Становилось холоднее. Костер гореть отказывался, только время от времени вспыхивал, каждую секунду норовя погаснуть окончательно.

Антон вертел в руках подкову, отлично понимая – ждать бесполезно, здесь есть какая-то загадка, разгадав которую они смогут разыскать Мишку.

– Холодно, – жалобно пискнула Карина, пряча руки с варежками в рукава.

Настя шмыгнула носом, пододвигаясь ближе к огню, удобнее устроила на коленях книгу. Лиза вздохнула, поводя плечами, ей эта поездка с самого начала не нравилась. Паганель сидел, уставившись в костер, и молчал.

– Мне кажется, надо идти на конюшню, они что-то знают, – произнес Антон. После долгого молчания слова его прозвучали как-то приглушенно.

– При чем здесь конюшня? – возмутился Андрюха. – Были мы около конюшни – тихое, мирное место. Мало ли людей по лесу шастает? Лыжников ведь пропасть была!

– И зайцев, – неожиданно буркнула Настя, отчего все заулыбались.

– Значит, решаем так. – Олег Павлович стукнул себя ладонями по коленям, внимательно оглядел ребят. – Ждем ночь. Если Рыбкин к завтрашнему полудню не объявится, сворачиваемся и идем в город. Пускай его милиция ищет.

Ищет, ищет…

Антон посмотрел на огонь в полукружье подковы.

Подкова, лошади… Все-таки что-то здесь не то.

Он встал и побрел прочь из лагеря.

Мишка вчера нашел подкову и встретил странных всадников…

Вдалеке послышался свист. Наверное, последний за сегодняшний день спортсмен совершал прогулку перед сном. Снег скрипел под лыжами, руки методично работали, четко ставя палки рядом с ногами.

Антон пробежал немного вперед, прикинул, как пойдет лыжня, срезал угол и через какое-то время снова очутился около тропинки.

Скрип приближался. Лыжник был где-то совсем рядом. Не заметив замершего Верещагина, он прошел мимо. До Антона донеслось его учащенное дыхание.

Все было нормально, ничего необычного не происходило. Лыжник и лыжник… Катается. Устанет, поедет домой. Чай пить будет.

Рыжик снова шагнул в сугроб. Лес вокруг стал неожиданно темным и зловещим. В этой темноте Антон побрел дальше, продираясь сквозь еловые ветки, надеясь выйти к новому месту на тропинке до того, как там окажется лыжник. Ему показалось, что это очень важно – проследить, доберется ли лыжник до конца своего маршрута целым и невредимым или ему что-то помешает это сделать.

Тяжело дыша, лыжник прошел мимо.

Дальше Антону пришлось бежать – лыжня долго шла прямо, никуда не сворачивая. Если перед этим у костра Рыжик сильно мерз, то теперь ему было очень жарко.

Когда лыжник выехал из-за поворота, между Верещагиным и лыжней оставался один невысокий бугор. Человек закашлялся от попавшего в горло холодного воздуха и, казалось, прибавил шагу.

Антон скатился с бугра. Спина лыжника таяла в наступающей темноте. Но растаять окончательно она не успела. Навстречу человеку не спеша выехал всадник, его темная одежда сливалась с черной шкурой коня, на голову был низко натянут капюшон. К своему удивлению, все это Верещагин видел четко и ясно, как будто лыжника и всадника кто-то осветил контрастным светом.

– Да что же вы ночью-то ездите! – ахнул лыжник, останавливаясь. – Утром от вас покоя нет, днем нет! Дай, думаю, вечерком отдохну!

Всадник не обратил внимания на причитания лыжника, лошадь все так же шла вперед. Их разделяло несколько шагов. Теперь либо всадник должен был сойти с тропинки, либо лыжник откатиться в сторону. Вероятно, именно это лыжник и хотел сделать. Он поднял одну ногу с лыжей, при этом вторая у него неудачно поехала вперед. Он потерял равновесие, взмахнул руками. Одна палка у него полетела вверх, на другую он успел опереться. Конь, перед мордой которого свистнула палка, всхрапнул, попятился назад, дернулся в сторону, увяз в сугробе и, чтобы выбраться из него, вскинул передние ноги. Хрустнула сломанная лыжа.

Человек коротко взвыл.

– Жертва! – прошипел всадник.

Конь вновь взвился на дыбы.

Антону показалось, что он смотрит захватывающий триллер по телевизору, до того невероятной выглядела эта картина – сумерки, лыжник, вставший на дыбы конь. Верещагину показалось, что все замерло. Вот сейчас должна прозвучать страшная музыка – и что-то произойдет: то ли тщедушный лыжник превратится в терминатора, то ли конь окажется заводным. Но случилось невероятное – конь опустился на скорчившегося человека, вокруг них завихрился снег, и стало совсем темно. Когда снег улегся, на тропинке никого не было.

– Эй, а куда все делось?

Ошарашенный Антон вылез из сугроба, пробираясь ближе к лыжне.

– Вы чего? А человек где?

В фильме могло происходить все, что угодно. Но чтобы вот так, посреди леса, в нормальной жизни, ни с того ни с сего пропал человек? Это уже слишком.

– Куда все ушли-то?

– Прочь! – Шипение пронеслось по лесу и растворилось среди замерзших стволов деревьев.

Противные мурашки пробежали по спине Антона.

– Убирайся!

Верещагин обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как из-за поворота выныривает лошадь, черный всадник взмахивает рукой, свистит хлыст. Несмотря на темноту, Антону удалось очень хорошо рассмотреть приближающегося коня – темная оскаленная морда, блеснувшие зубы с зажатым между ними железным трензелем, огромный глаз, налившиеся кровью вены, напряженные мускулы.

Статуя! Ожившая статуя!

Конь стремительно приближался. Антон, всегда боявшийся крупных животных, машинально отступил назад, провалившись по колено в сугроб. Конь пролетел мимо. Всадник резко осадил его, развернулся. Рыжик попятился, с трудом вынимая ноги из снега, споткнулся, опрокинулся назад, заскользил на обледенелой лыжне, вскочил и побежал прочь от жуткого черного призрака. Он успел сделать несколько шагов, прежде чем навстречу ему прямо из снега выскочил еще один всадник. Снег белой пелериной скатился с темных боков коня.

Конь недовольно мотнул головой и прыгнул вперед.

– Жертва! Человек!

– Вы чего? – Антон замешкался, до того невероятным было происходящее. – С ума посходили все тут? Чего вам нужно?

Но всадник и не думал отвечать, он ринулся на парнишку.

Антон шарахнулся в сторону. Всадник, предугадав его движение, направил лошадь туда, где через секунду должен был оказаться Верещагин. Но застрявший в сугробе валенок не дал Антону шагнуть. Это его спасло. Конь пронесся в нескольких сантиметрах от него, над ухом свистнул хлыст.

– За что? Что я вам сделал? – Антон бестолково дергал ногой в валенке, пытаясь высвободиться из ледяной корки.