успел удивиться, что среди советских людей есть, оказывается, самые настоящие испанцы, поскольку в этот момент прямо на пирс въехала лошадь, которая тащила за собой повозку. На двух больших колесах размещался деревянный кузов, куда еще двое молчаливых испанцев, людей команданте, затащили стулья вместе с ранеными пленниками. После чего один из слуг занял место извозчика, а Диего вместе со вторым своим спутником уселись на скамью напротив адмирала и пехотного капитана. Когда повозка тронулась, громыхая по мостовой, вымощенной камнями, Гарсия и Рауль смотрели вокруг на подсвеченные уличными фонарями фасады трехэтажных домов очень простых форм, но достаточно больших, сделанных из камня и по виду весьма добротных, а в некоторых из их окон горел свет.

Вскоре повозка выехала из центральной части городка и какое-то время тряслась по неосвещенной местности, держа курс по направлению к огонькам, горящим впереди. Там и оказалось жилище Диего. Через открытые ворота они въехали прямо в просторное патио, тоже освещенное электрическим светом. И, когда лошадь остановилась, проворные помощники команданте вытащили увечных пленников из повозки вместе с их стульями.

— Это мои товарищи Мигель и Хосе, — представил гостям своих людей Диего.

— Товарищи? — переспросил адмирал.

— Да. Мы все здесь товарищи, — загадочно ответил команданте.

— Где «здесь»? — поинтересовался Рауль.

— Здесь, в Советском Союзе. У нас все люди равны. Потому и товарищи, — объяснил Диего.

— Но вы, сеньор, если судить по вашему произношению, уроженец Андалузии, а не местный житель, — заметил Рауль.

Но, Диего сказал:

— Я давно здесь прижился. У меня жена из экипажа «Богини». И детей у нас трое. А вот и она, моя прекрасная Анастасия.

В этот момент к гостям вышла необыкновенно соблазнительная женщина, высокая стройная светлокожая брюнетка с правильными чертами лица, с высокими скулами, пухлыми губами и голубыми глазами, обладающая отменной фигурой, которую подчеркивало платье из синего бархата с высоким разрезом на стройной ноге. От ее ослепительной красоты адмирал и пехотный капитан даже онемели на долгие секунды. Потом мужчины попытались говорить комплименты. Но, хозяйка дома лишь улыбнулась им, объявив, что ужин подан. И представила своих загорелых симпатичных помощниц, совсем молоденьких девушек, которые вышли следом за ней:

— Это жены Мигеля и Хосе Инина и Камия, они родились и выросли на острове, но обе уже хорошо говорят на испанском. Они будут обслуживать гостей за столом. А я вынуждена удалиться к детям.

Где-то играла приятная спокойная музыка. А в зале, освещенном волшебством электрического света, на большом столе ждало угощение. Здесь никто не читал молитв перед трапезой, а угощение совсем не выглядело постным. Такого обилия еды ни адмирал, ни пехотный капитан давно не видели. Разнообразные мясные блюда с овощными гарнирами перемежались перед ними с пищей, приготовленной из даров моря. В качестве напитков им подавали фруктовые вина и рисовую водку. А на десерт девушки принесли столько фруктов, что плетеные корзины с ними некуда было ставить. Приятным сюрпризом стал редкий ароматный напиток, именуемый «кофе».

— Неплохая у вас асьенда, сеньор Диего, а разрешите поинтересоваться, чьи это портреты висят на стенах? Это ваши предки? — спросил Рауль, осматривая интерьер и внимательно разглядывая большие картины, изображающие неизвестных мужчин с благородными лицами.

— Это работы моей жены. Родив нашего первенца, Александра, Анастасия открыла в себе талант художницы. Как выяснилось, она в детстве прекрасно рисовала, и, закончив службу на «Богине», снова вспомнила это занятие. Теперь Анастасия считается лучшей художницей всей Марианской Советской Социалистической Республики. Кстати, это жена повлияла на меня и с идеями, и историю борьбы народов против колонизаторов она первая мне рассказала. А потом уже я прочитал много разных умных книг, которые мне советские товарищи подсказали, в партийную школу меня направили. Я же не сразу сделался команданте. Меня выбрал народ, потому что я стремлюсь быть похожим на великих вождей. Вот портрет команданте Фиделя Кастро, а напротив него — команданте Эрнесто Че Гевара. Посередине между ними портрет товарища Владимира Ленина, вождя мирового пролетариата.

— Никогда не слышал об этих сеньорах. И даже не знаю, что за пролетариат такой. А еще меня удивляет, что у вас, оказывается, женщины несут службу на кораблях, — пробормотал Рауль.

Диего объяснил:

— Сейчас женщины уже не служат на кораблях, но раньше было такое. Например, моя жена командовала другими девушками, как офицер. У нас женщины равны в правах с мужчинами. А пролетариат, так это те люди, которые трудятся. И у нас тут самый настоящий культ труда. Потому что именно через труд и происходит созидание. И мы верим, что когда-нибудь, благодаря своему постоянному созиданию, сможем построить коммунизм, где каждому будут выдавать по потребностям все, что хочется, то есть, это будет настоящий рай на земле! Но, прежде, нам надлежит построить первую ступень на этом пути — социализм. И сейчас мы придерживаемся принципа: от каждого по способностям, каждому — по труду.

— Ну, не знаю, как тут у вас, а у нас созидание происходит по решению короля или его наместников. И двигают его денежные или политические интересы, а уже потом работники работают, получая деньги, — вмешался в беседу адмирал.

— В том то и дело, что в Испании все зависит от воли монарха. У нас же никаких монархов нет. Нету и аристократии, а есть просто равноправные люди, — сказал Диего.

— Но, власть же у вас все-таки имеется? Ни монарх, так султан, эмир, раджа, бай, хан или кто там еще у вас на юге бывает? — вставил Рауль.

— Нету у нас в Советском Союзе таких. Это все эксплуататоры. А у нас эксплуататоров нет, — покачал головой Диего.

— А кто же есть из правителей? Кому вы служите? — не унимался Рауль.

— Мы служим своему советскому народу. У нас социалистические республики, которые составляют Советский Союз, то есть, власть у нас держится на советах и представляет интересы народа. И народ сам все решает, советуясь друг с другом, выбирая своих вождей, примерно, как в Венеции выбирают дожей, — объяснил Диего.

Но, пехотный капитан, выпив немало рисовой водки, гнул свое:

— Ну, пусть не король у вас, а выборные дожи, какая разница? Все равно кто-то же командует вами и принимает главные решения об этом вашем созидании: в какую сторону вам надлежит созидать сегодня, а в какую — завтра. Разве не так?

Диего согласился:

— Да, командиры есть, конечно. На суше во всех хозяйственных делах,