Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Парадоксальность боли колоссальна, даже только потому, что несмотря на то, что ее механизм в нашем организме более или менее понятен, вопрос о том, что же она такое остается открытым. И несмотря на то, что мозг отвечает за регуляцию этой самой боли в организме, сам он не понимает, когда больно должно быть ему самому. Это противоречит тому, что изначально ощущения от болевых рецепторов являются одними из базовых врожденных ощущений нашего организма.
Эволюция, по какой-то непонятной причине, лишила головной мозг ноцицепторов — свободных нервных окончаний, ответственных за передачу и кодирование повреждающих стимулов. Фактически мозг является органом, с помощью которого происходит оценка, интерпретация и испытание всех сенсорных сигналов, поступающих от тела. Его работа в отношении боли заключается в ее расшифровке, но не в восприятии. Когда сигнал о боли поступает в мозг, он просто-напросто передает обратный импульс по принципу «там что-то не так, там явно что-то сломалось».
По своей сущности, наш мозг еще и не привык работать только на определенные участки тела, так как ему сложно анализировать несколько ощущений. Он работает кругом и сразу на весь организм. Поэтому отдельные болевые импульсы кажутся ему настолько непринципиальными, что проще отбрыкаться ответной реакцией с расшифровкой того или иного вида боли, чем отлучаться от всего процесса, чтобы решить эту проблему.
Казалось бы, что несмотря на такие серьезные недостатки в строении и работе мозга, они пришлись на руку современной нейрохирургии. Сегодня многие оперирующие нейрохирурги ряда стран отказываются от обезболивания или дачи наркоза пациенту во время операции на головной мозг. Они посчитали так, что если мозг не чувствует боли, тогда зачем ему дополнительная нагрузка. Да и пациент, находящийся в сознании во время операции, всегда сообщит нейрохирургу, что тот «копнул» слишком глубоко и происходит что-то не так. И новость о том, что пациент играл на скрипке во время операции на головной мозг, уже не является научной фантастикой. Сегодня подобные операции стали повседневной нормой в работе современного нейрохирурга.
Однако если у мозга нет ноцицепторов к боли, это не значит, что он не чувствует боль тела. Опять же, со стороны кажется, что вся боль выглядит одинаково, однако нельзя считать, что в ее формировании у всех задействованы одни и те же процессы. Из этого следует, что каждый человек по-разному индивидуально воспринимает и переносит боль.
И главную роль в этом играют наши гены. Существует даже гипотеза, которая кажется некоторым ученым спорной, что последствия травматического опыта родителей могут ощущать последующие поколения. Насчитывается около 358 генов, которые, как предполагается, вовлечены в восприятие боли. Генетические вариации могут влиять на то, насколько мы чувствительны к раздражителям и как реагируем на острую или хроническую боль. Если в одном или нескольких генах, связанных с болью, произойдет мутация, то это так же сыграет свою роль.
Примером тому служат гены, связанные с синтезом меланина, которые оказывают влияние на субъективную оценку боли. Цвет волос в этом случае является внешним признаком, по которому вполне возможно определить болевой порог и следовательно — потребность человека в обезболивающих препаратах.
Так, рыжеволосые люди имеют более высокий болевой порог, чем блондины или брюнеты. Связано это с тем, что производящие у них пигмент клетки — меланоциты отличаются от обычных. Организму из-за такой особенности приходится вырабатывать больше гормона меланокортина, который заставляет клетки синтезировать черный пигмент меланин. Однако этот же самый гормон стимулирует рецепторы мозга, связанные с чувствительностью к боли. Снижение в организме данного гормона и есть причина более высокого болевого порога.
Кстати, первыми кто обратил внимание на то, что у людей с рыжими волосами есть своя особенность в восприятии боли, оказались стоматологи, которые во время лечения зубов были вынуждены значительно увеличить дозу обезболивающего препарата.
Невероятно, но факт, что пигментация радужной оболочки глаза, тоже влияет на восприятие боли. Есть исследование о том, что женщины с голубым или зеленым цветом глаз имеют болевой порог выше, чем у их сверстниц с более темной пигментацией радужной оболочки. Это свойство ассоциировано с увеличением физиологической реактивности и ятрогенным расширением зрачка. А сам пигмент, обусловливающий темную окраску радужной оболочки, выявлен еще и в головном мозге.
Подобные открытия описывают биологические основы, которые стоят за ранними данными о том, что болевые пороги могут быть связаны с пигментацией. Что позволяет по-новому посмотреть на боль и сделать определенные выводы о том, как ее уменьшить.
Безусловно, для любого человека боль является достаточно сложной и комплексной историей, которую можно разделить на два основных компонента: чувствительный — насколько сильно и где болит, и эмоциональный — страдание, которое этой болью вызвано.
Когда ноцицепторы фиксируют повреждение, они посылают сигнал, со скоростью передачи 220 кмч, который сначала попадает в спинной мозг, а затем уже в головной мозг. Непосредственно этим сигналом там будет заниматься таламус — особая структура в глубине нашего мозга. Он отправляет информацию о боли в три разные его зоны: соматосенсорную кору, отвечающую за физические ощущения; лимбическую систему, контролирующую наши эмоции; и лобную кору, отвечающую за мышление. Обработав информацию о боли, головной мозг посылает обратный сигнал, чтобы запустить обратную реакцию, которая индивидуальна для каждого человека, так как складывается из-за того же взаимодействия генов, ранее перенесенного опыта, когнитивных функций и окружающей среды.
Примером может служить очередь к тому же стоматологу, когда один уже за дверью кабинета помирает при звуках бормашины, а второй в кресле врача травит анекдоты во время удаления зубного нерва.
Возвращаясь к эволюции, как к достаточно сложному процессу, который, к сожалению, всегда имеет свои изъяны, мозг и здесь не избежал своей участи. Несмотря на то, что он является самым совершенным компьютером, когда и кем-либо созданным, он не так идеален, как кажется на первый взгляд. Вся