превосходства. Понимаю — она влет опознала моих девочек, поняла, что я и в Москве все с теми же людьми, с которыми был и в Мангазее, а это означает… что? Что других людей у меня нет. Ну-ну. Я дал понять, что увидел эту улыбку и понял заложенный в ней смысл — а потом вернул ее обратно. Мол, ты видишь моих людей и думаешь, что других у меня нет, но я знал, что ты подумаешь, теперь задумайся — не показал ли я тебе тех, кого ты и так знаешь, чтобы остальные остались тебе неизвестными?

Боярыня Марфа на лету опознала все смыслы, в оду секунду промелькнувшие в нашей короткой дуэли улыбками. Я немножечко разозлилась:

— Да, как услышала, что род Осетровских возродился, так сразу и решила… почествовать.

Хех. Так вот почему так быстро — летела, чтобы успеть перехватить меня до того, как я к царю попаду. Не успела. И, знаете ли — как-то не хочется думать о том, что она могла сделать, если бы я не успел попасть под царскую защиту. Нет, она, конечно, обещала, что не причинит мне вреда — как-то так — но «непричинение вреда» может иметь очень широкие толкования. Скажем, запереть меня пожизненно в золотую клетку — может быть даже не в фигуральную — с ее точки зрения вредом не является. Нет, ну а что? В безопасности, сыт, одет, даже девок могут водить. Но ТАК проводить остаток жизни я, знаете ли, не согласен.

— А я вот свои новые владения осматривал, — широко улыбнулся я.

А что это у нас во взгляде мелькнуло? Уж не злорадство ли это? Хех, кони тяжело дышат, снег под ногами стрельцов совсем не утоптан… Так они только-только приехали! И Морозова не видела, что мы входили в терем и теперь думает, что меня ждет пренеприятный — а возможно даже и смертельный — сюрприз.

— Владения? — чувствуется, чувствуется небольшой намек на то, что один самоуверенный мальчишка скоро побежит отсюда, роняя кирпичи.

— Они самые. Царь государь был так добр к последнему представителю славного рода, что отдал мне во владение этот замечательный терем. Выглядит неплохо, я и решил, что прямо сегодня здесь и поселюсь. Вот, отправился свое имущество из повозок забрать, а тут — такая внезапная встреча.

Тут я, конечно, немного накосячил — нормальный боярин САМ никогда ни за какими вещами не пойдет. Но Морозова правильно поняла мои слова, мол, я вовсе и не к тебе шел, ты мне случайно на пути попалась. Тем более, я еще и намеренно встал так, как будто шел мимо — этак вполоборота к ней. В общем — не удалось боярыне заставить меня потерять лицо, наоборот — сама оказалась в довольно неприглядной роли случайной помехи на пути. В итоге в короткой и тщательно скрытой вспышке злости она пропустила мой косяк.

Два непонятных типа молчали, как рыбы об лед и на меня, кажется, даже и не смотрели… А, нет, точно не смотрели — оба смотрели вдаль, рассматривая… рассматривая… кого-то высматривая, в общем. А, может, на терем смотрели. Может, Морозова наняла каких-то «Гоуст бастерс!», чтобы оттягать его себе, а тут я перехватил. Кто знает.

— Ну что ж, — ласковым голоском произнесла Морозова, — рада, рада за последнего представителя славного рода. Надеюсь, в скором времени буду приглашена на званый пир…

Клава за моей спиной нервно переступила ногами. Не стала ничего говорить, не дернула меня за рукав, но я копчиком почувствовал, что этот вопросик — не просто так. Опять меня какая-то ловушка подстерегает. Только… Какая?

И что ответить?

Как говорит китайская мудрость: «Не знаешь, что сказать — скажи китайскую мудрость». То есть — произнеси нечто невразумительное, с типа глубоким и непонятным профанам смыслом. Пусть все думают, что это ты такой дофига умный, а не просто не знаешь, что ответить.

— Гостю почет, хозяину — честь.

И сама думай, что я имел в виду.

— Что ж… Хозяин весел — и гости радостны.

Блин. Похоже, она тоже знает ту китайскую мудрость…

— Еще увидимся, боярин Осетровский, — Морозова развернулась, только полы собольей шубы взметнулись, щелкнула пальцами — ее люди двинулись за ней, стрельцы попрыгали на коней…

Я смотрел в спину боярыне. Ну же. Давай. Предупреди меня о том, что в тереме Сисеевых может быть опасно. Ну!

Ни слова не сказала. Просто села в сани и уехала. Сучка.

— Ну, — я повернулся к моим девочкам, — Рассказывайте.

* * *

В общем, двое мутных типов предсказуемо не оказались ни бесами в человеческих телах, ни колдунами. Правда, Настя клялась, что один из них — чародейный холоп, но на чем основана эта ее уверенность, точно сказать не могла.

В общем, мутные остались мутными.

А вот со званым пиром я встрял.

Нет, то, что я напрямую не пригласил Морозову и не отказал ей — это хорошо. Отказать в приглашении на пир — грубое оскорбление. Просто не пригласить — не то, чтобы оскорбление, но явно показывает, что ты не хочешь иметь с человеком ничего общего. Также оскорбление — это не прийти на пир, если тебя уже позвали. Если ты прям сильно занят — обязательно должен отдариться подарками с глубочайшими извинениями.

Казалось бы, при чем здесь я… А при том, что все московские бояре и князья ожидают от меня приглашения на званый пир. Пир — это не просто веселая гулянка, это серьезное мероприятие по веским поводам, таким как свадьба, рождение ребенка, крестины, смерть… И да — возвращение из небытия боярского рода — это веский повод. Теперь, если я не пришлю приглашения — стану изгоем для всех бояр сразу. А если пришлю… Тут тоже есть две возможные ловушки. Мои недоброжелатели — Морозовы, Дашковы, Телятевские — могут попросту проигнорить приглашение, чем покажут всем остальным, что со мной дела лучше не иметь. То есть — тот самый изгой. И, сами понимаете — заставить прийти я их не могу. И второе — если гости придут, то я должен их достойно встретиь, достойно угостить… да там даже до угощения еще столько проблем! Начиная с тех же самых приглашений — почетных гостей я должен пригласить сам лично, а всем остальным допустимо разослать приглашения через доверенных дворян. И нет, отвезти сам приглашения всем я не могу, тем самым я ставлю на одну доску и уважаемый род Дашковых и каких-нибудь бояр Волчьехренских. Ну и где мне найти доверенного дворянина? Они, как бы, по улицам не бегают!

Глава 6

— Ой, а кто это бежит? — Аглашка с интересом выглянула в окно санной кареты, отодвинув шторку.

Да, я теперь только на карете передвигаюсь, я же боярин, а не хрен собачий. Мне иначе — не по чину. Нет, не купил, конечно. Во-первых — нет у меня таких денег, чтоб кареты покупать, мы ведь всей командой до сих пор проедаем клад покойного вора, а он, знаете ли, не бесконечный. А во-вторых — нет тут салонов, типа автомобильных, только каретамобильных. Нужна карета — закажи мастеру и жди, пока сделает. Ждать мне некогда, но мне повезло — терем Сисеевых мне передали «со всем имуществом», а в это самое имущество, кроме таинственного Голоса, входило много чего. В том числе и каретный сарай, то бишь — гараж для карет. Вот оттуда я карету и выкатил. Санную, понятное дело, зимой на колесной зверски неудобно. Правда, сами понимаете, карета эта выглядит… кхм… несколько старомодно, все-таки сто лет простояла. Это примерно как в наше время выкатить не в «бентли», а в… на чем там Шелби в «Острых козырьках» рассекали? Вот, не такой машинке. И пусть прогресс здесь не так быстро летит, как в двадцатом веке, но все равно — выгляжу я наверняка экстравагантненько. Ладно, если кто-то спросит — объясню, я целую речь придумал для обоснуя своей страсти к ретро. А если не спросят — мне тем более пофиг…

Что-то я отвлекся. Кто там бегает…?

Я чуть отодвинул скоморошку и посмотрел на улицу.

Ну да, вдоль мостовой бежал человек. Быстро, но не напрягаясь и с совершенно невозмутимым лицом, как будто он просто спортом занимается. Высокий, два аршина десять вершков, в возрасте, лет тридцати с копейками, волосы кудрявые, золотистые, с уклоном в рыжину, острая бородка. Ну и по мышцам видно, что если не спорту, то его здешнему аналогу в виде фехтования острыми пырялами он явно не чужд.

Как я рассмотрел его мускулатуру? Так этот бегун — абсолютно голый.

И Аглашка еще на него спокойно смотрит! Нет, я понимаю, что стесняется она только в определенных обстоятельствах, а в остальном на Руси к наготе