Сделать что-то приличное из модели карабина товарищ прапорщик не смог — у него были выдернуты практически все внутренности. Зато пистолеты — два удобных Вальтера ППК, порадовали. Даже очень порадовали, потому что приводили в небоевое положение их спустя рукава, что и позволило, собственно, вернуть им работоспособность с помощью знаний спецназовца-десантника и соответствующей матери. Вот только патроны…

— О чем задумался, сынок? — поинтересовалась Молли, видя тоскливые глаза мальчика.

— О патронах, — не подумав, ответил чистую правду Сашка, что заставило маму задуматься. В сказку о безопасной школе она уже не верила, расспросив Гарри о произошедшем в прошлом году, поэтому подумать было о чем.

— А ты сможешь выстрелить в человека? — поинтересовалась женщина, сразу же пожалев о своем вопросе. Что-то такое плеснуло из глаз переставшего быть ребенком сына, что миссис Уизли поняла — сможет. Об огнестрельном оружии она знала, в отличие от большинства волшебников. — Раз это поможет вам выжить, то, думаю, я смогу что-нибудь сделать… Пойдем-ка.

* * *

В поезд Сашка садился в слегка охреневшем состоянии, потому что мама, грабанувшая военный склад, у него в голове укладывалась с трудом. Зато теперь было немного патронов. Не на маленькую победоносную войну, но все же… А две гранаты, подаренные той же родительницей, потому что они ей, видите ли, понравились, вообще заставляли мальчика широко улыбаться. Правда в голове крутилась мысль: «А что, так можно было?».

Гермиона Грейнджер очень обрадовалась Гарри и не слишком — Сашке, что было, в общем-то, закономерно, насколько рыжий мальчик помнил книжку. Поэтому он просто по-доброму улыбнулся стремившейся вывалить новости девочке, представил ей свою сестру и вышел в коридор, отправившись к уже ждавшей его Луне. Разумеется, барьер никто не закрывал и никакой тетрадки не было, что наводило на определенные мысли. Вера Митрофановна выждала с час, и пошла разбивать шаблоны «правильной девочки». Это было больно, но нужно, ибо Гермиона была, конечно, девочкой умной, но… С ней увязались и Сашка с Луной. Белобрысенькой было все равно, где сидеть, лишь бы Саша был рядом, а товарищ прапорщик просто предвкушал. Постучавшись, Вера попросила разрешения войти.

— Заходи, сестренка, — тепло улыбнулся ей Гарри, вызвав у очень лохматой девочки ступор. — И братик с тобой… — тут он увидел состояние мисс Грейнджер, поспешив объяснить: — Мама Молли меня летом от Дурслей спасла и к себе забрала, теперь у меня есть… семья… — почти шепотом проговорил мальчик с такой интонацией, что Гермиона от избытка чувств всхлипнула.

— С точки зрения банальной эрудиции, не всякий локально селектированный индивидуум способен игнорировать тенденции потенциальных эмоций и паритетно аллоцировать амбивалентные кванты логистики, экстрагируемой с учетом антропоморфности эвристического генезиса, — сделав умное, по своему мнению, лицо, Вера Митрофановна, выдала услышанную когда-то фразу. Глаза Гермионы и Гарри стали будто стеклянными, Луна этот спич пропустила мимо ушей, а Сашка старался не ржать. Подняв руку и пощелкав пальцами перед носом игнорирующей расческу девочки, рыжая добилась какого-то шевеления, после чего продолжила. — Видишь, я продемонстрировала свой ум и интеллект, тебе понравилось?

— Нет, — тихо проговорила не понявшая ни слова мисс Грейнджер, до этого момента считавшая себя жутко умной. — Я ничего не поняла, — призналась она.

— Но с таким человеком тебе потом дружить не захочется, потому что никому не нравится быть глупее, правда? — поинтересовалась Вера Митрофановна, на что Гермиона медленно кивнула, начав, по-видимому, что-то понимать. — Хорошо, с этим разобрались. Теперь поговорим о волшебниках и их традициях. Ты считаешь волшебников отсталыми и несовременными, — она подняла руку, останавливая готовую что-то сказать девочку. — Подожди. Представим на минутку, что я из племени Мумба-Юмба. Представим?

— Представим, — кивнул Гарри, одновременно с сидевшей рядом слишком кудрявой девочкой. Зеленоглазый мальчик понимал необходимость того, что сейчас говорила Джинни, ему самому это объяснили намного мягче, но это же Гермиона…

— Мы живем в ультрасовременном племени, особенно по сравнению с соседями, еще не спустившимися с деревьев, — продолжила говорить Вера Митрофановна. — В традициях нашего племени — не покрывать одеждой чресла, потому что, во-первых, это красиво, а во-вторых, в жарком климате нашей страны иначе нельзя. Пока понятно?

— Понятно, — улыбнулась мисс Грейнджер, еще не знавшая, что за этим последует.

— Бывая в гостях в соседних племенах, я узнавала, что мы самые современные, потому что у многих ровно такая же культура, — продолжила объяснять Вера Митрофановна, знавшая, что спешить нельзя. — И вот ты меня пригласила к себе в гости. Я приехала к тебе, и что же я вижу?

— Что? — Гарри уже все понял, поэтому он просто обнял Гермиону, смягчая удар.

— Вы носите одежду на чреслах, как дикари какие-то! — воскликнула рыжая девочка. — Вы не удобряете своими экскрементами почву, которая от этого стала серой и каменистой! Продолжать?

— Но… Но… Но я же… — мисс Грейнджер тупой отнюдь не была, поэтому спрятаться за догмами не смогла. Ассоциативную связь девочка построила довольно быстро, проанализировав сказанное и применив это к себе. — Я дура? — с безмерным удивлением заключила кудрявая девочка, из глаз которой брызнули слезы.

— Уже нет, — улыбнулась Вера. — Ты наша подруга, которой я рассказала, как она выглядит со стороны, понимаешь?

— Спасибо, — медленно проговорила Гермиона, изо всех сил пытаясь не заплакать. — Вы… настоящие… друзья…

— Ей очень холодно, — вдруг сказала Луна, положив руку себе на грудь, поэтому вплоть до приезда в Хогсмид Гермиону обнимали и рассказывали о том, какая она замечательная. Девочка, конечно, еще не осознала всего ей сказанного, но уже поняла неправильность своего поведения. Этот разговор имел еще один результат, обнаружившийся во время распределения — Луна не захотела расставаться с Уизли.

* * *

Заранее проинструктированная Вера Митрофановна за руку с Луной шла по ночному лесу. Мантии были свернуты в удобные скатки, по образу и подобию принятых во время той войны, удобные берцы давали хорошее сцепление с почвой, отчего девочки совсем не скользили, деревья за камуфляж не цеплялись, а на взгляды других обеим было глубоко и надолго.

Озеро с лодочками внушило естественные опасения, замок не внушал совсем — Вера в своей жизни что только не видела, а Луне было просто тепло, поэтому она думала не о красивом замке, а о распределении. Девочке очень хотелось к Рону, поэтому она всеми силами надеялась. Ступени, дверь, призраки, на которых Вера Митрофановна посмотрела с интересом, потыкав пальцем, что надеявшимся напугать сущностям совсем не понравилось.

— Неужели совсем не страшно? — поинтересовался подлетевший призрак толстого человека в рясе.

— Интересно, — ответила ему рыжая девочка. — А если вас хлорной известью посыпать, что будет?

— Рейвенкло, — вздохнул призрак, быстро улетая, на что Вера только вздохнула, потому что решила держаться со своими.

— Не страшно, — улыбнулась Луна, прижавшись к рыжей девочке.

Песня Шляпы навевала тоску, было в ней что-то такое, ностальгическое. Затем началось само распределение. Первой из них двоих вызвали Луну, шедшую к табурету, сжав кулаки, но Шляпа раздумывала совсем недолго, озвучив свой диагноз, и счастливая белокурая девочка побежала к своему мальчику, радостно ей улыбавшемуся.

— Уизли, Джинни, — объявила дама, чем-то похожая на пересушенную воблу. Или камбалу, на которую сел старшина из первой роты, выглядевший как перекормленный медведь.

Спокойно подойдя к табурету, девочка уселась, а сверху на нее упал давно немытый головной убор, вызывая в голове список возможных сюрпризов — от педикулеза до очаговой алопеции.

«Так… так… так…» — проговорил голос в голове, на что Вера спокойно и уверенно подумала про необходимый ей факультет. Шляпа не соглашалась, предлагая то Слизерин, то Рейвенкло, но сдалась после продемонстрированных ей картин иссечения гангрены, громко озвучив факультет. Вера Митрофановна подозревала, что убедила шляпу не картина гнойной хирургии конечностей, а мрачное обещание посыпать хлоркой.

— Ура! Так здорово, что ты с нами, сестренка, — обрадовался ей Гарри Поттер, заставив сидевших за столом задуматься, что для факультета было, вообще-то говоря, нехарактерно. Поэтому очень скоро все мысли из голов отважных испарились, ибо на столах появилась пища типа «еда». А думать и жевать одновременно гриффиндорцы были физически неспособны по неозвученному мнению товарища прапорщика.

Часть 6

Внимательно наблюдавшая за профессорами весь вечер, Вера Митрофановна отмечала некоторые неясности: какое-то ожидание в глазах сушеной воблы, немного рассеянный взгляд