Она изображает отвращение, но я лишь усмехаюсь в ответ.

— Так уж противен?

— ДА! — выплёвывает ярость мне в лицо.

— Сейчас проверим!

Усмехаюсь, поддевая свободной рукой резинку на её шёлковых трусиках.

Тяну их вниз и сжимаю мягкие нижние губки. Словно из-под надорванной кожицы спелого персика из орошает вязкий сок. Растираю его между пальцев и хмыкаю:

— Ммм… знаешь, чем пахнет?

— Да иди ты! — она снова изображает недовольство, но на этот раз я отчётливо вижу, как краснеют её нежные щёчки.

Подношу пальцы к носу и делаю глубокий вдох. Бляаадь! Какой она охуительный аромат!

Терпкий, сладкий, пряный… От одного только запаха её киски меня дико кроет!

Рот наполняется слюной будто я голодал целый месяц, а теперь передо мной аппетитное жаркое!

Да, крошка, сейчас я и тебе сделаю жарко!

Прикасаюсь к её губам и размазываю по ним влагу.

— Ты что твори… — договорить она не успевает, потому что я быстро толкаю палец к ней в рот, чтобы дать малышке почувствовать вкус ей возбуждения.

Помня о том, какая она сегодня кусачая, вынимаю палец и припечатываю её губы.

Снова опускаю руку ниже и раздвигаю скользкие складки.

Там у неё всё так нежно и мокро, что яйца разбухают от желания выплеснуть семя.

— Не-на-ви-жу… — тянет она с какой-то странной обречённостью.

От ощущения полной власти над ней меня дико кроет.

— Сейчас станет легче, — шепчу хриплым, сумасшедшим голосом.

Двигаю по клитору, надавливаю на припухшую вершинку, а потом толкаюсь в скользкую дырочку.

— Яр… не надо… — шепчет пересохшими губами, изгибаясь в пояснице. — Я умоляю тебя, отпусти, я не хочу!

— Когда не хотят — не кончают! — обрубаю её сопротивление жёсткими словами.

Меня дико злит то, что Снежинка не хочет признать очевидное! Не хочет простить меня! Не хочет…

— Ты хочешь! — рычу, окончательно теряя голову!

Мои пальцы проникают глубже, раздвигая узкий вход. Губы посасывают протестующий рот, не давая ей опомниться. Она вся дрожит в моих руках. Отвожу её бедро в сторону, сильнее раскрывая перед собой розовую щёлку. Дразню клитор и тут же погружаю два пальца в сочащуюся смазкой дырочку.

Брови Леры встают домиком, а с её губ срывается жалобный стон.

Неприступная стена, за которой она пытается скрыться от меня, только что пошла трещинной!

Глава 7

Ярослав

Двигаю пальцами всё резче. Киска довольно хлюпает, принимая меня.

В ушах шумит, когда я касаюсь её губ. Они всё ещё покрыты её соками. Пиздец как вкусно! Слегка прикусываю их, слизывая её возбуждение. Потом спускаюсь ниже, черчу языком по шее…

Ладони ложатся на тонкую талию. Сжимаю в руках юное тело и чувствую, как меня ведёт. Мягкая как бархат кожа отдаёт жаром. Будто одержимый вдыхаю её аромат. Пьянящая свежесть… Неужели так бывает?

Её всю трясёт, когда я сгибаю фаланги пальцев и нажимаю на чувствительную переднюю стенку! Снежинка выгибается, подставляясь под мои пальцы.

— Яр… нет… нет!

Сбивчиво шепчет, извиваясь подо мной. Отпускаю её руки, и они тут же впиваются в мои плечи. Ногти чуть ли на вспарывают кожу, но я не чувствую боли. Дикое, пьянящее чувство власти надо ней затмевает все прочие ощущения!

Подхватываю её под задницу и опускаюсь ниже. Лера пытается сдвинуть ноги, снова дрожит, шепчет что-то протестующее и впивается когтями в кожу моей головы. А у меня от её царапок по позвоночнику мурашки бегут.

Раздвигаю сжатые бёдра одним властным движением.

Нам с ней нужно всего чуть-чуть. Один оргазм. Тогда она расслабится и примет меня. Примет ситуацию… Раньше секс всегда мирил нас, помирит и сейчас!

Прикасаюсь языком к нежным нижним губкам. Целую, а потом раздвигаю складки, любуясь на скользкую розовую мякоть. Она блестит от смазки. Вот так, Снежинка! Теперь тебе меня не обмануть! Ты явно хочешь этого!

Не давая ей опомниться, снова приникаю губами к беззащитной киске. Слизываю её соки. Охуенно вкусно! Пальцы скользят от обилия смазки. Раздвигаю её и прикасаюсь кончиком языка к клитору.

Вбираю его в рот, посасываю, ласкаю, слушая её жалобные стоны, которые становятся всё громче и громче с каждым моим движением. Белёсые нити тянутся за пальцами, когда я перемещаю их дальше, ближе к пульсирующему центру.

Лера прогибается в пояснице и снова пытается сдвинуть бёдра и увильнуть о моего языка, но я пресекаю эти жалкие попытки! Бью языком по клитору уже более требовательно.

Снежинка вздрагивает всем телом. Её бёдра дрожат, и она позволяет мне раздвинуть их шире.

Сладкие стоны наполняют комнату. Удовлетворённо хмыкаю. Да, всё так и должно быть! Сейчас я помогу ей отключить голову и перестать думать о том, что не позволяет расслабиться и получить удовольствие.

Мои пальцы проникают глубже, раздвигая узкий вход. Губы посасывают клитор, не давая ей опомниться. Расширяю щель двумя пальцами и протискиваюсь глубже. Внутри охрененно тесно. Лера уже на грани, я знаю, я чувствую! Она течёт так обильно, что смазка покрывает всю внутреннюю поверхность бёдер. Двигаю пальцами резко и быстро. Нежные стенки пульсируют, начиная хаотично сжиматься.

— Не надо, Яр! Прошу… неееет!

Лера продолжает бороться с неизбежным, но я знаю, что возбуждение в ней сейчас куда сильнее доводов разума!

Всего несколько несдержанных толчков, я прикусываю её клитор, и… хрупкое тело скручивается в яркой агонии. Её трясёт как от ударов током!

Пью её оргазм, продолжая терзать раскрасневшуюся плоть.

Потом, когда спазмы немного стихают, я поднимаюсь, ожидая увидеть в её лице расслабленную нежность, но…

Вместо этого Лера смотрит на меня ещё более люто, чем до того, как я начал ей «доказывать» её же привязанность…

— Мерзавец… — налитые красным губы дрожат.

Лера крепко сжимает их и судорожно перебирает ногами, отползая от меня на самый край постели.

— Лер…

Тяжело дышу. Член разрывает от дикой пульсации. Вытираю губы.