– Я видела Беатрис, когда поднималась, – женщина выехала из своей бывшей ловушки и завернула в коридор, – она приехала на дорогой машине, и в её руках был торт.

Я улыбнулась её простой радости и пошла вслед за ней встречать маму, кажется, получившую новую работу.

Сперва вниз опустилась ручка входной двери, как бы говоря, что о подлянке, подставленной нам с бабулей, она догадалась только сейчас. Спустя секунду послышался шум открываемой соседской двери и голос Кевина заявил:

– Передайте дочери, что лучше будет заказать мне пиццу.

Дальше шёл мамин вопль, очевидно от испуга, а после удар по деревянной двери ладонью.

– Кусок торта тоже сойдет, – уже более приглушенное.

– Еще раз откроешь дверь так резко, и я сообщу в полицию, что ты куришь травку по ночам! – разразилась мама.

В ответ ей была тишина, потому она уже спокойно нашла ключи в сумке, тяжело вздохнула и открыла дверь. Её раскрасневшееся от испуга лицо сияло обворожительной улыбкой радости, перекочевавшей и на наши с бабушкой лица.

– Рассказывай, – я обошла бабулю и забрала сумку и коробку с тортом у мамы, – тебя даже до дома довезли?

Колеса кресла скрипнули по полу за мной, знаменуя больший интерес старшей представительницы нашей семьи к торту, чем новой работе дочери. Я дошла до навесного кухонного шкафа, подала бабушке нож и блюдо, после чего вернулась в коридор.

– Это новая, точнее вновь приехавшая семья, – мама вышла из ванной с полотенцем в руках, – живут за городом в коттедже, – она призадумалась, – или, вернее, в нескольких коттеджах. Там такая странная система – одна главная семья, в которой буду готовить только я, и больше двадцати других, живущих на одной большой территории.

Я с интересом оглядела её резко вскинутые глаза.

– Но платят они очень много, – она дошла до стола, села и придвинула себе стул.

Я же пошла делать всем чай.

– Я бы даже сказала очень много, – продолжила мама, – правда, находиться там нужно с восьми до девяти, зато у плиты стоять весь день не нужно – только приготовить на три приема, а все остальное время хоть по парку гуляй, хоть в гостиной телевизор смотри. Там совершенно не строгие правила, – она подалась ко мне корпусом и прошептала, будто её услышит кто-то лишний, – они к женщинам странно относятся, меня за весь день раз пять пытались посадить на диван отдохнуть, – она выпрямилась, – а ещё этот их глава настоял, чтобы я перездоровалась за руку со всеми мужчинами в этом коттеджном «поселке».

Я оглядела её с улыбкой и поймала дежавю: меня сегодня так же хотел «пощупать» тот странный мужчина.

– У меня сегодня похожая ситуация была, – я прошла до стола и поставила три чашки, – принимала на обучение девушку, а её старший брат попытался ухватиться за мою руку, – я хмыкнула, – а потом девушка добила фразой, вроде «Вы вкусно пахните».

Мамины глаза остановились на моих с видом «да не может быть».

– Муаммар? – почти одновременно произнесли мы и расхохотались.

– Что за Муаммар? – подала голос уже съевшая свой кусок и поглядывающая на мой бабуля.

Я пододвинула ей свое блюдце и притянула ближе чашку с чаем, после чего с интересом взглянула на маму.

– Насколько я знаю, они приехали из России, – она поставила локоть на стол, – или вернулись в дом отца. Пять лет назад уехали, потому что у старшего из них были проблемы с законом, – её глаза сверкнули, – говорят, что он причастен к смерти отца, – она облизнула чайную ложечку и пожала плечами, – бредни скорее всего – он, конечно хорошим характером не отличается, но к сестре и «прислуге» относится хорошо.

Я кивнула и уставилась в окно.

– Не терпи ничего ради денег, как на прошлой работе, – глаза вернулись к маме, – я всегда могу найти что получше и пооплачиваемее.

Она закатила глаза.

– Тебе стоило поступить в этот колледж, а не устроиться в него работать, Джулия, – пророкотала бабуля, упрямо глядя на меня.

Я поджала губы.

– Я всё-равно не поступила бы, – в такие моменты я не могла смотреть на неё.

– Кому ты пытаешься соврать? – осадила меня бабушка, – ты всегда была умнее нас двоих. Чего только стоит отсутствие у тебя ребенка!

Мама махнула рукой и заворчала:

– Ой, только не начинай!

Я улыбнулась им двоим.

Это было своеобразной не смешной шуткой у нас троих. Бабушка в пятнадцать родила маму, оставшись без жилья и денег к существованию. Когда маме исполнилось семнадцать, её увезли на машине скорой помощи на экстренные роды – о беременности она даже не подозревала. Я родилась на седьмом месяце, от мамы сбежал её бойфренд, а бабушка тянула на себе уже нас двоих.

Теперь была наша очередь опекать её, и мы стараемся делать для этого всё.

– Амелия собирается утянуть меня на вечеринку сегодня в девять, – объявила я, желая избежать прошлой темы.

– Неужели, – мама хлебнула чаю, – тебе это будет полезно.

Я улыбнулась ей.

– Твоё затворничество после Кевина окончено? Полгода как-никак! – рассмеялась бабуля.

Мама же вскочила на ноги и взяла из шкафа блюдце:

– Пойду, отнесу ему его долю, – она положила кусок и направилась в коридор.

Вскоре раздался стук в дверь, сменившийся сиюминутным её открыванием, будто парень сидел под дверью и ждал.

– Спасибо, – его довольный голос.

– Ты сидел под дверью? – усмешка мамы.

– Нет, конечно же! – попытался оправдаться он.

Очередной мамин смешок:

– На тумбочке рядом с дверью?

На это он не ответил ей ничего, однако дверь так и не закрылась.

– Спрашивай уже, она слышит, – мамино.

Бабушка сверкнула глазами в мою сторону.

– Джей, ты к Джейкобу идешь? Я мог бы тебя подвезти, – собранное от Кевина.

– Репетировал, – шёпотом пояснила мне бабушка.

Я нахмурилась. И ответила:

– Я с Амелией.

– Тогда, встретимся там? – с ожиданием.

Меня спасла мама, зашедшая в нашу квартиру и ответившая за меня:

– Кевин, иди ешь торт! – после этого дверь была закрыта, а сама она вошла в комнату.

Я встала и собрала пустую посуду, которую с ничего не значащим видом пошла мыть к раковине.

– Ты в курсе, что я уже придумала, где пробить стену для объединения наших с Кевином квартир? – мама полушутливо уперла руки в бока.

– Да, мам, – хорошо, что я стояла к ней спиной, иначе она бы увидела, что для меня эта шутка перестала быть смешной.

Причем давно.