— Конечно! Я владею английским гораздо лучше, чем испанским. Рад, что и вы тоже умеете говорить по-английски. Это уменьшит трудности в нашем общении.

— Но, судя по произношению, вы не англичанин, — заметил адмирал.

— Да. Это так. К англичанам и к Англии я отношения не имею, — кивнул лекарь.

— И кто же вы? — поинтересовался Гарсия де Фегероа.

— Советский человек, меня зовут Дмитрий, — ответил врач.

— Ваше имя весьма редкое. Но, простите, оно ничего мне не говорит. И я никогда не слышал о такой национальности, — удивился адмирал. И спросил:

— Из какой же вы страны?

— Из Советского Союза. Я понимаю, что о нас пока не слышали в Испании. Мы живем здесь, на дальнем юге, — объяснил доктор. И добавил:

— А вот про вас нам известно немало от ваших же людей, взятых в плен. Потому что только вы, сеньор адмирал Гарсия де Фегероа, и ваш пехотный капитан Рауль Мендес оказались единственными офицерами, спасенными с флагмана вашей эскадры. Остальные погибли вместе с «Сан Антонио».

— И что же случилось с остальными моими галеонами? — спросил адмирал.

Доктор ответил:

— Увидев гибель «Сан Антонио», капитаны других ваших кораблей предпочли сдаться.

— Не может такого быть! Неужели, все четыре оставшихся галеона сдались? — осипло воскликнул Фегероа, не сразу поверив в подобный позор.

— Тем не менее, они сдались. И это стало вполне благоразумным решением, которое устроило обе стороны, — подтвердил врач.

— И какой же державе сдались мои славные моряки? — спросил адмирал, все еще не веря словам Дмитрия.

— Советскому Союзу, — снова назвал врач страну, о которой никто никогда не слышал.

— Так этот белый флаг с синей полосой, который у вас на мачте, с красной звездой, с серпом и молотком, и есть флаг вашей державы? — поинтересовался адмирал.

— Это флаг нашего военно-морского флота, — кивнул Дмитрий.

— Но, насколько я знаю, Испания никогда не находилась в состоянии войны ни с одной страной, имеющей подобный флаг, или похожее название. О стране Советский Союз в Испании даже не слышали. Мы следовали на остров Гуам, который принадлежит нашей монархии. И я не понимаю, по какому праву вы напали на нас и взяли в плен? — проговорил адмирал.

— Неужели, это мы напали? А я вот видел, что ваш галеон первым выстрелил из пушек по нашему кораблю. И наши орудия выстрелили уже в ответ. Думаю, что вы, судя по всему, до этого момента даже не представляли, насколько наше вооружение совершеннее вашего, — сказал врач.

Гарсия Лопес де Фегероа попытался выкрутиться:

— Мы сначала подумали, что ваш корабль и не корабль вовсе, а огромная белая раковина, невиданный исполинский моллюск. А кто же знает, как поведет себя морское животное таких больших размеров? Вот мы и хотели отпугнуть…

Дмитрий перебил:

— Но, ваши моряки, сдавшиеся в плен, утверждают, что с флагмана по эскадре был отдан приказ выстроиться в кильватерную линию и открыть огонь по английскому кораблю. Значит, приняв наш корабль за английский, вы начали бой против него.

— Возможно, произошла ужасная ошибка. Причиной путаницы явилось название «Богиня», написанное на борту вашего корабля на английском языке. Но, это было замечено уже потом, когда сблизились. А сначала все наши моряки на самом деле думали, что видят не корабль, а гигантскую морскую раковину, — сказал Гарсия.

Но, врач настаивал на своей точке зрения:

— Даже если вы увидели надпись на английском, то это еще не повод стрелять. Флаг же у нас совсем другой. Не английский. К тому же, насколько я знаю, на данный момент, Испания не находится в состоянии войны с Англией.

— Война не объявлена. Это так. Но, в морях и океанах мы с англичанами враждуем давно. И, увидев название вашего корабля, я подумал, что вы английские корсары, потому и флаг у вас такой необычный. А наемных корсаров или каперов, как они их называют, вроде знаменитого Эль Драго, англичане часто используют против испанских кораблей. Английский военный флот, словно бы, не воюет с нами, зато их каперы ведут против нас самую настоящую войну. К тому же, в этих водах возле Гуама за последние три года, а к этому дню даже почти четыре, исчезло много наших кораблей. Вот и получилось то, что получилось, — честно признался адмирал.

— Да уж, что есть, то и есть, — согласился доктор. И проговорил вполне примирительным тоном:

— Как бы там ни было, а сейчас вы нуждаетесь в лечении. И я намерен вылечить вас. Потому разрешите мне начать врачебный осмотр.

И врач по имени Дмитрий не только осмотрел их, дал лекарства, сделал лечебные уколы, проследил за тем, чтобы они хорошо поели рисовую кашу и фрукты, но и показал Раулю Мендесу, способному кое-как передвигаться, как пользоваться всеми необычными гигиеническими удобствами, имеющимися в санузле каюты, называемой медицинским изолятором. А уж пехотный капитан потом все долго объяснял адмиралу, который почувствовал себя немного получше и тоже начал осторожно передвигаться с помощью Рауля. А еще Дмитрий в следующее посещение принес им шахматную доску с небольшими деревянными фигурами, чтобы больные пленные офицеры не скучали. И он угадал, потому что и Гарсия де Фегероа, и Рауль Мендес обожали эту игру, которая была очень популярна среди аристократов Испании в те годы. И они играли в шахматы с большим удовольствием почти все время между посещениями врача, приемами пищи и сном.

За шахматной игрой они много говорили о разных вещах, но, более всего, разумеется, обсуждали собственное положение, в которое попали.

— Я не понимаю, сеньор адмирал, почему, если мы здесь почетные пленники, а то вежливое обращение и медицинское обслуживание, оказываемое нам, конечно, говорит именно об этом, командир корабля еще ни разу не явился засвидетельствовать свое почтение. Ведь таковы традиции, — говорил Рауль.

Но, адмирал имел свое мнение:

— Это у нас такие традиции. А какие у них в этом Советском Союзе, мы не знаем. Уже хорошо, что они не едят людей. И, судя по всему, хоть и похожи внешне они на северян, на самом деле, перед нами южане с крайнего юга. Как я понял из разговоров на английском языке с этим нашим доктором, их держава находится там, где у нас до сих пор огромные белые пятна на картах. А там, на крайнем юге, холодно не меньше,