Сидоркин покраснел. Лучше было бы, если бы Батяня отчитал его. Но умел, умел Батяня задеть за живое и без слов…

— Ладно, — без лишних нотаций закончил Батяня, — хочется ноги в задницу загнать — загоняй, твои проблемы.

И здесь он тут же обратился к другому бойцу:

— Ты, Иванников, не слишком-то улыбайся. Раздухарился. Не радуйся раньше времени чужому счастью. Во время последнего прыжка ты слишком близко сошелся с Хромкиным. Приземление у тебя было удачным, но что было бы, если бы вы схлестнулись стропами? От радости свободного падения в зобу дыханье сперло? Повторяю: при выброске из «Ила» риск травматизма выше, там количество десантирующихся парашютистов будет гораздо больше… Рядовой Калмыков!

— Я, — отозвался низкорослый боец с узкими раскосыми глазами.

— Выйти из строя.

— Есть. — Калмыков строевым шагом вышел из строя.

— Покажи, а заодно и расскажи всем нам и в первую очередь своему другу Сидоркину, как надо правильно приземляться…

— Есть показать, товарищ майор. — Крутанувшись на месте, Калмыков повернулся лицом к бойцам.

— Ну прицепились репейником. — Сидоркин со злостью смотрел на Калмыкова. — Сейчас еще и этот паразит будет душу терзать…

А Калмыков был счастлив продемонстрировать свое умение перед бойцами. И в первую очередь — перед другом Сидоркиным.

— Главное при приземлении — группировка, — начал инструктаж Калмыков. — Ноги надо держать вместе. Тело должно быть чуть-чуть согнуто. И ноги должны быть чуть-чуть согнуты. Тело должно быть как пружина сжатая. Ноги должны удариться о землю не пятками, не носками. Всей стопой надо удариться.

Калмыков сжался, сгруппировался, показывая, как нужно приземляться. И без того небольшого роста, он стал еще меньше. Чем-то Калмыков напоминал сейчас зверя, готового к прыжку. И смотрел он сейчас внимательно вперед. Естественно, все видели, на кого он смотрел — на друга своего Сидоркина.

— И еще, — продолжал Калмыков, — перед самым приземлением надо потянуть стропы парашюта. Скорость падения тогда замедлится. Тогда сильного удара о землю не будет. Тогда у Сидоркина ноги в задницу не войдут…

Взвод вздрогнул…

Сидоркин дернулся, но — устоял…

А Калмыков даже и не улыбнулся, он был занят другим — показывал, как будет дергать стропы парашюта…

Хотя Калмыков делал сейчас серьезное дело — объяснял и показывал технику приземления, — все бойцы, глядя на него, улыбались. Было в поведении и словах Калмыкова что-то комическое, наивно-детское…

— Становитесь в строй, Калмыков, — скомандовал Батяня, когда Калмыков окончил представление.

— Есть становиться в строй, товарищ майор! — гордо ответил Калмыков и шагнул в строй.

— Сидоркин, понял, как надо приземляться? — на всякий случай спросил Батяня у Сидоркина.

— Понял, товарищ майор, — прогудел Сидоркин. Посмотрев на Калмыкова, он решил отыграться: — Калмыков вообще словно кот: как бы и с какой бы высоты кота ни выбросили, он всегда на лапы приземляется.

— Почему это я — кот? — обиделся на сравнение Калмыков.

— Так у того же хвост имеется, — пожалел бедного Сидоркина умница старлей Чалов. — Во время падения котяра тем хвостом, как пропеллером, управляет. Поэтому он на все четыре всегда опускается.

Бойцы внимательно и серьезно рассматривали Калмыкова — есть ли у него хвост. Естественно, хвоста у Калмыкова не было…

— Ты, Чалов, — пришел на выручку Калмыкову Батяня, — тоже котяра хороший. Ни одной юбки не пропускаешь.

— Учусь у старших товарищей, товарищ майор, — бодро ответил Чалов, глядя невинным взглядом на Батяню.

Бойцы еле сдерживались, чтобы не рассмеяться.

— Ты когда женишься? Пора уже. Двадцать восемь стукнуло, — улыбался Батяня, глядя на розовое красивое лицо Чалова.

Все знали и чувствовали, что после командировки на Северный Кавказ Батяня со старлеем навек стали лучшими друзьями. И теперь постоянно по-дружески подтрунивали друг над другом…

— Да я хоть завтра готов, товарищ майор. Только загвоздочка одна имеется, загогулина одна, как когда-то говорил один наш общий знакомый.

— Какая такая загогулина?

— А вдруг она узнает, где маманя сало прячет, — на полном серьезе отвечал Чалов.

Ни в одном взводе так часто не подшучивали бойцы друг над другом, как во взводе Батяни. Но и ни в одном взводе не было такого порядка, как во взводе, руководимом Батяней: на учениях, во время боевых и показательных стрельб взвод Батяни всегда был лучшим. Начальство это знало, ценило и, как говорят, приберегало взвод Батяни для всяких экстренных случаев.

Кукурузник между тем, заурчав, начал выруливать на взлетную полосу.

— Приготовиться группе Чалова, — вмиг посерьезнев, произнес Батяня. — Сейчас мы понаблюдаем, как вы по-кошачьи приземляться будете.

И тут на краю летного поля показалась всем знакомая машина комполка. Не доезжая до строя бойцов, машина остановилась. Из нее вышли на летное поле двое: комполка и незнакомец среднего роста в форме контр-адмирала.

Кто-то из бойцов присвистнул.

— По наши души прикатили, — прогудел Чалов.

— Взвооо-ооод! Ррр-равня-аайсь! — раскатисто и громко скомандовал Батяня. Затем, переводя дыхание, резко, как ударом хлыста, окончил: — Смирно!..

Из сообщения агентства «Рейтер»:

«Как стало известно, в Аденском заливе обнаружены трупы российских морских пехотинцев. Там же, в море, недалеко от берегов Сомали находится сухогруз «Михаил Шолохов». Никаких признаков жизнедеятельности на сухогрузе не обнаружено.

Вероятнее всего, гибель морских пехотинцев напрямую связана с судьбой сухогруза. Учитывая, что российские власти попытались освободить сухогруз, используя морских пехотинцев, можно предположить, что на сухогрузе находится опасный груз. Какой именно груз — неизвестно.

Не исключено также, что морские пехотинцы использовались для охраны груза.

Вооруженные армейские подразделения, находящиеся на гражданском судне в международных водах, — это грубейшее нарушение международных правовых норм.

По мнению многих политических обозревателей, российские власти в последнее время все чаще и чаще демонстрируют свои агрессивные намерения по отношению к другим странам. Ярчайшим примером тому являются недавние события в Грузии, где русскими было применено жесточайшее насилие против мирного населения.

К сожалению, наши корреспонденты не смогли связаться с господином Павловым, работающим послом в Эфиопии и являющимся по совместительству послом России в Сомали.

По нашей информации, самолет, на котором он направлялся из Эфиопии в Сомали, потерпел аварию из-за плохих погодных условий.