– Шерстка, прекрати пошлить.

– Я не пошлю, я удивляюсь твоей несокрушимой выдержке. – вздохнула кузина. – Ты ее знаешь больше трех лет, и не разу не трахнул? Нет, серьезно, как вы умудрились сохранить девственность?

– Нужно поведать во всех подробностях? – нахмурился Олег. – Кристина очень боялась беременности до свадьбы, поэтому мы занимались этим не снимая одежды.

– А о презервативах вы никогда не слышали?

– Ты плохо знаешь Кристину. Да и вообще, Шерстка, твой столичный взгляд на мир сильно отличается от принятого у нас, на периферии. Если бы ты знала, скольких стараний мне стоило уговорить ее сделать хоть что-то такое до свадьбы, ты бы о презервативах не говорила. Я вообще не могу представить, как бы это выглядело. «Подожди, дорогая, я надену презерватив». У меня бы язык не повернулся, честное слово.

– Н-да, – уважительно кивнула Шерстка. – Мне остается лишь позавидовать Крыське, что ей достался такой терпеливый муж. Сейчас это редкость, я тебе точно скажу.

– Я ее очень люблю, вот и все, – Олег пожал плечами. – И готов пожертвовать мелочами ради главного. И это… Ты не называй ее Крыськой. Ладно?

– Ладно, – пообещала Шерстка и уверенно заявила. – Секс, это не мелочь.

– Я о частностях говорю, – отмахнулся Олег. – Оргазм с любимой женщиной хорош и в одежде. А с нелюбимой хоть что вытворяй. И давай, сестренка, закроем эту тему.

– Возбудился? – усмехнулась Шерстка.

– А ты как думаешь? – так же весело спросил Олег. – Сегодня мы с ней впервые сможем делать все, что захотим, и я жду этого с большим нетерпением.

– Оно и понятно, – ухмыльнулась кузина. – Лишение девственности, это дело ответственное.

– Да уж я как-нибудь сам разберусь, – отмахнулся Олег.

– Я в тебе и не сомневаюсь, – она сощурилась и допила вино. – Ладно, братишка, нам с мамой надо отчаливать, а то самолет на Москву рано утром. Приезжайте как нибудь, отец мне справил отдельную двухкомнатную квартирку, так что у меня есть где разместить молодую супружескую пару.

– Зимой заедем. – пообещал Олег, – если ты к тому времени сама не обзаведешься мужем.

– Даже если это произойдет, что в общем-то не очень вероятно, – вздохнула Шерстка, – в двухкомнатной квартире прекрасно разместятся и две супружеских пары.

– Тогда приедем.

– Ну. Пока, братишка. – она встала из-за стола и махнула рукой.

– Пока, Шерстка. – попрощался Олег.

Как раз в этот момент вернулась Кристина. Теперь она была в синем платье, которое всегда ей было очень к лицу.

– О чем вы говорили? – подозрительно поинтересовалась она, бросив взгляд на уходящую Шерстку.

– Люда приглашала нас в Москву.

– И что ты сказал?

– Пообещал, что приедем.

– А со мной ты мог предварительно посоветоваться? – Кристина нахмурилась и села рядом. – У меня нет ни малейшего желания общаться с твоими родственниками, а тем более с Люськой. У тебя с ней что-то было?

– В смысле? – Олег нахмурился.

– Ой, не надо! Я что не знаю, как парни поглядывают на своих двоюродных сестричек?

– Мне никто кроме тебя не нужен. – ласково шепнул Олег и обнял жену за плечи. Я тебя очень люблю.

– Тогда пообещай, что в рот не возьмешь спиртного. Никогда в жизни.

– Обещаю.

– Я не хочу, чтобы ты выглядел как эти свиньи, твои родственники.

– Твои тоже нормально накушались. – заметил Олег, но Кристина пропустила это мимо ушей.

– Скорее бы все это кончилось, – вздохнула она.

– И я уже упарился ждать. – Олег поцеловал ее в мочку уха. – Давай заявим во всеуслышанье, что мы устали и хотим спать.

Он нежно погладил ее коленку, скрытую под столом. Кристина чуть заметно напряглась, продолжая вести себя как ни в чем ни бывало. За несколько лет Олег так и не смог понять чем вызвана такая реакция – быстрой возбудимостью и желанием ее скрыть, или подсознательным страхом и нежеланием близости. Так или иначе, Кристина всегда старалась ничем не показывать своего возбуждения, делая во время ласк что-то обычное, повседневное, словно сексуальные ощущения существовали отдельно от нее в неком параллельном пространстве. Больше всего Олегу запомнился первый раз, когда она не остановила его ласки. Он обнимал ее бедра, целовал их сквозь ткань спортивных брюк, задыхаясь от страсти, а она собирала кубик Рубика, словно Олега вовсе не было в комнате. Но в то же время он видел ее раскрасневшиеся щеки, слышал, как колотится ее сердце, все быстрей и быстрей. Лишь когда Олег попытался раздеть ее, она коротко сказала: «Не надо». И он не стал. Ему хватало ее тела и сквозь одежду, она не мешала ласкать, целовать и трогать самые сокровенные места. В тот раз он впервые довел ее до оргазма, почувствовав это по судорожно сжавшимся бедрам девушки, и сам неожиданно сорвался в пропасть величайшего наслаждения. Пришлось выправить рубашку, чтобы скрыть мокрое пятно на брюках. К этому моменту Кристина как раз собрала на кубике второй слой.

– Тебе было хорошо? – с замиранием сердца, спросил Олег.

– Да, – коротко ответила девушка. – Но тебе сейчас лучше отправляться домой, а то мама приедет через полчаса. Мы и так с тобой засиделись.

– Ты трусишка зайка серенький, – ласково улыбнулся Олег. – Ничего нам твоя мама не сделает, мы уже вышли из школьного возраста.

– Я не серенький, я черненький. – фыркнула Кристина, намекая на цвет своих волос и смоляной оттенок глаз.

– Хорошо, Черненький, можно я завтра приеду?

– Я тебе позвоню.

Это короткое воспоминание еще сильнее возбудило Олега, от ощущения близости долгожданной ночи у него пересохло во рту, и он налил в бокал газировки, разом выпив ее до дна. Кристина выстраивала бутербродик из хлеба, сыра и шпротов, но знакомый румянец на щеках подсказал Олегу, что его поглаживание возымело нужное действие. Все-таки Кристина возбуждалась очень легко и быстро, просто не любила это показывать. Или ей приятнее было сохранять свое состояние в тайне.

– Пора. – он помог жене выйти из-за стола. – Пойдем, Черненький.

Гости в прихожей продолжали плясать. Кристина оглядела их с неприкрытой брезгливостью и, нахмурив брови, придвинулась к Олегу вплотную.

Он сообщил матери, что Кристина устала, и они хотят лечь.

Через несколько минут Олег взял жену за руку и потянул в комнату. Перед его глазами предстала знакомая с детства кровать, видавшая все его предсонные грезы, но теперь застеленная новеньким шикарным бельем. Одеяло скрывало две больших пуховых подушки в пестро раскрашенных наволочках.

Олег не удержался, крепко обнял жену и поцеловал ее в губы.