Мы разбудили наших товарищей и немедленно стали держать военный совет. Сразиться с ними мы не могли; но и предоставить им уйти с нашими лошадьми было немыслимо. Нам оставалось только следовать за ними, поджидая случая нанести решительный удар. К полудню воры наловили столько лошадей, сколько могли увести с собою; затем повернулись к нам спиной и двинулись на запад, по направлению к рыболовной станции, где мы устроили пристань и где высадились, когда прибыли из Европы.

Мы следовали за ними целый день, причем ничего не ели, кроме диких слив, растущих в прериях. Вечером один из моих индейцев, опытный воин, решил пробраться в их лагерь, что и исполнил с успехом. По некоторым признакам, которые не могли ускользнуть при его проницательности, он догадался о плане их экспедиции. На нашей станции имелась большая парусная лодка и, кроме того, семь или восемь человек. Там хранился также в блокгаузе запас сушеной рыбы и рыболовных принадлежностей, сетей и т. п. Так как мы уже несколько лет жили в мире с соседями, то на станции не было гарнизона; только с десяток индейских семей жили по соседству с ней.

Первоначальным намерением омбиквов было ограничиться кражей лошадей; но, узнав, что полдюжины воинов, принадлежавших к этим семьям, отправились в поселок за военными припасами, они решили напасть на станцию, снять там несколько скальпов и вернуться домой морем и сухим путем с нашими сетями, лодками, рыбой и прочим. Дело оказывалось серьезным. Как я уже сообщил раньше, наш плотник и наш кузнец пропали без вести; тем драгоценнее была для нас наша маленькая флотилия, и мы решили отстоять ее во что бы то ни стало. Бесполезно было посылать одного из наших индейцев за помощью в поселок: это только ослабило бы наши маленькие силы, а помощь все равно не могла бы поспеть вовремя. Лучше было попытаться достичь станции раньше омбиквов; там под защитой толстых бревен и пользуясь нашими ружьями мы могли бы померяться с нашими врагами, из которых только у двоих были ружья, остальные же были вооружены копьями, луками и стрелами. Наш лазутчик узнал также, подслушав их разговор, что они прибыли морем и что их челны спрятаны где-то у берега, по соседству со станцией.

Омбиквы направлялись на станцию окружным путем, придерживаясь реки Ну-Элейе-шавако, чтобы иметь поблизости воду и пересечь дорогу из станции в поселок. Таким образом они могли перехватить вестника, если их экспедиция была уже открыта на станции. Прямая дорога была значительно короче, но шла по безводной местности, бедной травою. Мы решили отправиться прямым путем, и нам помог странный случай. Индейцы и мой старый слуга улеглись спать, а я и ирландец Рох остались сторожить. Вскоре я заметил что-то двигавшееся в степи за нами, но что именно, не мог разобрать. Буйволы никогда не заходят так далеко на запад, а для волков время еще не наступило. Я выбрался ползком из кустарников и спустя несколько минут очутился среди табуна лошадей, которые следовали за своими пойманными товарищами, чтобы узнать, что с ними сталось. Я вернулся, разбудил индейцев и рассказал им; они отправились, вооружившись лассо, а я и Рох улеглись спать.

Задолго до рассвета нас разбудил индеец и отвел мили за три к западу, где мы скрылись за холмом. Это была разумная предосторожность, так как на плоской степи нас легко мог заметить кто-нибудь из омбиквов. Мы нашли там семь крепких коней, пойманных нашими лассо. Седел у нас не было, но приходилось обходиться без них. Индейцы убили также годовалого жеребенка и запаслись мясом на двое суток; таким образом, мы могли отправиться немедленно и рассчитывали добраться до рыболовной станции часов за тридцать до омбиквов.

Они не могли продвигаться быстро, так как им важно было не изнурять украденных коней и поддерживать их в хорошем теле, имея в виду продолжительный обратный путь. Мы же не беспокоились о том, что станется с нашими лошадьми после переезда; лишь бы поскорее сделать сорок миль, отделявшие нас от станции. Поэтому мы гнали их, не жалея; и так как они хорошо отъелись на пастбище, то несли нас довольно быстро и не обнаруживали признаков особенного утомления.

Наше путешествие совершилось без дальнейших осложнений. Мы прибыли, как и рассчитывали, за сутки с лишком до омбиквов и, разумеется, приготовились встретить их. Сквау, дети и ценные вещи находились уже в блокгаузе; была также заготовлена вода на случай, если индейцы вздумают поджечь дом. Присутствие враждебного отряда было открыто случайно два дня тому назад; трое детей отправились в маленькую бухту недалеко от станции ловить молодых тюленей и заметили четыре челна, стоявшие у берега, а подальше — двух молодых людей, которые сидели у костра и пекли пойманного ими тюленя. Разумеется, дети вернулись обратно, и трое мужчин, остававшихся на станции (трое стариков) отправились добывать скальпы. Они еще не вернулись ко времени нашего прибытия; но вечером явились со скальпами обоих омбиквов, которых им удалось захватить врасплох, и с челнами, которые были присоединены к нашей флотилии.

Наша позиция была очень сильна. С северной стороны перед нами находилась широкая и быстрая река; с южной ров в сорок футов шириной и в десять глубиной; местность вокруг была открытая, голая, без кустов, деревьев или пригорков; по бокам у нас были небольшие кирпичные башни в двадцать футов вышиной с бойницами и дверью на высоте десяти футов от земли; лестница, ведшая к ней, разумеется, была поднята наверх. Другой, главный вход приходился над рекой, и попасть в него можно было только вплавь. Здание было выстроено из камня и кирпича, дверь, сделанная из крепких брусьев и обшитая медью, могла долго выдерживать удары их топоров или сопротивляться огню.

Нас было теперь десять мужчин, в том числе семеро вооруженных огнестрельным оружием и довольно хороших стрелков; кроме того, шестнадцать женщин и девять детей, мальчиков и девочек, которым были назначены различные посты на случай ночного нападения. Шесть воинов, отправившихся в поселок за огнестрельным оружием, должны были вскоре вернуться, а до тех пор нам оставалось только быть начеку, поджидать неприятеля и допустить первый штурм, не пуская в ход огнестрельного оружия, чтобы не дать заметить, какие силы скрываются внутри форта.

Один из стариков, смышленый малый, бывший в свое время храбрым воином, предложил план, которого нам следовало держаться. Он с товарищем должны были отправиться к тому месту, где стояли челны, и развести там костер, чтобы поднимающийся дым усыпил всякие подозрения. Омбиквы по прибытии на станцию без сомнения пошлют кого-нибудь за воинами, стерегшими челны; этого посланного они постараются поймать живьем и привести в форт. Порешив на этом, мы спустили на реку челнок, и поздно вечером двое индейцев, вооружившись ружьями, отправились в свою экспедицию.

Наконец, омбиквы явились, не принимая никаких предосторожностей; видно было, что они не сомневаются в успехе. Во всяком случае, они не подозревали, что в блокгаузе имеется огнестрельное оружие, так как остановились на расстоянии пятидесяти ярдов от восточной башни, и мне стоило большого труда удержать Роха от выстрела. Лошадей с ними не было, но мы заметили их на другой стороне реки, на небольшой открытой прерии, под охраной двух человек, которые перегнали их туда, чтобы иметь их под рукой в случае надобности, а также и потому, что пастбище было там лучше, чем на нашей стороне. Это обстоятельство впоследствии оказалось очень выгодным для нас.