Антон сел в салон и сразу увидел полиэтиленовые чехлы на сиденьях. Под ногами обнаружился заводской коврик. И запах, специфический запах новой машины.

– Отличная тачка, – одобрительно сказал он. – Хороша девочка! Завидую. Сколько лошадей? Семьдесят пять?

– Восемьдесят, – с гордостью уточнил Павел.

– А чего чехлы не снимаешь? Бережешь?

– Да нет, я тачку всего месяц назад взял, пока еще чехлы не подобрал.

– Значит, новая? Неплохо, видать, «бомбилы» зарабатывают, если такие тачки берут, – осторожно бросил первый пробный шар Антон.

– Да бог с тобой, – расхохотался Щелкунов. – Мне столько денег за всю жизнь не заработать. Это я наследство получил.

– Да ты что?! – делано изумился Антон. – Неужели так бывает? А я думал, что это все сказочки для кино. И кто у тебя преставился? Американский дедушка?

– Да хрен его знает! Понятия не имею, кто это был. Но деньги оставил. Тебя как везти, по Третьему кольцу или через центр?

– Давай по кольцу, – решил Антон, которому было все равно.

Он понял, что развивать тему неизвестного наследодателя Павел Щелкунов не собирается. Ну и ладно, давить не будем, чтобы не спугнуть. Да и не его это работа, пусть адвокат Кирган занимается.

Антон попросил водителя высадить его возле станции метро «Академическая» и, как только Павел отъехал, позвонил Киргану.

– Где вы? – спросил Кирган, едва Антон заикнулся о том, что у него появилась новая информация. – Давайте все обсудим при личной встрече. Куда мне подъехать?

Антон заколебался. Почему нельзя выслушать его по телефону? Что за тайны мадридского двора? Ему нужно каким-то образом вернуться на улицу Сталеваров, где осталась его машина. Впрочем… Если этот адвокат такой пугливый и подозрительный, то почему бы не обернуть ситуацию в свою пользу? Он быстро огляделся и увидел небольшую кофейню, в которой можно провести время. Вот пусть Кирган сюда приедет, а потом отвезет его в Новогиреево.

Кофе оказался таким плохим, что Антон при всей своей неприхотливости даже не смог его допить и попросил принести чаю. Зато сэндвич был очень даже ничего. Они договорились, что адвокат позвонит ему минут за десять до прибытия, чтобы Антон успел расплатиться и выйти на улицу.

– Не нужно, чтобы нас с вами лишний раз видели вместе, – бросил Кирган загадочную фразу, заканчивая разговор по телефону.

Как только Антон сел к нему в машину, он первым делом задал вопрос:

– К чему такая секретность? Почему нас не должны видеть вместе? И почему нельзя обмениваться информацией по телефону?

– А вы сами не видите? – усмехнулся Виталий Николаевич. – С одной стороны, очень большие деньги, которые непонятно как оказались у простого работяги Чернецова, с другой стороны, тонко и умно организованная подстава, жертвой которой пала моя подзащитная. Вы можете себе представить, какие силы тут задействованы? Можете дать гарантию, что люди, устроившие все это, не связаны с силовыми структурами или органами власти? Лично я не могу быть уверен, что мой телефон не прослушивается. А коль я вам звонил и вступил с вами в контакт, то и вас слушают тоже.

– Вы не преувеличиваете? – с сомнением проговорил Антон.

– Я перестраховываюсь, – коротко ответил Кирган. – Рассказывайте. Только давайте выключим мобильники, так спокойнее.

Антон пожал плечами, но телефон выключил. Странный все-таки народ эти адвокаты!

Ленар шагал рядом с Кирганом, предвкушая встречу с Павлом Щелкуновым. Когда он узнал о том, что у Чернецова выявился еще один наследник и адвокат собирается с ним встретиться, Ленар настоял на том, чтобы пойти вместе с ним. «Вот сейчас мы придем и наконец все выясним, – взволнованно думал он. – Станет понятно, кто устроил все это с Наташей. И следователь убедится, что она ни в чем не виновата».

Виталий Николаевич сказал, что Павел Щелкунов зарабатывает частным извозом и ловить его дома имеет смысл только в интервале с полудня до пяти, потому что утро и вечер – горячая пора для «бомбил». Он рассчитал правильно, и Павла они застали в квартире за установкой нового крана в ванной. Щелкунов оказался парнем сообразительным и быстро понял, о чем его спрашивают.

– Так я сам хотел бы знать, за что Чернецов оставил мне наследство, – заявил он. – Мы с Витькой разыскали племянника, Дениса этого, съездили к нему, только он ничего нам не объяснил.

– А Витька – это…

– Это брат, мы – близнецы. Мы с ним всю жизнь неразлейвода, – Павел улыбнулся смущенно и одновременно тепло. Было видно, что брата он очень любит. – А вы, собственно, почему интересуетесь?

– Видите ли, Георгий Петрович Чернецов оставил наследство не только вам, но и некой Галине Тишуниной, – ответил Кирган. – И Галина тоже не может понять, почему ей оставили деньги. Поэтому она наняла меня, чтобы я прояснил этот вопрос. Может быть, вы сможете ответить, почему и за что ей и вам оставлено такое большое наследство.

Ленар не понял, зачем Виталий Николаевич говорит неправду. Почему нельзя сказать все как есть? Почему нельзя рассказывать о Наташе? Что-то темнит этот адвокат, что-то крутит…

– Тишунина? – удивленно повторил Павел. – Никогда не слышал такой фамилии. Правда, я и про Чернецова впервые услышал только от нотариуса, когда она меня разыскала.

– От Лилии Рудольфовны? – уточнил Кирган.

– Ну да, Муат Лилия Рудольфовна, совершенно верно, – кивнул Щелкунов. – Я у нее спрашивал, кто такой Чернецов и за что мне такое богатство, но она ответила, что это не ее дело, у нее есть оформленное по всем правилам завещание с перечислением всех наследников, и ее задача – обеспечить наследникам вступление в права наследования. А вопрос, сколько и за что, ее не касается. Во всяком случае, при оформлении завещания Чернецов ничего ей не объяснял. Мы с Витькой и к Денису Чернецову ездили, я вам уже говорил, только он нам тоже ничего не сказал. Уверял, что не знает. Врал, наверное.

Но братья Щелкуновы на этом не остановились, они оказались ребятами упертыми, выспросили у Дениса адрес его матери – родной сестры наследодателя – и съездили в деревню, затерявшуюся где-то в Нижегородской области. Мать Дениса жила более чем скромно, честно говоря, просто бедствовала. Сын как уехал три года назад в Москву, так больше не приезжал ни разу, только звонил иногда, совсем редко.

– У меня телефона-то нет, – говорила женщина, – приходится к соседям бегать, если Дениска позвонит. Так это надо еще, чтобы повезло и они дома были, и я тоже, да не пьяные, потому что они как напьются, так или к телефону не подходят, или меня звать не хотят.

– Но он сообщил вам о том, что Георгий Петрович умер? – спросили братья.

– Это да, – с готовностью закивала она, – это он мне позвонил.

– А вы на похороны приезжали?

– Куда там! Дениска позвонил мне только через месяц после Жориной смерти. Сказал, что брат ему квартиру оставил и он теперь будет жить в Москве на законных основаниях.