Я бы думала над тем, как отдать её владельцу, однако… она была сломана. Не отстегнута с капота, а именно сломана, что означало мой долг господину на ролс ройсе в виде… скольки?

Я нашарила рукой телефон под подушкой, отбросила в сторону уведомления с Фейсбука и открыла поисковик. А уже через минуту откинулась на кровать, понимая, что в ближайшие четыре месяца мне придется ходить пешком и питаться водой, не учитывая то, что в семейный бюджет будет возможность вкладывать считанные крохи. Пять тысяч долларов лежали сейчас рядом с впадающей в истерику мной, ехидно расправив крылья. Удручало ещё сильнее то, что это была начальная цена этого «Духа экстаза», в то время как магазины поднимали её на несколько процентов, да и стоимость варьировалась в зависимости от модели автомобиля и порой доходила до десяти тысяч. Да я сама столько не стоила, со всеми своими вещами и навыками!

Мой жалостливый стон разнесся по балкону, однако удручающие мысли не могли заставить меня впасть в уныние, а потому я поднялась, вяло дошагала до ванной, где на меня накатили совсем уж хреновые воспоминания.

Надеюсь, Муаммар просто посадил отключившуюся меня к себе в ролс, брезгливо довёз меня до дома и передал на руки ужаснувшейся моим видом мамуле. Это была идеальная версией прошлого вечера, при которой я не бежала по лесу несколько миль, ловя особо странные видения.

Из ванной я вышла почти убедив себя в этой версии, потому спокойно улыбнулась уже проснувшейся бабушке и пошла заваривать нам чай.

– Мама не передавала для меня ничего? – издалека начала я.

Женщина хитро оглядела меня с ног до головы и ответила, подавшись вперед:

– Пришла вчера пьяная? – на её лице появились милые морщинки старости.

Я пожала плечами и поставила на стол две чашки.

– Напоминаю тебе, что мне двадцать два, и ты не можешь осуждать меня за что-то вполне законное, – я подула на чай и подмигнула ей.

Это же не сломать и украсть статуэтку с машины за семьсот тысяч баксов.

– Ты же знаешь, что я не осуждаю, – немного обиженно поджала губы она, – я бы любила тебя, даже стань ты проституткой.

Я не смогла сдержать смеха.

– Не ты ли говорила мне, что я не должна идти по вашим с мамой стопам и найти себе богатого мужчину, став содержанкой?

– Это не проституция, а вклад в будущее! – стало мне ответом, после которого я взглянула на часы, сделала последний глоток чая и поняла, что опаздываю на автобус.

Подошла к холодильнику, достала пачку готовой еды, чмокнула в щеку бабушки и побежала по коридору к входной двери. Однако, стоило её открыть, как мне в голову почти прилетел кулак Амелии, очевидно занёсшей его для стука в дверь.

– Ты задолбала опаздывать, Джей! – выразила она нашу общую точку зрения, – я тебя больше часа прождала у вашего залупинска!

Я схватила её за руку и рванула вниз по лестнице, не желая опоздать ещё и на машине.

– Эй! Вот только не беги, – запыхавшись, процедила она, почти не успевая передвигать за мной ноги, – чего ты такая быстрая? Не замечала за ленивой тобой такого!

Я лишь кивнула ей, наблюдая за тем, как она открывает собственную машину и садится на водительское сидение так, как желала сделать я вчера. Я последовала её примеру, но не успела закрыть дверцу, как на меня обрушился её всеобъемлющий интерес:

– Ты всё-таки поехала с Кевином? Я обнаружила твои туфли у машины сегодня с утра, а вот тебя самой не было! Знаешь, мне определенно не хочется знать, чем всё закончилось, но ты – идиотка!

Я оглядела её вчерашний наряд и сделала вывод, что на пары она едет прямиком из того самого коттеджа.

– Не слышу оправданий, – поторопила она меня, выезжая из нашего района.

Я выдавила улыбку, заставив её скукситься, и, сделав тяжелый вздох, пробормотала:

– Я переспала с Муаммаром.

Голова подруги повернулась ко мне, как флюгер в ветреную погоду, то есть резко и опасно. Её брови взлетели до уровня небес, а рот приоткрылся:

– Что ты сделала?!

Я отвернулась к лобовому стеклу, предположив, что хоть кто-то из нас должен следить за дорогой.

– Ну уж нет! Ты должна рассказать мне всё в подробностях! Ты же не была с ним знакома до встречи в секретарской! Или была?! Ты себе такого раньше не позволяла…

Я закатила глаза.

– Нечего рассказывать, – буркнула я, – помимо лучшего секса в моей жизни, неудобного капота его ройса и того, что я должна ему пять тысяч.

В глазах Амелии полыхнул огонь.

– На капоте? – первое, что отпечаталось в её мозгу, – ты… – она почти задохнулась от эмоций, – я надеюсь вы не заляпали кое-чем моё платье?!

Я зажмурилась, подруга выругалась. В то время, как я сама была в ужасе, потому как платья я утром не нашла вовсе!

– Понятно, потом отдашь, – надула губы она, – постирай на несколько раз.

Я отрицательно мотнула головой, не в силах подобрать нужные слова.

– Не говори мне, что ты переживаешь по другому поводу! – она даже затараторила, – он эм… в тебя? Мы можем заехать в аптеку.

Её участливость немного меня успокоила, а потому я ответила:

– Я пью таблетки, Амели, – я махнула ей рукой в сторону служебного входа в библиотеку, – но платье тебе отдать смогу только деньгами.

Она кивнула и остановилась, где мне было нужно. Однако затем заблокировала двери и спросила:

– Ты сказала, что должна ему денег, – она поджала губы.

Я же улыбнулась и наклонилась почти вплотную, чтобы нажать на кнопку разблокировки и выскочить наружу.

– Напиши мне, я опаздываю.

Девушка сурово свела брови и кивнула – ей, очевидно, не нравилась вся эта история. Однако я не видела смысла упиваться ужасом, потому и побежала по парку, радуясь невероятной везучести и тому, что меня подвезла Амелия.

Телефон в сумке разразился от уведомлений, отчего мне пришлось остановиться и успокоить девушку хотя бы до момента, как сяду за своё рабочее место. Но продолжающаяся трель повторяла только одно: «Его машина на парковке! А меня всё ещё напрягают твои слова про долг!».

Отослала ей сердечко и улыбающийся смайлик, пока поднималась по служебной лестнице в библиотеку на втором этаже, игнорируя уже привычный вход в секретарскую – в окне виднелась широкая мужская спина, о которой мне очень не хотелось сейчас думать. Едва ли мне помогло моё желание – вспоминать мои вчерашние общупывания этой самой спины было… смущающе. И немного ноюще внизу живота.

Я открыла дверь, заходя сразу в каморку миссис Джонс, где скинула сумку и тихо вышла в библиотечный коридор, надеясь подкрасться с лестницы ближе к секретарской и подслушать разговор Муаммара о моём увольнении. Или, при хорошем варианте, он только спросит том, где я живу, не рассказав какая я хреновая, потому как пью и сплю с кем попало, работая в учебном заведении.