В 10:00 появился мой сосед по офису и объяснил, что по пятницам Гунхильд на работу не ходит, но я могу обратиться еще к одной даме по имени Бодил. Даму, естественно, я на месте не нашел, потому что у нее началось время кофейного перерыва. В 11:15 она появилась у себя в офисе, начала вникать в мою проблему, вникла и посоветовала обратиться к Гунхильд. Я говорю - я бы обратился, но мне нужно сегодня! А она мне - ах, вам сегодня? Нет, сегодня все равно не получится. Бумагу, говорит, нужно в финотдел посылать, а уже пол-двенадцатого, и пятница!

Потом я выяснил, что ко всему прочему в этот день с Олимпиады транслировали полуфинальный матч по женскому гандболу, в котором играла датская команда, и ровно в полдень вся стана прекратила работу и собралась в столовых и кофейнях у телевизоров. Датчанки, конечно, выиграли - еще бы, при таких-то размерах организмов. А в финале, естественно, они будут играть с норвежками. Но гандбол гандболом, а в два часа дня в институте не было ни души. Вот так.

2 октября. Гунхильд пришла на работу и сообщила мне, что с моей бумагой все в порядке, и она ее, бумагу, вот-вот направит в финансовый отдел института. Там ее быстро подпишут - и все готово, можно отправлять ее в Америку! А как быстро подпишут? Ну, наверное, в течение двух недель… В крайнем случае - трех, но это вряд ли!

Прошло примерно полгода, прежде чем я начал понимать, сколько лишних движений я сделал в этой истории. С тем же успехом можно было подталкивать плечом асфальтовый каток, чтобы побыстрее катился. А ведь на самом деле все, что от меня требовалось – это расслабиться и получить максимум удовольствия!

Похожая история произошла с моим мобильным телефоном. Как только мне прислали карточку социального страхования (основной документ резидента страны), я пошел и перевел телефон с запредельно дорогого тарифа для пижонов и иностранцев на просто дорогой - со скидками «только для резидентов» и без предоплаты. Подписал контракт, мне говорят - подождите неделю-две, ну как обычно. Жду - ноль эффекта.

Через две недели на старом счету деньги кончились, живу без связи совсем, наконец, прихожу к ним опять, в чем дело, спрашиваю? Они говорят - нет такого контракта! Оказалось, номер записали с ошибкой. Извинились, сейчас, говорят, новый контракт подпишем, на этот раз без задержек, прямо сейчас можете пользоваться. Ну, я уже не такой наивный, и что такое датское «прямо сейчас», понимаю, тем более что телефон как не работал, так и не работает.

Подождал два дня, затем позвонил им, а мне объясняют: нам, говорят, нужно время, чтобы внести вас в компьютерные базы данных. Я-то думал, что на то и компьютерные базы, чтобы набрал строчку - и готово. Ан нет, все сложнее. Хорошо, телефон хоть звонки принимает - здесь это бесплатно.

Подождал еще два дня. Звоню, на этот раз настойчивее. А, говорят, вот ваш контракт, действительно, есть такой. Так в чем, говорят, проблема? Сейчас переведем его на новый тариф, и можете пользоваться…

Прошло еще два часа, а телефон не работает.

Здешний механик в неспешной беседе - полтора часа в рабочее время, то есть я работал в мастерской, а он со мной общался, - мне объяснил, что Дания не производит продуктов массового потребления, и все, что здесь делается - это эксклюзив. Охотно верю. Какая там массовая продукция при таком стиле жизни. А то, что это такой стиль, мне тоже объяснили, и пообещали, что я скоро тоже так научусь.

Ну вот, телефон подключили, горячие датские парни. Восемь часов прошло после последней декларации «сейчас включим». Удивительно только, кто этим озаботился в восемь часов вечера, - наверное, какой-нибудь датский неспешный компьютер.

6 октября. Узнал, что к каждой кроне, которую я здесь плачу в пенсионный фонд, институт добавляет две кроны от себя. Если я проработаю здесь всего один год, то моя пенсия будет составлять долларов 60-70 в месяц, и платить ее будут, в какой бы стране я ни жил! Глядишь, пенсию заработаю. Правда, в Дании пенсионный возраст - 67 лет и у мужчин и у женщин, так что платить эту пенсию начнут не сразу.

Датчане все-таки очень серьезные люди и все делают основательно. Сегодня в комнате в другом конце коридора в полдень началась пьянка - накрытые столы и все такое. Сейчас пошел уже десятый час пьянки, а у них праздник в самом разгаре. Пьют пиво и шнапс (картофельная водка), разговаривают и смеются все громче и громче, а в темном коридорчике у туалета уже два часа целуется какая-то парочка, блокируя вход.

Глава 4. Институтский пикник.

12 октября. Был на институтском ежегодном пикнике (по-датски – skovtur), который датчане тщательно готовили в течение нескольких месяцев. Погода была на удивление хороша, так что все смогли надраться без помех. Происходило это так - в час дня нас вывезли на автобусах на берег моря, в весьма красивые места - лиственный лес подходит прямо к морю, - и вручили всем по карте с нарисованным маршрутом и местами остановок - по-моему, их было шесть, и разделяло их где-то по километру. На каждой остановке в лесу нас ждали ящики с пивом и водкой «Gammel Dansk», а на одной остановке - бутерброды с кофе. На остановках положено было выпивать по паре стопок водки, а пиво пить на ходу.

Я не знаю лучшего способа заставить вполне приличных людей так надраться. Последняя остановка оказалась рестораном, и к нему все подошли уже в нужной кондиции, и в течение следующих примерно пяти часов так ее усугубили… Помню, как датчане орали песни по розданным им текстам на бумажках - они во время любых пьянок поют песни, и всегда по бумажкам. Одна песня меня просто поразила своим глубоким смыслом (исполнялась почему-то на немецком):

Jawohl,jawohl,jawohl,

Wirtrinkenalkohol,

Wir trinken keine wasser, nein,

Wirtrinkenalcohol

Да, да, да,

Мы пьем алкоголь,

Мы не пьем воду, нет.

Мы пьем алкоголь

Этот куплет повторялся снова и снова с нарастающим энтузиазмом в течение получаса. Очень напоминало «Швейка». Текст остальных песен я не понял, но он вполне соответствовал. Песни орали хором где-то с час, потом кто-то свернул из листка с текстом