Зеркальная я весело подмигнула себе настоящей и послала воздушный поцелуй. Нравится мне этот жест, столько всего можно выразить одним движением. Отражение в зеркале тоже радовало. Пара килограмм живого веса не помешала бы, но и так неплохо. Гладкая кожа, ровные ножки, пока ещё высокая грудь, подтянутая задница, по которой я себя звонко хлопнула. Чем не идеал? Вот и я думаю, что Рэй вместе со своим стояком оценят.

А стоило добраться до роскошной кровати, как всю мою решимость, как рукой смело. Рэй спал калачиком, обняв подушку одной рукой и трогательно подложив под щеку ладошку другой. Как такую милоту будить? Ладно бы ещё по делу, а не развлечения для.

Таймер обратного отсчёта информировал, что до конца нашего отдыха было ещё чуть более, чем двенадцать часов. Успеем ещё глупости пошалить. Поставив себе будильник на четыре часа, уткнулась в мужской бок, поменявшись местами с подушкой, и сама не заметила, как уснула, под тихое сопение над ухом.

А вот пробуждение было томным, не в пример ставшим последнее время привычным, стучащим от холода зубам, сработавшему оповещению о зомби, и прочим неприятностям. Шелковистые простыни, запах свежести, исходящий от подушки, да и моё намазанное, чем только можно, тело, тоже пахло одуряюще. Ну да, такая я скромняшка. А чего стесняться, если этот факт подтверждал Рэй, опять уткнувшийся мне в затылок и периодически забывающий выдыхать.

Кажется, я нашла фетиш у парня, либо он токсикоман и его прёт от моей косметики, тогда придётся делиться запасами, хотя первый вариант мне нравился значительно больше.

— Ты спал? — выгибаясь под целомудренными прикосновениями мужских рук, в попытке сделать их более откровенными, сипло спросила я.

Да уж, королева соблазна. Ладно, хоть не прохрипела, а то я спросонья могу.

— Только проснулся, осталось пять часов до старта, — поддерживая инициативу и забив на сиплый голос, ответил Рэй всё в тот же многострадальный затылок.

Нехило так поспали, и будильник не помог, понятно, чего он бодренький такой. Ну а собственно, пять часов — это ведь дохренища времени. Что мы там забыли внизу?

Рэй, кажется, думал схожим образом и наконец-то оторвался от волос. Или не волосы его торкают? Ой, да плевать. Меня наконец-то целовали и обнимали, в общем, творили всё то, за что я в принципе готова была терпеть сам секс. Ну а чего, вибратор — это гарантия, а в натуре — хрен угадаешь. Так что я сторонник вполне честного обмена: мне обнимашки, партнёру — секс. Приятные обнимашки — годный секс, я даже участвовать с вполне искренним энтузиазмом буду, ну а если мужик — буратино рукожопое, то и получит в ответ бревно, под стать своим потребностям и возможностям.

Рэй точно не был буратиной! Да какой там, за десяток минут он уверенно вырывал пальму первенства у всех моих предыдущих любовников, и это он меня ещё только начал ласкать.

Словно в очередной раз прочитав мысли, он оторвался от всей остальной меня и поцеловал в губы. Нежно, чувственно, так что трепетная девочка внутри восторженно заламывала руки и тянула: «у-и-и». Ну да, есть у меня и такое внутри, чего только от скуки не заведётся в голове, после прочтения дамских романов длительными одинокими вечерами, не всё голду в играх набивать.

Это было горячо, очень. И это было на грани, у той черты, когда я была готова уже требовать прекратить пытку и молить о продолжении. Нежные прикосновения, настойчивые поцелуи, и подрагивающий недвусмысленный намёк, упирающийся в меня при каждом вздохе. Когда только раздеться успел? Это ладно, он ещё и инициативы с моей стороны все пресекал, мне оставалось только плавиться в его руках, даже потрогать толком не получалось, Рэй мягко, но решительно перехватывал мои руки.

— Нечестно, — выгибаясь, помогая снимать с меня бельё, простонала я.

— Скажи, — оторвавшись на секунду, попросил он, а у меня аж мозг включился от удивления.

— Что сказать? — уточнила у застывшего парня. Он не только остановился, но и смотрел так, будто реально готов встать, одеться и уйти.

Была у меня мысль, конечно, но не думает же он, что у меня ПТСР? Или не у меня? Колбасит же его так, будто вечность не трахался. Романтичная девочка, хотела бы верить, что это из-за нас его так, но рациональная часть организма, не особо верила во вдруг вспыхнувшие чувства, с другой стороны, и в воздержание не особо верилось. У него на лице написано, что он может заболтать и заулыбать любую.

— Возьми меня, хочу тебя, — вспоминая все возможные варианты, начала перечислять я, мне не жалко. — Пожалуйста.

Шелест фольги утонул где-то в словах, и к моменту, когда я закончила перечисление, уже чувствовала в себе всю степень своего согласия. Плавно, аккуратно, даже осторожно. Если бы ещё не дрожал всем телом, стоило прикоснуться к напряжённым мышцам, то вполне могла поверить в эту вальяжность, но, сдаётся мне, он сам уже на грани.

Хотела было уже сама помочь преодолеть оставшиеся расстояния, когда Рэй не сдержался и рывком вонзился-таки на всю длину. А вот тут я зависла, не от боли или чего там ещё опасался парень, а от надписи, вспыхнувшей перед глазами:

Внимание.

До завершения процедуры интеграции репродуктивные функции человечества заблокированы.

Пока соображала, как это они так извернули, и чем это грозит, кроме вшитого в сам организм противозачаточного, Рэй отмер, гондон улетел в сторону, и уже через секунду он перестал сдерживаться.

— Прости, не могу больше, — наращивая темп, прошептал он.

Кто бы против был, чего вот мучается, сам себе придумал игру в галантность, сам же себя укоряет. С другой стороны, виноватый мужик в хозяйстве вещь полезная, а уж если он себя виноватым в постели считает, то и подавно.

Предсказуемо надолго его выдержки не хватило, Рэй ускорялся с каждым проникновением, темп увеличивался с каждым толчком бёдер, а прокаченная ловкость — это не просто цифра. Впервые я стонала без всякой фальши, кажется, даже орала что-то приторно пошлое, из разряда «быстрее» и «ещё».

Глухо простонав что-то не особо членораздельное, он стиснул меня до боли и закусив кожу на шее, замер. Толчок, ещё один,