Мари-Генриетта и раньше высказывалась в том же духе. Да и самой Летиции претило то положение, в котором пребывала их семья после смерти отца, претила вечная унизительная бедность, невозможность позволить себе хотя бы одно новое платье.

От этих грустных размышлений ее отвлек вскрик Мари-Генриетты.

— О, Летиция! Я вдруг подумала… Если в честь короля Виктора будет дан официальный прием, то кузина Августина просто не может не пригласить нас! А нам с тобой совершенно, ну абсолютно нечего надеть!..

Летиция ответила:

— Поговорю с мамой. Но сама знаешь, как нам сейчас приходится туго. Даже продать нечего, кроме маминого обручального кольца, но разве можно просить ее об этом?

— Нет, конечно, нет! — согласилась Мари-Генриетта.

И в то же время выражение ее глаз говорило, что даже от бриллиантов мало проку, если здесь, в этом маленьком доме, где они жили, их все равно никто не увидит.

— Ладно, придумаем что-нибудь, — торопливо пробормотала Летиция. — Но прежде мы должны решить, как выручить Стефани из беды.

— Надеюсь, мы не ухудшим ее положения, — заметила Мари-Генриетта. — Бедняжка надеется теперь только на тебя, на то, что ты призовешь некие волшебные силы, которые не позволят королю просить ее руки. Но боюсь, стоит только ему приехать сюда, как кузина Августина тут же накинет ему аркан на шею и женишку… не выпутаться!

Поскольку спорить с этим утверждением было бессмысленно, Летиция промолчала.

Она прошла в прихожую, взяла шляпку, которую носила вот уже три года, и сказала:

— Не мешало бы поговорить с тетушкой Аспазией. Спросить у нее совета.

— Да ничем она не поможет, — откликнулась Мари-Генриетта.

Но не успела она договорить, как Летиция вышла и побежала через двор, к дому напротив.

Построенный одним из первых, он был куда просторнее, чем их, и в нем проживала их двоюродная бабушка, изгнанная из дворца прусской супругой герцога Луи.

В свое время это вызвало настоящий скандал, но затем страсти улеглись, и принцесса Аспазия устроилась в своем новом гнездышке довольно комфортно и уютно со всей своей челядью.

Ходить ей было трудно, а потому она не могла принимать участия в дворцовых церемониях и в качестве компенсации заполнила свою жизнь слухами и сплетнями.

Ни одно событие во дворце, столице и даже в стране не проходило мимо нее незамеченным.

Система получения информации, разработанная ею, до сих пор оставалась для всех тайной. И, вне всякого сомнения, она была одной из самых осведомленных особ во всем Овенштадте.

Большинство придворных боялись или даже ненавидели ее, как ненавидела и великая герцогиня, но Летиция находила общение с тетушкой очень занятным и, направляясь к ней, была уверена, что если кто и может помочь в этой ситуации, так только принцесса Аспазия.

Она постучала в дверь блестящим серебряным молоточком. Прошло немало времени, прежде чем старый лакей подошел медленной шаркающей походкой и отворил ей.

— Доброе утро, Феликс! — приветствовала его Летиция.

— О, это вы, ваша светлость! — воскликнул Феликс, с напряжением всматриваясь в гостью: зрение у него совсем ослабело. — Ее высочество будет просто счастлива видеть вас!

— Не стоит утруждаться объявлять о моем приходе, — поспешила сказать Летиция. Она знала, что эта церемония сопряжена с восхождением на второй этаж.

И она быстро и легко взбежала по ступенькам и вошла в гостиную, смежную со спальней герцогини.

Это была просторная комната, заставленная совершенно потрясающей коллекцией предметов и безделушек, которые тетушка собирала на протяжении всей своей жизни и с которыми не рассталась бы ни за что на свете.

Тут находились бесчисленные фарфоровые и серебряные статуэтки, которые она получала в подарок, будучи еще совсем юной.

На стенах висели живописные полотна — автором одного из них был ее родственник, написавший картину, еще когда она была совсем ребенком. Остальные представляли собой любительские портреты самой герцогини.

На одном из столиков стояла шкатулка, полная медалей, которые носил ее отец, а на стене висела шпага, с которой один из ее братьев сражался в давным-давно позабытой всеми битве.

Тут и там виднелись букеты засохших цветов, флакончики от духов, которые давно выветрились, и масса прочих интереснейших мелочей.

Все это было расставлено на маленьких столиках и стульях, до которых могла дотянуться тетушка, и Летиция осторожно пробиралась по комнате к окну, возле которого сидела принцесса.

Она приветствовала девушку улыбкой и сказала:

— Так и знала, что ты прибежишь, девочка.

Летиция присела в реверансе, поцеловала герцогине руку, потом щеку и ответила:

— Вы меня ждали?

— Я знала, что ты захочешь поговорить со мной о визите короля Виктора.

Глаза Летиции удивленно округлились.

— Вы знаете, что он собирается приехать?

— Ну конечно, знаю… — ответила Аспазия. — Еще несколько недель назад слышала, какие интриги развела эта женщина вместе с двуликим премьер-министром, чтоб заполучить короля в Овенштадт.

Летиция улыбнулась и опустилась в кресло, которое всегда ставили как можно ближе к Аспазии с тем, чтобы она могла лучше слышать своих визитеров, поскольку последнее время стала глуховата.

В молодости она была довольно привлекательной особой, хотя назвать красавицей ее было нельзя.

Она разделила участь многих девушек королевских семей. Ее не выпускали из дома, а поскольку никто не позаботился о том, чтоб выдать ее замуж, она так и осталась старой девой.

Однако, несмотря на то, что ей уже стукнуло восемьдесят, ничего старческого в образе ее мыслей не было, и Летиция всегда находила беседы с ней необыкновенно интересными. Особенно нравились ей беспощадные и язвительные характеристики, которыми награждала Аспазия людей ей несимпатичных.

«Эта женщина» была, разумеется, великая герцогиня. Аспазия от всей души презирала и премьер-министра, сумевшего подняться так высоко только благодаря интригам.

— Раз вы уже знаете, что король Виктор приезжает, — начала Летиция, — тогда вам, должно быть, известно, что кузина Августина решила женить его на Стефани.

— Да, я догадывалась об этом ее намерении, — кивнула тетушка. — Она сказала бедной девочке, какая судьба ей уготована?

— Стефани только что была у нас. Она ужасно расстроена, — ответила Летиция.

— Одна из моих служанок рассказала, что видела, как Стефани бежала через сад вся в слезах, — сказала Аспазия. — Полагаю, тебе известно, что она влюблена в твоего брата?

— Так вы и это знаете?! — воскликнула Летиция, еще более удивленная.