чем разница между тем, что мы имеем сейчас? Мы боремся за свободу, а не чтобы сменить хозяина!

Аврам переводит взгляд на Тамиллу.

— А ты… Ты поддерживаешь его?

— Я всегда считала мятеж дурной затеей. Прольется слишком много крови, это плохо для бизнеса. Меня все устраивает как есть.

— Из-за таких, как ты Хардания и не смогла возродиться…

— Хватит. — Прерываю я банкира. — Разве я говорил слово вассал? Я обещаю, что дам вам создать независимое государство…

— И насколько оно будет независимым? — Иронично перебивает меня банкир, вскочит с кресла.

— Оно будет более независимым, чем сейчас. Либо его не будет вовсе. Вам стоит принять реальность. — Жестко обрываю его.

Банкир тяжело дышит, после чего в гневе отбрасывает трость в сторону и вновь садится в кресло.

— Ваши условия?

— Как я уже говорил — вы извинитесь перед моими людьми.

В комнате раздается каркающий смех. Несколько минут банкир не может остановиться, пока его не затыкает приступ кашля.

— Вы серьезно? — Выдавливает он из себя хриплым голосом.

— Это первое, но не единственное условие.

— Кто бы сомневался… Продолжайте.

— Второе условие — более активное участие в войне. Вы больше не будете сидеть по норам, молча точа клинки. Больше не будете выжидать удобного момента, чтобы нанести удар — вы будете его создавать.

— Это слишком рискованно.

— Лишь тот достоит жизни и свободы, что каждый день за них идет на бой. — Я достаю из ящика стола чашки петри с несколькими видами плесени. — У вас обширная сеть агентов, поэтому первым заданием будет заразить все армейские склады с зерном.

Аврам хмурится.

— Они хорошо охраняются. Будет куда проще заразить гражданские склады.

— Нет.

Банкир поднимает изумленный взгляд.

— Но если зерно пропадет лишь в армейских складах, Герцог просто будет опустошать крестьянские амбары. Ничего не поменяется.

— Поменяется. Мы не будем трогать зерно простых людей. Каждый из них должен знать, что пока зерно у него в деревне — оно в безопасности.

— Лучше будет уничтожить его всё. Герцога не заботят жители, он просто…

— Именно. Герцог отберет его, обрекая людей на голодную смерть. Это будет его решение. И наши люди объяснят это крестьянам.

— Ладно, я не вполне понимаю логику. Чем больше голод, тем проще нам будет уничтожить Герцогство… но согласен с этим условием. Хорошо. Мы заразим только армейские склады.

— Следующим шагом будут бунты. Оставшимся без еды крестьянам будет нечего терять, они не отдадут еду фуражирам без боя. Мы должны поддержать их.

— Мы так и планировали, однако… Герцог вернул большую часть рыцарей обратно на свои земли. Даже если мы вооружим мечами крестьян — их восстание подавят довольно легко. — Аврам задумчиво чешет свой свернутый набок нос.

Я вынимаю из письменного стола пистоль и кладу на столешницу.

— Поэтому я готов вооружать их реальным оружием, а не этими зубочистками. Если мы союзники, то и должны относиться друг к другу, как союзники. Я отправлю инструкторов. Лучший из них уже совсем скоро отправится сюда из порта Четвертого Герцогства. Они займутся морально-идеологической подготовкой и обучат людей управляться со взрывчаткой. У вас есть обширное подполье, так используйте его.

Аврам выглядит обескураженным.

— Вы правда хотите передать нам свое алхимическое оружие? Свой козырь? Так просто?

— Да.

Он качает головой.

— Признаюсь, наши алхимики уже давно бьются над тем, чтобы повторить его… Однако, вы не боитесь, что после обретения независимости мы используем его против вас?

Мои губы сами собой расплываются в усмешке. Учитывая, что я стою на пороге нового скачка прогресса — это лучшее применение дульнозарядного огнестрела и дымного пороха.

— Абсолютно не боюсь. Но я бы посоветовал вам бояться даже самой мысли об этом, иначе наше союзничество кончится с закономерным итогом.

Почти десяток минут он молчит. После чего встает с кресла и подбирает трость.

— Давайте подпишем союзнический договор от лица еще не возрожденной Хардании.

* * *

Чух-Чух! Пыхнули паром цилиндры, занимающие четверть трюма и гребные винты начали движение, рассекая морозный воздух.

— Хм, ветер они и правда гонят. А ты уверена, что в воде они будут толкать нас вперед — Отреагировал первый помощник, коснувшись даром воздуха пространства за лодкой.

— Ты никогда не делал заводных лодочек и пускал их по городским каналам? — Изумилась Эшли.

— Я предпочитал парусники и дул на них ветром. — Ответил Найк.

— Скука.

— Пфф. — Фыркнул он и повернулся к кораблю.

Черные клубы дыма поднимались от кормы.

Эсплуар был измазан сажей. Не только от многочисленных тестов паровой машины. Он был доверху набит досками и углем из соседнего корабля. Капитан был бы в ужасе от такого, насколько грязным стал его корабль, но увы. Флинт всё еще был в коме.

И не только он. Теперь у капитана была компания, в виде Аширки, что присвоила его треуголку.

Оставшимся трем магам пришлось работать за пятерых, чтобы все подготовить.

— Ты уверен, что растопишь лед? — Уже в сотый раз спросил штурман у Марвина.

Тот почти уверенно кивнул. К счастью, у него будет небольшая подмога.

Корабль давно примерз ко льду. Но не только это, вода с каждым днем уходила от них на пару сантиметров, постепенно формируя новый берег. Ледяной остров разрастался. Медленно, но неотвратимо.

— Помни, милый, если мы повредим винты — нам конец.

Маг огня отмахнулся от супруги, он слышал это уже миллион раз.

Стоял штиль. Даже снежинки падали вертикально вниз. Лишь горячий воздух от костров вокруг корабля заставлял их кружиться.

— Ну, помоги нам Единый. — Сложил руки штурман и направился на корабль. За ним последовала команда.

Все, кроме Марвина. Чтобы как можно не тратить лишних сил — он должен был касаться корабля и быть поближе к разведенным кострам.

Матросы проверили веревки, которыми был обмотан маг и дали добро.

Трофейные паруса расправили. Капитан бы оценил, ведь на корабле Экспедиции они оказались не сильно хуже, чем его прежние, хотя и почти всё зачарование выдохлось.

Прозвучали боцманские склянки. Звонкий сигнал разнесся над ледяной пустошью.

Начинаем.

Марвин заправляет рукава и вытягивает из окружающих костров тепло. Даже такое простое действие требует сил. Костры тухнут один за другим, но днище погружается в воду. Сантиметр. Два. Десять.

Он плавит лед под углом, чтобы корабль смог набрать инерцию. Чтобы течение не разбило кормовые винты в первые же секунды.

Еще половина работы не сделана, а из ноздрей уже течет кровь. Признак предела. Костров всё меньше. Еще миг назад горячие угли покрываются снегом.

Но лед тает. И тает. Пар смешивается с туманом, полностью застилая зрение.

Из последних сил он перебивает небольшой ледяной клин, что не давал кораблю скользить и обессилив, падает в воду.

— Ветер! Ветер! — Кричит Эшли, а матросы затаскивают тело на борт, пока его