с этим было связано так много сложных моментов, что мне было бы некомфортно, пойди я на такой риск. Вернувшись из третьей поездки, я подумал: как россияне могут строить такие дешевые ракеты? Разве это возможно? Ведь мы не ездим на российских машинах, не летаем на российских самолетах, не используем российскую технику на кухне. Когда в последний раз мы покупали в России что-то, что не было водкой?»[50].

«После третьего путешествия [в Россию] я уже очень много знал о ракетах. Я организовал серию встреч – эдаких мозговых штурмов – с людьми из космической промышленности, чтобы понять, не упускаю ли я случайно нечто ключевое в вопросе совершенствования ракетных технологий. Собственно, в такие моменты лучше использовать физический, аналитический подход, то есть разложить проблему на базовые принципы и рассуждать исходя их них, а не по аналогии. Что касается ракет, то необходимо было определить, какие нужны материалы, сколько весит каждая составная часть, какова цена сырья – это даст некоторое представление о самой низкой стоимости ракеты. Оказывается, это относительно небольшая сумма. Уж точно она намного меньше пяти процентов реальной стоимости ракеты, и в некоторых случаях она приближается к одному или двум процентам. Давайте назовем это числом, возникшим по мановению волшебной палочки. Куча сырья, которая по щелчку пальцами сама собой складывается в нужный аппарат, – вот это был бы самый лучший сценарий создания ракеты. Я смог определить, что здесь многое можно улучшить, даже если это будут ракеты одноразового использования.

Вот что я имею в виду, говоря о рассуждениях на основе базовых принципов. Если бы я подходил к ситуации, прибегнув к аналогии, и узнал бы, как работают другие ракетостроительные фирмы, сколько стоят их ракеты и сколько они стоили в прошлом, то не разглядел бы действительного потенциала. Такой тип рассуждений представляет собой хороший способ определить, какие инновации возможны. (…) Это не гарантирует, что вы добьетесь успеха, но, по крайней мере, позволяет вам определить, является ли он одной из возможностей»[51].

«Я сказал: хорошо, нужно решать проблему космического транспорта, и основал SpaceX. Вопреки советам всех, с кем я разговаривал. Один из моих друзей даже заставил меня смотреть видеозаписи взрывающихся ракет»[52].

Первая ракета компании SpaceX стартовала на орбиту 24 марта 2006 года. Безаварийный полет длился двадцать пять секунд. Ракета упала практически на место старта.

«Это действительно сумасшествие: мы строим сложные ракеты и разбиваем их после каждого полета. Безумие!»[53].

«Нужно подчеркнуть, что с самого начала планом SpaceX была перевозка людей. Прогресс на нашем пути к превращению в цивилизацию, способную путешествовать в космосе, означает сделать так, чтобы эти поездки стали доступными для многих, а не только для некоторых»[54].

«Наверное, стоит отметить, что тем фирмам из отрасли, которым удалось добиться успеха, тоже приходилось собирать обломки. Друг написал мне, что только пять из первых девяти запусков “Пегаса” прошли успешно, равно как и три из пяти запусков ракеты “Ариан”, и девять из двадцати попыток “Атласа”, и девять из двадцати одной в случае с “Союзом”, и девять из восемнадцати стартов “Протона”. Убедившись на собственном опыте в том, насколько трудно выйти на орбиту, я с большим уважением отношусь к тем, кто выстоял в производстве машин, ставших опорами современной космической промышленности. SpaceX планирует работать в долгосрочной перспективе, и даже если все будет падать и сгорать – мы с этим справимся»[55].

Комментарий Илона Маска к видеозаписи первого старта

«К сожалению, как вам известно, потом она вернулась»[56].

«Если бы это зависело от меня, я бы предпочел, чтобы [двигатель] не взорвался. Но взрыв был вполне себе классный!»[57].

«У нас было никудышнее программное обеспечение для контроля запуска и его автоматизации. Мы отслеживали около тридцати переменных. В настоящее время это число увеличилось до восьмисот, включая как саму ракету, так и наземное вспомогательное оборудование. Если бы у нас с самого начала была такая система, мы бы точно обнаружили утечку топлива. Кроме того, обратный отсчет теперь полностью автоматизирован, что снижает риск человеческой ошибки и дает возможность анализировать данные. Кстати, это позволяет сократить количество персонала, занимающегося процессом обратного отсчета, – людей, делающих ту работу, которую сегодня делает компьютер»[58].

«Думайте о ракете как о тесте, который вам нужно отработать на сто баллов, чтобы сдать. И проверить аппарат заранее в тех условиях, в которых она окажется, тоже нельзя. Работа инженеров-ракетостроителей выглядит так: они создают сложное программное обеспечение, которое невозможно ни заранее интегрировать, ни запустить на компьютере, для которого оно предназначено, – но при первом запуске оно должно работать безупречно. (…) И мы потеряли баллы на этой задаче»[59].

«Ничто не вынуждало к снижению затрат в крупных аэрокосмических компаниях. В каждой промышленной отрасли продукты улучшаются, когда на рынок выходят новые игроки»[60].

«[Когда заходит речь об освоении космоса], есть несколько проблем, которые я считаю надуманными. Одна из них – это внеземная добыча полезных ископаемых, а другая – солнечная энергия из космоса. Если подсчитать стоимость доставки фотонов или сырья на Землю, то окажется, что это абсолютно не выгодно. Это не имеет экономических оснований, потому что затраты, по самым скромным подсчетам, в три раза превысят доходы. На мой взгляд, гораздо лучшим вариантом было бы создать базу на Луне или на Марсе и приложить усилия для того, чтобы она стала самодостаточной, превратилась в независимую цивилизацию. Ведение межпланетной торговли – это невероятная возможность, которая стоила бы, судя по всему, порядка триллиона долларов США. В общем, перспективы огромны, но, на мой взгляд, они не связаны ни с внеземной солнечной энергией, ни с космической добычей полезных ископаемых»[61].

Falcon 1 вышел на орбиту только с четвертой попытки, 28 сентября 2008 года.

«Я сказал жене, что если и на этот