— Что это значит, друг Краер? Мы так торопимся помереть?

— Чего-чего?

— Вон, смотри! Дракон!

— Это статуя, дубовая башка. Разглядел? Вон еще одна, и…

— Тут, наверно, все статуи волшебные и превратятся в настоящих драконов, когда мы подойдем поближе, — уныло пробормотал Хоукрил.

— Может быть, тебе мало приключений, парнишка, и не терпится помахать мечом? — язвительно спросил Краер.

Латник, однако, заметил, что его товарищ на бегу вытряс из перчатки прикрепленную к ней удавку, и теперь она свисала с руки, готовая к использованию, а шпагу он так и не убрал в ножны.

Сад, залитый лунным светом, был прекрасен; какая жалость, что за ними гнался кто-то неведомый и они не могли позволить себе даже ненадолго задержаться и осмотреть хотя бы одну из изящных беседок, мимо которых пробегали! Впереди в серебряном свете вырисовались каменные балконы, блестели оконные стекла…

Мгновением позже на этом фоне обрисовалось темное пятно, тут же превратившееся в нечто большое и пушистое. Существо стремительно и бесшумно неслось им навстречу; в лунном свете была видна разинутая пасть с белыми зубами!

— Рога тебе в бок! — выругался Хоукрил, всадив клинок в тварь, как только она оказалась на расстоянии удара. — Волк!

Он не промахнулся; было слышно, как острие с треском проехало по ребрам (Хоукрил чуть не выронил меч). Из раны на боку зверя брызнула кровь, но хищник не издал ни звука боли или ярости. Он лишь злобно щелкнул зубами и кинулся на Краера, сбив его с ног и чуть не дотянувшись до лица.

Латник проглотил готовое было сорваться с языка проклятие и рубанул волка по голове. Челюсти зверя были схвачены удавкой, ловко накинутой Краером, и квартирмейстер изо всех сил затягивал ее, стараясь не дать волку возможности добраться до горла. Хищник, похоже, не замечал рваной раны в боку, из которой так и хлестала темная жидкость, но, к счастью, не смог игнорировать второй удар Хоукрила, почти начисто отделивший голову от тела.

Краер, лежавший под тушей, издавал задушенные звуки, дергался, и Хоукрил нагнулся, чтобы скинуть труп зверя со своего…

Внезапный удар в бок чуть не вышиб из него дух. Хоукрил почувствовал, что ему стало одновременно и холодно, и жарко. Он невольно вскрикнул и рухнул на землю, впустую, не глядя, махнув мечом. Волк оказался не один.

Кровь из пасти и разрубленного горла убитого волка хлестала прямо в лицо Краеру; он захлебывался в этом горячем потоке, ничего не видел, отплевывался, кашлял, пытался перевести дух и упирался локтем в отвердевшие челюсти, пытаясь спихнуть с себя тушу. Это, вероятно, была пара легендарных дымных волков, которые всегда убивали молча… по крайней мере, он надеялся на то, что их только пара.

Хоукрил задыхался от боли, звук его хриплого дыхания был почти не слышен за ужасным лязганьем волчьих зубов. Краер, напрягая все силы, пытался выбраться из-под тяжеленной мертвой мокрой туши, придавившей его к земле. Он должен был успеть вовремя прийти на помощь другу.

Ему все же удалось освободиться. Краер поспешно перекатился на живот и поднялся, шатаясь, но тут же споткнулся и снова рухнул на колени, так как земля под ним покачнулась и в лунном свете обрисовалась большая темная фигура. Она возвышалась над боровшимися Хоукрилом и волком — они катались по земле, человек бил зверя ногами в живот, — а потом огромный каменный меч тяжело поднялся («Клянусь Троими, — подумал Краер, — это каменный рыцарь!») и опустился, выбив сноп искр из каменного бордюра, ограждавшего клумбу с цветами. Смертоносный клинок вонзился в землю на расстоянии в ширину ладони от Хоукрила, зато волк оказался разрублен надвое.

Краер уклонился от вновь поднимавшегося к темному небу меча и подскочил к своему стонущему другу.

— Вставай! — задыхаясь, выкрикнул он. — Беги, тупоголовый махала!

Хоукрил невероятным усилием поднялся, испустил звук, похожий на рыдание, и, нетвердо держась на ногах, побежал, громко топая и шатаясь, через клумбу. Квартирмейстер поддерживал его под локоть и толкал вперед.

— Двигайся, шевели ногами, двигайся!

Краер оглянулся через плечо на нагонявшего их каменного стража и увидел, что тот шагает вслед за ними с поднятым мечом, уставившись на пришельцев пустыми каменными глазами. Если он ошибался в своем предположении насчет движущего им волшебства, то жизни и карьере Краера Делнбона и Хоукрила Анхару, вне всякого сомнения, скоро предстояло закончиться. Залитые лунным светом сады были уже совсем рядом, и вскоре ему предстояло доподлинно выяснить это. Если только они не умрут раньше.

Земля сотрясалась под их еле прикасавшимися к земле ногами: каменный рыцарь догонял их. Еще один огромный шаг, пусть два, и…

Задыхаясь, они вырвались на освещенное луной место, с их плеч слетали сорванные на бегу с кустов листья, а впереди возвышался неработающий фонтан. Краер как раз вовремя ухватил Хоукрила за руку — латник покачнулся и чуть не упал — и рискнул взглянуть назад, чтобы увидеть, как рыцарь тоже выбрался на открытое место.

Проклятое чудище не застыло на свету, как он надеялся. Скоро они окажутся так близко от дворца, что даже самая ленивая, громко храпящая служанка проснется от топота каменных ног. Хотя, возможно, это не будет иметь для них никакого значения, если тяжелый каменный меч рассечет их надвое… или если их убьют алебарды стражников или заклинания волшебников.

Смерть есть смерть.

— А не платье, ради которого мы сюда полезли, — пробормотал он, видя, как каменный рыцарь, нависнув над ним, замахивается мечом, не замечая цепляющихся за клинок веток.

— Хоукрил, — прошипел он, — Видишь статую? Обойди ее и спрячься за нею!

Латник повернул к нему искаженное болью лицо и кивнул.

— А ты?

— А я попытаюсь сделать кое-что умное, — ответил Краер и был вознагражден призраком улыбки. Впрочем, она тут же вновь исчезла, так как обрушившееся вниз каменное лезвие со скрежетом, похожим на крик, вонзилось в дорожку, вымощенную разноцветными камнями — слишком мелкими, чтобы сойти для надгробия, — и в стороны разлетелся град осколков…

Эти осколки простучали по спине с трудом державшегося на ногах латника, заставив его из последних сил ускорить неуверенный бег, и чуть не разбили голову Краеру, который отчаянно, рыбкой, бросился наземь, чтобы укрыться от каменного обстрела. Квартирмейстер перекатился через голову, выплевывая грязь и тщательно подстриженную траву, и вскочил, обнаружив целеустремленно шагавшего каменного рыцаря совсем рядом с собой.

Краер протанцевал вокруг своего несокрушимого преследователя, пытаясь удалиться от статуи какого-то из владетелей Серебряного Древа, восседавшего на присевшем на задние ноги жеребце (он успел заметить, что, судя по толстому слою помета, эта поза очень впечатляла всех неблаговоспитанных птиц, водившихся на острове). Нужно было убедиться, что каменный вояка не погнался за Хоукрилом. Каменное лицо не смотрело на него, и каменные глаза оставались все такими же пустыми, но плечи все же начали поворачиваться в сторону квартирмейстера, который терпеть не мог, когда его называли Длиннопалым. А клинок тем временем снова поднялся для удара.