переделал себя, прямо из дождливой мощеной грязи менее респектабельных лондонских улиц, далеко от того, что он оставил позади. И крошечная часть меня, та, к которой я не могу прислушиваться слишком внимательно, шепчет, что, возможно, нам следует оставить все как есть. Что, возможно, Коннор счастлив здесь, сам по себе, без наследия Макгрегора, тянущего его вниз.

Но для всего этого уже слишком поздно.

Мы выходим под холодный моросящий дождь, и я дрожу, с тоской вспоминая свою кожаную куртку, оставленную в машине. Я не осмеливаюсь пойти за ней, хотя машина работает на холостом ходу с другой стороны здания. Я не могу дать Коннору шанс переосмыслить это или изменить свое мнение, я возбудила его и заставила думать с помощью его низменных инстинктов, и я должна поддерживать этот импульс.

Однако он замечает это, бросив взгляд на меня.

— Вот, возьми мою куртку, дорогая. Он пожимает плечами, прежде чем я успеваю сказать ему "нет, я в порядке", и набрасывает тяжелую кожаную накидку мне на плечи. — Она немного великовата для тебя, но ветер усилится, как только мы наберем скорость. Лучше мне быть холодным и незащищенным, чем тебе. Кроме того, — добавляет он, подмигивая. — Я уверен, что ты достаточно быстро согреешь меня, как только мы окажемся в твоей комнате.

Я улыбаюсь ему, приподнимая подбородок, чтобы заглянуть в его пронзительные голубые глаза.

— О, я планирую, — говорю я ему мягко, так соблазнительно, как только могу, но дрожь желания, которая пробегает по словам, настоящая.

На мне ощущается тяжесть куртки, и она пахнет им, поношенной кожей, табачным дымом и машинным маслом, с пряным запахом его одеколона, пропитавшим ее полностью. Я делаю глубокий вдох, когда он протягивает мне запасной шлем, и его запах, наполняющий мои ноздри, посылает неоспоримое тепло по всему телу, вплоть до кончиков пальцев ног, пульсацию желания, пульсирующую во мне.

Я не ожидала, что встречу его таким. Мое сердце бешено колотится, когда я сажусь на мотоцикл позади него, и не только из-за нервозности, вызванной тем, что я впервые сажусь на мотоцикл. Без его куртки я вижу пистолет в задней кобуре над его джинсами, и небольшая дрожь страха пробегает по мне, напоминая, что этот человек опасен. Он не из тех, с кем можно играть, но это именно то, что я делаю. Но это не единственная причина, по которой я чувствую, как мой пульс бьется у горла, заставляя меня задыхаться, когда я устраиваюсь позади него.

Находясь так близко к нему, я чувствую тепло его огромного, мускулистого тела, исходящее через его мокрую футболку и мое, такое же твердое, как кожаное сиденье между моими бедрами. Я чувствую, как еще одна дрожь пробегает по мне, когда он говорит своим грубым голосом с английским акцентом.

— Ноги сюда, милая, — говорит он, указывая. — И крепко обними меня своими руками. Немного наклоняйся вместе со мной, когда я делаю поворот, в противном случае просто держись. Я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось, — добавляет он, и по какой-то причине я верю ему без колебаний. — Я бы не умер счастливым, не уложив тебя в постель, — добавляет он с усмешкой. Затем, когда вибрация смеха проходит через него, отдаваясь в моей груди, он запускает двигатель, и я чувствую совершенно другую вибрацию.

Это все равно что оседлать живое существо, аналогия, от которой у меня кровь бурлит быстрее, потому что мне вдруг захотелось оседлать его больше, чем когда-либо. Двигатель гудит в моем теле, как пульс в моей крови, заставляя меня чувствовать себя живой, затаив дыхание. Мои руки крепко обхватывают его твердый живот, и я упираюсь ногами, прижимаясь щекой к его спине. Я чувствую, как его волосы касаются моего лба, когда он заводит мотоцикл, и вдыхаю запах его шампуня с ароматом сосны. У меня такое чувство, будто я перенеслась в другой мир, в тот, где я действительно та девушка, в которую нарядилась сегодня вечером, и я из тех девушек, которые могут бесстрашно сесть на мотоцикл с таким мужчиной, как Коннор, отвезти его к себе домой и трахнуть с уверенностью, которую я не уверена, что смогу проявить, когда дойдет до этого.

Есть много вещей, в которых я уверена: в своем интеллекте, своей внешности, своей способности постоять за себя в этом мире, который ничего так не хочет, как сделать меня пешкой, но не в том, чтобы понравиться мужчине. Я даже не знаю, с чего начать, и я наполовину уверена, что мы зашли так далеко только потому, что моя реакция на Коннора настолько неожиданна и настоящая. Я хочу его. Я это не выдумываю. И когда он выезжает на дождливые лондонские улицы, набирая скорость по мере того, как мы направляемся к отелю, я благодарна, что мне нужно всего лишь отвести его в номер, прежде чем мы останемся не одни.

Если бы мы были одни дольше этого, я не уверена, что бы произошло.

***

Коннор подъезжает ко входу в отель, небрежно бросая ключи парковщику.

— Позаботься об этом, — говорит он, помогая мне слезть, пока я расстегиваю шлем. — Тем временем я буду заботиться о тебе, — шепчет он мне на ухо, его теплое дыхание касается раковины, и я снова начинаю дрожать, мой пульс учащается в горле.

Мы проходим через позолоченные вращающиеся двери отеля, куртка Коннора все еще укутывает меня, и он тихонько насвистывает.

— Классное местечко ты выбрала для перепихона, — говорит он с усмешкой, когда мы направляемся к лифту. — Пытаешься произвести на меня впечатление?

— Может быть. — Я кокетливо улыбаюсь ему. — Может быть, мне просто нравится контраст. — Двери лифта открываются, и мы заходим внутрь, мое тело прижато к его телу, когда я нажимаю кнопку своего этажа. — Грубый, опасный мужчина в роскошном отеле. В этом что-то есть, тебе не кажется?

— Милая, я трахну тебя везде, где ты захочешь, — говорит Коннор, его голос становится хриплым, когда лифт начинает подниматься. — Раньше я бы прижал тебя к стене на моем складе. Я почти сделал это, — добавляет он, направляясь ко мне, его мускулистая фигура заполняет пространство лифта. Внезапно он кажется меньше, чем раньше, воздух густой и горячий, кожаная куртка слишком теплая. Я смотрю на него, мое сердце бешено колотится, и он так близко, что я могла бы дотронуться до него, он прижимает меня спиной к стене лифта.

— Тем не менее, я соглашусь, — продолжает он, его рука скользит вниз по моей руке. — Очарование лежать с тобой в мягкой постели, когда у нас впереди целая ночь, было слишком велико, чтобы упустить его. А теперь… — Коннор смотрит на меня сверху вниз, его взгляд пронзает мой, когда он наклоняется ко мне, его мускулистое тело