Стас, которого ехидная реплика этой дамы насчет клиники Кащенко задела за живое, терпеливо дожидался момента, чтобы наконец отыграться. Дождавшись конца повествования о визите в Москву очередных августейших особ, Крячко пренебрежительно хмыкнул.

– Поду-у-маешь, невидаль! – придав лицу то же выражение, что и у дам, заговорил он. – Вот у нас на Дону объявился прапраправнук Стеньки Разина… Нет, не Андрюша из «Ласкового мая». Кстати, вы, наверное, – обратился он к девушке, – уже и не помните про этот эстрадный отстой? Так вот, наш настоящий Разин решил продолжить семейный бизнес – брать на абордаж сухогрузы и туристические теплоходы, кидать в «Волгу» последней модели персидских царевен. А еще хочет довершить начатое прапрапрадедушкой – взять приступом Симбирск, ныне Ульяновск. У дедули-то со взятием города облом получился.

– Неужто штурмовать собирается? – Девушка с недоверием смотрела на разошедшегося Стаса.

– Зачем? – вдохновенно расписывал Крячко. – Не тот уровень, не та эпоха. Он, как наши думские депутаты, выйдет на площадь и изобразит сердечный приступ патриотизма. Народ у нас жалостливый, сразу определит его в губернаторы. А то и повыше…

Догадавшись наконец, что он просто прикалывается, девушка, едва успев прижать ладонь к губам, быстро отвернулась к окну, и лишь по подрагиванию плеч можно было догадаться, что она беззвучно хохочет.

– Боже, какую чушь вы несете! – со скорбным возмущением завздыхала дама.

– Стас, ну хватит, хватит! – Гуров похлопал его по плечу, давая понять, что не стоит излишне усердствовать, даже если очень хочется поквитаться за задетое самолюбие.

Однако Стаса, что называется, понесло, и остановить его было не так-то просто.

– А вообще… – Крячко изобразил мечтательную гостеприимность. – Будете проходить мимо Кащенко – милости прошу. У нас так хорошо. Пижамы от Зайцева, смирительные рубашки от Версаче, кляпы от Кардена…

Кое-кто из соседей, слушая разглагольствования Стаса, фыркал в кулак, не желая обижать вконец рассерженную даму. Вошедший в раж Крячко, собираясь выдать что-нибудь еще из своего бездонного арсенала, вдруг наткнулся на осуждающий взгляд Гурова и, пожав плечами, – мол, уж и пошутить нельзя – снова углубился в сканворд. Через пару минут он откинулся в кресле и безмятежно задремал.

Гуров, размышляя под шум турбин о предстоящей работе, смотрел в окно на стелющееся далеко внизу белое пушистое одеяло облаков. Облака плыли, плыли… Внезапно куда-то поплыл и он сам.

Мир вернулся к нему с шумом турбин и разговорами соседей. «Я спал? – удивился Гуров. – Неплохо! Надо будить Стаса – скоро на посадку». Открыв глаза, он посмотрел на часы.

– Эй, лежебока! – неожиданно услышал он голос Крячко. – Подъем! Слушай, Лева, и как только тебя Мария терпит? Ты ж так храпел, что у самолета чуть и в самом деле хвост не отвалился. Ладно, давай перекусим – я тут поесть сообразил.

Вылетев из Москвы в начале дня, всего через несколько часов они прилетели в поздний вечер. Приятели взяли у аэропорта такси и отправились в гостиницу. Решили ехать к той, которая поближе к областному УВД и где стоимость проживания не самая высокая. За время пути чрезвычайно любознательный Стас успел выведать у таксиста массу полезного, начиная с того, как проще и дешевле добраться в Кузоев, и заканчивая размером мзды, взимаемой с водил местными гаишниками, и расценками на услуги особ, толпящихся у края тротуаров.

Гуров, вполуха слушая их разговор, на всякий случай запоминал характерные особенности местной городской топографии. Тренированная память мгновенно схватывала незнакомые названия и приметы той или иной улицы. «Улица Авиаторов, – отмечал он про себя, – здесь театр… – При виде театра его сердце невольно дрогнуло. – Первый тупик Народовластия, – вот уж действительно – нарочно не придумаешь, – едва не рассмеялся он вслух. – Улица 40-летия ВЛКСМ, на ней гастроном «Теремок».

В очередной раз взглянув на табличку с названием улицы, Гуров нахмурился. Минут десять назад проспект Социализма они уже пересекали.

– Эй, уважаемый, а ты случайно не заблудился? – окликнул он таксиста, увлеченно повествовавшего о ценах на городских рынках.

– Я?!. Кх… Гм… – Ошарашенный его вопросом, таксист едва не поперхнулся дымящейся сигаретой. – А что, что такое?

– Да я смотрю, ваш проспект Социализма какой-то странный. Или он такой извилистый, что по пути к гостинице его надо раз десять пересечь, или их у вас несколько?

– А-а-а… – Взяв себя в руки, шофер выплюнул сигарету в открытое окно и смущенно рассмеялся. – Да тут, понимаете, товарищ вот очень интересуется нашим житьем-бытьем. Ну, я и взял на себя труд просветить его по этой части. Заодно показать красоты нашего города. И архитектуру, знаете ли, и всякие прочие достопримечательности…

– Это все отлично, – согласился Гуров. – Но нам все же не мешало бы хоть когда-нибудь и до гостиницы доехать.

– Ну, это без проблем. Это от аэропорта всего-то в десяти минутах езды, – лихо сбив на затылок фуражку, объявил таксист.

В очередной раз свернув за угол, он подрулил к ярко освещенному вестибюлю девятиэтажного здания, лет сорок назад, несомненно, считавшегося шедевром тогдашней архитектуры. Гуров достал бумажник и расплатился с таксистом по расценкам, существенно ниже московских, но явно превышающим местные. Приняв деньги, тот порылся в кармане и сунул Гурову визитку с номером телефона.

С восторженным смущением – надо же так проколоться, подловили, как пацана, – он доверительно объявил:

– Мужики! В любое время дня и ночи в любую точку земного шара. Случись чего – и в долг куда надо свожу. Таких клиентов ценю и уважаю.

Поднимаясь по лестнице к парадному входу гостиницы с громким названием «Звездная», Гуров покосился в сторону ярко раскрашенной девицы с колоссальным декольте феноменально короткого платья и вполголоса поинтересовался:

– Стас, а для чего это ты с таким пылом и азартом расспрашивал таксиста о ценах на услуги тутошних путан? Что-то я за тобой такого раньше не замечал.

– Лев! Ну ты что, не понял? Уж конспирация так конспирация. Надо же было изобразить из себя столичных коммерсантов?! – возмутился Крячко.

– А-а… Понял, понял! – сохраняя самое что ни на есть серьезное выражение лица, одобрительно кивнул Гуров. – Потому-то ты без конца в разговоре с ним и вставлял жаргонные словечки: «типа», «чисто», «клево», «в натуре»! По-моему, зря старался. Похоже, он нас раскусил, как только мы сели в машину. У профессиональных таксистов глаз наметан не хуже нашего.

– Ты думаешь? – Уши Крячко заполыхали от прилившей к ним крови. – Хм… Слушай, Лев, – огорченно выдавил Стас, – а я при этом выглядел не слишком глупо?

– Да нормально все было! – Гуров ободряюще хлопнул его по спине. – Он, как я понял, не дурак, человек сообразительный и поэтому воспринял все правильно. Раз мы под кого-то маскируемся, значит, так надо. Мы подыграли ему, он подыграл нам. Все замечательно.