Вот и было теперь у нее на всё про всё десяток книжек, из которых три оказались любовными романами, еще три – фантастикой, две – из серии «Как стать успешным», одна – учебником для бухгалтеров (Саша в ней сама две трети слов не понимала), а еще одна – пособием для желающих похудеть. Последнюю девушка в деревни, конечно, не понесла; выбросила бы вообще, но поступить таким образом с книгой у нее не поднялась рука.

Еще хуже – то есть, вообще никак – обстояло дело с чистой бумагой, на которой можно писать. Но тут, по крайней мере, можно было обходиться берестой, как делали предки.

Неприятности и не думали заканчиваться. Еще в воздухе, по дороге домой, Саша почувствовала себя плохо. Ее замутило так, что потемнело в глазах. Девушка открыла рот, чтобы попросить Стёпика снизиться, но сказать ничего не успела – ее тут же вырвало.

– Что с тобой? – завозился пристегнутый рядом Глеб. – Отравилась?.. Что ты сегодня ела? Тебя чем-нибудь угощали в деревне?

Услыхав о еде, Саша почувствовала новый рвотный позыв и простонала:

– Не надо… Пусть Стёпик ся… – тут ее снова вывернуло.

– Стёпик, садись! – замолотил по темной чешуе Глеб.

«Птер» выгнул лебединую шею, уставившись желтыми тарелками глаз на мутанта.

– Пош-што с-садитьс-ся-то? Ус-стюг рядом уж-же.

– Садись, тебе говорят! Саше плохо.

Стёпик тут же резко спикировал вниз, отчего желудок девушки, как ей показалось, чуть не вылетел изо рта. Ее бы вырвало снова, но было уже нечем.

– Очумел?! – завопил Глеб.

– Так я ж-жж как с-скорее хотел, – начал оправдываться Стёпик, через пару мгновений приземлившись на пологом речном берегу.

– Ладно, – буркнул Глеб, развязывая сбрую.

Освободившись от ремней, он поспешно отвязал жену, которая была даже не бледной, а зеленоватой, и лишь хватала воздух широко открытым ртом.

Мутант подхватил Сашу на руки и помчался к реке. Бережно опустил на песок, зачерпнул в ладони воды и плеснул ей в лицо. Девушка задышала спокойнее, а потом сморщилась:

– Мокро! Мне за шиворот натекло.

– Ничего, – облегченно выдохнул Глеб. – Вода высохнет. Меня больше беспокоит, что с тобой случилось.

– А ты как думаешь? – приподнялась и села на песок Саша.

– Да я догадываюсь… – заморгал мутант. – От этого еще сильнее волнуюсь.

– Спасибо, что волнуешься. Только в этом случае не надо.

– Почему? Как раз наоборот! Если ты отравилась, то ведь это скажется и на ребенке.

– Я не отравилась, – поднялась на ноги Саша. – Это как раз ребенок сказался на мне.

– Не понимаю… – остался сидеть Глеб. – Объясни.

– Я ведь и сама не знала, – подошла она к мужу и потрепала его жесткую, словно проволока, шевелюру. – Мне твоя мама сказала. То есть, спросила как-то, еще в самом начале, не тянет ли меня, пардон, блевать.

– Погоди!.. – встал с песка мутант. – Я где-то читал или слышал… У беременных бывает такая болезнь… нет, не болезнь даже, а что-то такое, от чего может тошнить. Да?

– Да. Это называется токсикозом, я уже о нем начиталась. Только надеялась, что меня это как-то минует. Обычно-то он почти сразу начинается, как только забеременеешь, а у меня, видишь, – через два месяца. Одно радует: обычно токсикоз этот дурацкий действует лишь в первые три месяца. Если всё нормально.

– Ясно, – вновь подхватил Сашу на руки Глеб. – Теперь будет всё нормально.

– Ты чего? – засмеявшись, стала вырываться девушка. – Поставь меня! У меня уже всё прошло.

– Что прошло? Славик прошел? – строго спросил мутант, направляясь к «птеродактилям». – Всё. Сейчас прилетим домой – и больше никаких полетов.

– Как это?.. – перестала трепыхаться Саша. – Ты что? А как же уроки?

– Никак, – буркнул Глеб. – Обходились они раньше без грамоты, и теперь не пропадут.

– Да как… да как ты такое… можешь… вообще… – стала задыхаться от волнения девушка.

Мутант испугался.

– Нет-нет-нет! – забормотал он, укачивая жену, словно ребенка. – Прости-прости-прости! «Диким» мутантам тоже нужна грамота. Но еще больше тебе нужен покой. Это ведь ради Славика, ты же сама знаешь.

– Хорошо, – вмиг успокоилась Саша. – Мне нужен покой, и летать мне нельзя. Твои слова?

– Мои, – кивнул Глеб.

– «Диким» тоже нужна грамота. Твои слова?

– Мои… – уже менее уверенно, явно ожидая какого-то подвоха, произнес мутант.

– Значит, летать их учить будешь теперь ты.

– Учить их летать?.. – не сразу понял смысл услышанного Глеб. А когда до него дошло, чуть не выронил супругу. Он хотел возмутиться, но вспомнил сначала о Сашином состоянии, потом кое о чем еще, и очень спокойным тоном сказал: – Извини, ничего не получится. Мне ни в коем случае нельзя преподавать.

– Это еще почему? Ты начитан не хуже меня. Ну, может, чуть-чуть похуже. Зато у тебя дисциплина будет железной – побоятся тебя не послушаться.

– Но ведь от этого у них не станет всё сразу лучше получаться. Вспомни, кто сегодня плакал из-за тупос… непонятливости учеников?

– Я, – непонимающе заморгала Саша. – Но ты же плакать не станешь!

– Не стану. Я просто разозлюсь.

– Ой!.. – прижала девушка ладонь ко рту, а затем пробормотала: – Я об этом не подумала… Ты их точно спалишь. Дотла. И что теперь делать?

– Найти кого-то, кто будет делать это вместо тебя.

– Где же такого найти? Мало того, что этот человек должен быть грамотным, так он еще и храбрым должен быть, как не знаю кто.

– Как ты? – не удержался от улыбки Глеб, но тут же снова стал серьезным. – Да уж, храбрость для того, чтобы мотаться по деревням «диких» мутантов, должна быть немаленькой. Не всякий на это решится.

– А из этих немногих далеко не каждый согласится, чтобы его нес по небу зубастый дракон.

– Об этом я совсем забыл, – признался мутант. – Так что, похоже, с учителями у нас ничего не получится. Придется «диким» подождать, пока Славик подрастет.

– Нет, – задумчиво ответила Саша. – Не придется, если…

– Что? – подобрался Глеб.

– Сейчас скажу. Поставь меня только на землю.

Лишь сейчас мутант понял, что уже давно стоит с женой на руках возле деликатно молчащего Стёпика. Он опустил Сашу на ноги и переспросил:

– Не придется, если что?..

– Если их учителями станут они же. В смысле, свои. То есть, нужно хорошенько подучить двух-трех самых способных и сообразительных, а уж потом пусть они ходят по деревням и учат остальных. К своим и доверия больше будет. Я думаю, к нам приходило мало людей просто потому, что нам не доверяли, нас боялись. А так… – Сашины глаза торжествующе заблестели. – Так они все, может, учиться захотят! Здорово я придумала?