Все хватит рефлексировать, Останавливаю себя… Думаю он до конца года не сунется с подобными предложениями. Набрала в легкие побольше воздуха, с шумом выдыхая весь негатив.

Весь следующий день с особой настороженностью ходила в Университете. Меня как — то выбило поведение ректора.

Не успела я выйти за дверь аудитории, как наткнулась на Катю.

— Марго, пойдем в спортзал. Там Лютаев тренируется, может и Вольнова встретим — Кэд ей очень нравился, но тут без шансов. Катя ведет себя совсем не женственно. Грубо и даже как то вульгарно.

Но королеве нужна свита.

— Пойдем — как то уныло это прозвучало, я устала от этой игры в одни ворота.

Макар мне был совершенно не интересен. Я сейчас поняла, что даже с радостью отношусь к его безразличию.

Но это ведь не так важно. Задача иная, без чувств и эмоций проще.

— Смотри — Соня Гордеева замерла у приоткрытой двери в спортзал, шпионя за кем-то.

Я даже пикнуть не успела, как Катька со всей силы толкнула ничего не подозревающую тихоню. Та влетела, падая на колени и врезаясь в Макара.

— Кать!! Зачем так грубо? Она ударилась наверно.

— Так ей и надо, нечего пялится на наших парней — я скептически помотала головой, совершенно не одобряя ее действий.

Надо помочь, мы заходим и что я вижу. Макар несет Гордееву на руках, прижимая как нечто драгоценное. Соня пунцовая, от смущения.

А вот это совсем не по плану, он меня не замечает даже. Бегу за ними и не успеваю, Лютаев закрывает раздевалку на замок. Остается ждать в коридоре и мучатся в неизвестности, чем они там занимаются.

Макар выходит, грубо отшивает меня, пресекая любые претензии. Еще и сукой обзывает. Снова хватает Гордееву на руки и уходит.

Я вообще ничего не понимаю, кроме того что моя затея, шитая белыми нитками, трещит по швам. И это почти обидно… Кажется, но я не уверена.

Все окончательно разваливается в последующие дни. А конкретно когда Макар меня поцеловал. Было неприятно. Ему и мне. Пихала его со всей силы пытаясь оторваться, но он удерживал. Хорошо хоть язык в рот не совал. А потом оттолкнул и ушел, так ничего не объяснив. Брезгливо вытирала рот. Ненавидя до тошноты.

Тимофей наблюдал за нами напряженно. Вот демон. И взгляд такой словно знает про меня ВСЕ.

Я запуталась в себе, в том чего хочу и как правильно. Может Маша права и все не так радужно, как я себе представляла.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 7

Макар влюбился в Гордееву. Ей даже стараться не пришлось. Просто не напрягаясь. И где справедливость?!

Целует ее на парковке, глаз оторвать не может. Ну, Соня, я тебе устрою. Получу за это. Да все равно. Но мне обидно, почему она достойна, а я нет.

Выцепляю ее в аудитории. Из вредности. Из-за того что все рухнуло мои мечты, планы не счастливое будущее. Хотелось заплакать навзрыд.

— Еще раз подойдешь к Лютаеву, пожалеешь — ору от безысходности и абсолютно не рассчитываю на то, что она послушается — Расскажешь, ну ты в курсе что случится.

Веду себя как сука. Самой противно, но такой злостью кроет от своей никчемности. И Соня не причем, просто под раздачу попала.

— Она не расскажет, а я запросто — меня током прошибло по позвоночнику- Ты бы горло приберегла, Ритусик. Пригодится, когда к ректору пойдешь.

— Ты что несешь?! — ошарашено говорю Тимофею, вальяжно развалившемуся в дверях. А он смотрит со своей демонской улыбкой на губах. В глазах адские фейерверки и все в мою честь.

А сама не понимаю о чем он, что за грязные намеки. Не хочу слушать ту чушь, что он несет. Просто убегаю.

Тимофей догоняет, вжимая в стену.

— Не торопись Туманова, я с тобой еще не закончил.

А потом неожиданно, неуместно, без разрешения. Целует меня. Жестко. Впивается в губы, насилуя рот своим языком. Я толкаю, пытаюсь вырваться. Хочу двинуть коленом в пах, но он блокирует, не давая пошевелиться. Оттягивает мою голову вниз, углубляя поцелуй. Чуть сбавляет напор, уже лаская. Сминая, покусывая. Я сдаюсь и начинаю отвечать. Не хочу. Но тело не слушается, поддаваясь. Вцепляюсь в него руками. Остервенело, бьемся в схватке. Целуя сплетая языки. В голове звенит, по струнке лопая нервы. Такой шум в голове от восторга. Цепляюсь за него. Но губы разъединить не могу. Не хочу.

Тим отрывается, нагло растягивая рот в улыбке, и смотрит слегка потеряно.

— Договоримся Туманова — отталкивается, и размашистым шагом уходит прочь.

Оставив меня в абсолютном недоумении в том, что случилось и к чему готовиться. Я его не понимаю, в овечку превращаюсь, когда близко подходит. Окутывает меня своей энергией, заставляя делать и хотеть того что мне не нужно. Ни сейчас никогда вообще. Безвольная дикая. Я сама не своя. Даже сейчас если вернется, я не смогу оттолкнуть. Как это выключить. Ненавижу его.

Ненавижу его. Больше не позволю себя трогать. Несу в себе эту мысль по пути домой. Держу в голове пока готовим ужин с Машей.

— Рита очнись — Маша толкает меня в бок.

Ужинаем втроем. Маша с Максимом обсуждают работу что-то еще. Мне интересно, но сейчас не до этого. Я вся в моменте. Переживая ощущения от своего первого поцелуя.

— Рит что случилось? Кто-то обидел? — Максим беспокоится на правах старшего названного брата.

— Сегодня я поняла, что мои планы не сбудутся — Четыре глаза уставились на меня с таким

выражением. Примерно как родители на ребенка, выигравшего олимпиаду по химии. Можно так открыто не радоваться моему краху. Это же обидно.

— Рит, это же хорошо. Все к лучшему. Твоя затея херня полная — Маша обнимает меня.

— Наверно — тяну я. Осознавать, что ты потратил столько времени впустую как то грустно.

— Не наверно, а точно. Хотя есть здесь и очень хорошее. У тебя будет образование, а это открывает возможности — режим старший брат переходит в отца. Привет наставления — А что конкретно произошло

— Ну, я узнала, что плохие мальчики неизменно влюбляются в хороших девочек. А совсем не в стерв.

— Ты не стерва — Макс нас всегда защищает. Вот такая маленькая самодельная семья. Нарисуем будем жить.

— Я себя так вела и наверно, так мне и надо — грустно ковыряю салат в тарелке.

— Что теперь будешь делать? — спрашивает Маша

— Учится, наслаждаться студенческой жизнью. Надоело, собой хочу быть, настоящей.

— Кажется, кто-то повзрослел. Не думаю, что легенду про родителей стоит сворачивать.

— Нет, пусть