Камушек снял с ближайшей полки толстый томище, который оказался богато иллюстрированным сочинением о кентаврах. Чтение полностью поглотило его, а в голове мелькали первоначальные наброски новой интересной иллюзии.

«Жажда знаний очень полезна для молодого мага».

Камушек вздрогнул. Он и не заметил, когда Говорун окончил свой сеанс. Одной рукой маг массировал онемевшую шею, другой протирал глаза.

«Учись, читай, наблюдай как можно больше. Люди хотят видеть Добрые, мудрые и интересные картины. Ты — живая книга, а это большая ответственность, мальчик мой».

Просто поразительно. До сих пор Камушек даже не рассматривал свой талант с этой точки зрения. А считал его только — да, добрым и даже хорошо оплачиваемым — способом развлечения людей.

«Я узнал, что Пловец еще никуда не уехал, но, зная его характер, может это сделать в любой момент, даже бросив недоеденный обед. Как я уже говорил, он большой чудила. Иди сюда, я тебе на карте покажу, как добраться до Запруды».

Говорун не хотел брать деньги за свои услуги. С возмущением он заявил, что не собирается никому выставлять счет за тарелку супа. Тьфу, пропасть, он же не трактирщик и способен еще на обычное человеческое бескорыстие! И вообще маг не должен требовать оплаты от другого мага. Он подробно описал Камушку дорогу до поселения. И хотел было задержать мальчика, чтоб тот отдохнул подольше, но возбужденный Камушек предпочел тут же отправиться в путь, хотя и так до цели добрался бы только на следующий день, и при этом ему предстояло не слишком безопасное ночное путешествие.

Говорун в задумчивости следил за фигурой парнишки, уменьшавшейся по мере удаления по длинной улице. Запальчивый мальчик и своеобразный, вполне сравним в этом с Творителем Пловцом. Он не открыл Камушку, что у Пловца когда-то был высший ранг, но его понизили. Печальные дела… Времена тогда не благоприятствовали непокорным и слишком выделяющимся на общем фоне. Пусть малый сохранит еще немного юношеской наивности. Они с Пловцом друг другу понравятся… наверное, если перед тем не поубивают друг друга.

Добраться до Запруды было просто. От городских ворот до нее шел прямой как стрела тракт. И хотя, как и предполагалось, ночь застала Камушка в пути, но обе луны стояли высоко. Летняя белая ночь посеребрила всю округу призрачным светом, таким ярким, что при нем иголки можно было собирать.

К Запруде он подошел на рассвете. Большое цветущее поселение раскинулось по берегам узкого озера, на холмах, спускавшихся к воде, точно огромные ступени. Ближайшие к воде домики стояли на сваях, чтобы их не заливало во время осенних и весенних наводнений. Большинство строений представляли собой довольно характерные каменные домики в форме подковы — с аркадами и ухоженными садиками спереди и небольшими, точно стыдливо укрытыми хозяйственными дворами сзади. Камушек уже видел такие жилища во время своих странствий и успел понять, что обитают в них обычные разбогатевшие хозяева мануфактур, изготавливающих дорогие товары для еще более богатых. Ничего удивительного, что Творитель решил тут поселиться — он ведь тоже был кем-то вроде ремесленника.

Наученный прошлым опытом, Камушек высматривал лазурную ленту над крышами. Дом Творителя на первый взгляд выглядел вполне обычно. Даже слишком обычно. Построенный из толстых бревен, под тростниковой крышей, немного запущенный — он отличался от более изысканных соседей. Но при более близком знакомстве это жилище оказалось весьма необычным строением — при его возведении не было использовано, кажется, ни одного гвоздя, колышка или других скрепляющих приспособлений. Бревна выглядели так, будто они срослись между собой, принужденные к тому волей хозяина. На захламленном дворе никого не было. Камушек поверх плетня заглянул в сад. Сорняки буйно разрослись по углам, но на грядках, возделанных посередине, красовались ровненькие и ухоженные рядочки трав. Воспитанник лекаря легко распознал несколько лечебных растений и несколько — смертельно ядовитых. Этот Творитель явно был любопытной особой. Такое впечатление подтвердило и очередное открытие. Над дверями дома находились: полинявшее чучело летучей мыши, засушенная змея, пожелтевший человеческий череп, грубо прибитый к балке огромным гвоздем, и свисающее украшение из мелких косточек пальцев и ребер. У парнишки даже челюсть отвисла. Он понял, что имел в виду доброжелательный Говорун, называя этого Творителя «чудилой».

Камушек несколько раз постучал, но двери оставались закрытыми. В нетерпении он забарабанил кулаками, и тогда на него вдруг посыпались сверху какие-то твердые предметы! Камушек испуганно прикрыл голову руками, а вокруг все летели деревянные шары. Мальчик неуверенно глянул вверх, опасаясь очередного неприятного сюрприза… Над его головой еще покачивалась дощечка ловко сделанной ловушки. Ну нет! Это уж слишком!

«Может, ты и великий Творитель, но я — Ткач иллюзий и не позволю так обращаться со мной», — со злостью подумал он и решительно направился к ближайшему окну.

Пловец, видно, очень ценил одиночество, поскольку окна выглядели столь же отталкивающе. На сей раз мальчик разглядел над ними черепа коз, из глазниц которых торчали железные острия. Кости были чем-то окрашены. Он поскреб тоненький слой краски и поднес палец к носу. Пахло фосфором. Камушек криво усмехнулся. Ночью это выглядело и в самом деле потрясающе. У Творителя было весьма своеобразное чувство юмора.

Камушек прижался лбом к стеклу. Прикрыв глаза ладонями от света, он с любопытством заглянул внутрь. Маг сидел лицом к окну за огромным столом, заваленным всякими бумагами и рукописями. Он глубоко задумался, держа в одной руке перо, а на ладонь другой опираясь подбородком. Мужчина был взлохмачен, лицо его покрывала явно не однодневная щетина. У локтя горела свеча. Фитилек ее уже почти утонул в расплывающемся озерце воска. Похоже, маг работал всю ночь и даже не заметил, что уже рассвело.

«Берегись, я приближаюсь», — подумал Камушек, озорно улыбнувшись.

Перед Творителем на исписанном листе появилась огромная раздувшаяся жаба, покрытая сотнями бородавок. Брови мага подскочили аж до середины лба. Он коснулся жабы пером, не веря собственным глазам. Жаба подпрыгнула. К сожалению, больше ничего выдумать Камушек не успел, взгляд его вдруг встретился с покрасневшими бешеными глазами Творителя, а уже в следующее мгновение ноги под ним стали подгибаться. Это было ужасно — как будто кто-то обращался с его разумом, точно со шкатулкой, набитой всякими разностями. Сначала энергично встряхнул шкатулку, чтобы все мысли беспорядочно перемешались, а потом перевернул вверх дном, небрежно высыпав все горкой. Даже больно не было, но осталось чувство полного сумбура, растерянности и бессилия. Камушек ударился подбородком о подоконник и опрокинулся назад, точно мешок, даже не пробуя смягчить падения. Свет вращался вокруг него, из желудка поднималось отвратительное чувство тошноты.

Творитель высунулся из окна, с брезгливостью разглядывая непрошеного гостя. Презрительно кривил губы. Делал все, чтобы не показаться приятным. Камушку удалось сосредоточить взгляд, хотя перед ним все расплывалось. Долгое мгновение выдерживал он усталый взгляд мага. Пловец тяжело вздохнул, потом с некоторым изумлением осознал, что уже наступил день.