– Как-как ее звали? – нахмурившись, спросила Сигрид Турнсен.

– Ида Ларсен, – услужливо повторила Рэйна, или Истрид.

– Что-то я не припомню такой… – засомневалась Дама.

– Так она нездешняя, не из города, – бойко поспешила уверить ее Рэйна, но Сигрид не сдавалась:

– Чтобы поступить на службу в стражу, она должна была жить в Холбарде.

Такой поворот событий вызвал оживление и интерес в толпе. Торговец подвинулся поближе к сцене, ожидая выхода Андерса.

– Вообще-то оказалось, что она не пригодна для службы, – уверенно продолжала девочка, пока ее брат силился справиться с дрожью. – У нее зрение было ужасное, и она спокойно жила в горах.

– В землях драконов? – Сигрид нахмурилась еще больше. – Но все члены Волчьей стражи живут в казармах Ульфара. Ты почти ровесница моей дочери, и я уверена, что запомнила бы твою бабушку…

– Я что, сказала «в горах»? – нерешительно залепетала Рэйна. – Она, скорее, у подножия жила, ниже драконьих земель. Да и вообще, какая разница? Главное, кто может превращаться, так давайте, я трону посох, если вы не против…

И хоть Сигрид точно была против, Рэйна уже тянулась к посоху Хадды рукой. Несмотря на то что Андерс готовился огласить выдуманную им родословную, он мысленно молил сестру быстрее задеть посох, чтобы все поняли, что превращения не будет, и они могли убежать.

Рэйна закусила губу и, обхватив посох, крепко сжала пальцами гладкое дерево. Даже Андерс затаил дыхание, хоть и знал, что она превратится, скорее, в капусту, чем в ледяного волка, ведь они сироты и выросли в приюте и на улицах Холбарда.

Неожиданно Рэйна вскрикнула, ее глаза широко раскрылись, она выгнула спину и вскинула свободную руку. Толпа так и ахнула. Девочка отшатнулась назад, размахивая посохом, и чуть не сбила двух членов Волчьей стражи, поспешно отступивших, уклоняясь от удара.

«Остановись», – мысленно призывал сестру сгорающий от стыда Андерс, ждавший возможности улизнуть с помоста. Рэйна всегда умела подать любую историю убедительно и артистично, но на этот раз привлекать всеобщее внимание им было совсем не на руку.

А тем временем она снова вскрикнула, выронила посох и, встав на четвереньки, бросила на брата пронзительный, полный недоумения взгляд. Андерса как холодной водой облили, стыд тут же улетучился.

«Так это по-настоящему!» – Рэйна была перепугана до смерти, и такого превращения он в жизни не видал.

Андерс хотел подойти поближе, но она снова закричала, надрывно и хрипло, зашаталась и с шумом свалилась с помоста на каменные плиты площади.

Стоящие рядом люди отпрянули, а Рэйна повалилась на спину, разбросав руки в стороны. Ее лицо потемнело до темно-бордового, а потом зарделось ярко-красным, как будто на коже выступила кровь. Переливы золотистого, бронзового и медного змеились по шее и исчезали под одеждой.

Застыв в ужасе, Андерс наблюдал, как руки и ноги сестры удлинялись, и вот уже рукава пальто разорвались с треском, потонувшим в криках толпы. Изорванная в клочья одежда исчезла, а тело Рэйны увеличивалось и росло, став сначала вдвое больше, а потом удлинилось еще на треть. Шея неимоверно вытянулась, из открытого рта вырвался бесконечно пронзительный крик. По коже разом заполыхали, зазмеились волны пурпура, бронзы и меди, обратились в сияющую чешую, и мгновение спустя Рэйна исчезла. Теперь перед ними, неуклюже раскинувшись на спине и рыча на толпу, лежал почти пятиметровый опаляющий дракон. Повозившись, он повернулся на бок, встал на лапы и, широко расправив крылья, принялся хлестать изогнутым дугой хвостом.

«Быть этого не может!» – Андерс стоял так близко, что его окатывало жаром, обжигало кожу, он едва вдыхал раскаленный воздух.

– В атаку! – что есть силы закричала стоявшая сзади Сигрид, вырвав мальчика из оцепенения.

Дракон выгнул хвост и задел Андерса в районе ребер, сбив с ног. Боль разлилась по телу, и он не мог понять, поджег ли его дракон или просто дышал на него. Одно было наверняка – перед ним стоял дракон и кричал так пронзительно, что казалось, этот крик жил сам по себе.

Андерс лихорадочно пополз с помоста и упал на спину, и как раз вовремя: длинный змееподобный хвост начал крошить деревянные подмостки в щепки. Мальчик схватил отлетевшую на него доску и начал отмахиваться от чудища, с трудом ловя воздух от пронизывающей ребра боли. Сигрид Турнсен неподвижно лежала рядом, из раны на лбу вытекала кровь.

Драконий хвост взвился снова, и мальчик уклонился от удара, припав к земле на четвереньки.

Как такое могло произойти? Что случилось с Рэйной?

Это точно была Рэйна.

Люди вопили от ужаса, дракон зарычал снова, а Андерса внезапно пронзила мысль: что бы ни случилось, это все равно была его сестра.

Стоявшие поблизости волки-стражники начали превращаться. Их серая одежда растворялась на коже, и тут же появлялась косматая шерсть того же цвета. Они обнажали зубы, лица вытягивались в оскалившиеся рычащие морды. Андерс еще никогда не видел превращения так близко. Страшный рык волков леденил душу, они поднимались на дыбы, потом вновь припадали к земле, и из-под передних лап вылетали острые зазубренные ледяные стрелы, направляясь в сторону сверкающего дракона. Стрелы напоминали огромные заостренные сосульки, несущие смерть. Мальчик видел подобное только в балаганных представлениях, но он точно знал, что будет дальше.

Ледяная стрела врезалась в Рэйну, и чешуя стала серой и похолодела. Чудище вскрикнуло, распростерло крылья, а другие волки один за другим начали ударять передними лапами по земле, пуская ледяные копья. Андерс прижался к земле и скорее слышал, чем видел, как лед пронзает горячий воздух.

Дракон взмахнул крыльями, поскреб в воздухе когтями, попытался подняться и оторвался от земли. Мальчика отбросило воздушной волной. Он отполз к обломкам помоста в поисках укрытия, а вокруг проносились ледяные стрелы, кричали люди и выли волки.

И тут он увидел возле себя наполовину погребенный под обломками посох Хадды. Из-за этой гладкой истертой жерди произошло ужасное превращение, и надо найти способ вернуть все обратно. Андерс попытался коснуться посоха, но в страхе отдернул руку: а что будет с ним, если он его заденет?

Но снова раздался крик дракона – Рэйны, и брат решительно схватил посох.

Боль пронзила все тело, ноги и руки словно огнем горели. Крики толпы стали громче, он мог различить малейший звук, почувствовал, как треснула рубашка, а нос вдруг заполнили многочисленные ароматы: мальчик различал пот, запах сырой шерстяной одежды и мускусную вонь волчьего меха. Все так навалилось, что он хотел только одного – бежать!

Андерс начал скрести камни мостовой подушечками пальцев: это что, когти?! Разбросав обломки в стороны и широко расставив колени, он бросился сквозь толпу. Неожиданно вынырнув из сборища людей, подросток очутился на какой-то улице и побежал, минуя колеса неподвижно стоящей повозки, лошадиные ноги и деревянные двери с отметинами подпалин.