Пускай и изредка, но, находясь в окружении девушки, он чувствовал себя как-то по-особенному. Умиротворенно, что ли. Не мог дать точное определение.

Телефонный звонок от Алексея отвлек от созерцания, а услышанная информация заставила покинуть наблюдательный пост и вызвать такси.

Ему не стоит здесь быть. Не стоит привыкать к подобному. Это опасно. Для всех…

Переступив порог подъезда, я насторожилась, прислушиваясь к звукам пятиэтажного дома. Особенно меня волновал первый этаж, а если быть точнее — двенадцатая квартира, славившаяся тем, что в ней проживал торговец наркотой.

Да, вот так просто, жил не тужил, и никто ничего не мог ему сделать. Каждый из жильцов знал о его бизнесе, но, скрипя зубами, смирился с неизбежным. Дело в том, что когда приезжала милиция, отреагировав на жалобы соседей относительно хулиганства и драк, происходящих практически постоянно на площадке между квартирами первых этажей, и забирала в участок Генку, то уже на следующее утро он преспокойно возвращался домой. После такого стало понятно — дело тут нечисто.

Этот Геныч одним своим видом вызывал у меня животный страх: коренастого телосложения, лысый, с глубоко посаженными карими глазами, вечно недовольным лицом и таким же хмурым взглядом.

Каждый раз, проходя мимо злополучной квартиры, старалась ступать как можно тише. Не дай бог, прошляпить момент и столкнуться с её хозяином. Всё, трындец. Его взгляд реально пугал и кажись, мог заглянуть в самую душу.

Тихо выдохнула, убедившись, что на лестничной площадке нет посторонних и как можно тише, на носочках, крадучись, прошмыгнула по лестнице на второй этаж. Хууух. Пронесло.

Оказавшись в стенах родного рода, разулась и прошла на кухню, по пути заглянув в комнату младшей сестры. Нина спала и чтобы не потревожить её, снова пришлось ходить на носочках.

Ужасно хотелось есть. На холодильнике ещё с утра висел список дел, которые сестра должна была выполнить. Среди его пунктов числилось приготовление ужина. Заглянув в пустые кастрюли и такой же холодильник, разозлилась и уже не церемонясь, влетела в комнату сестры.

— Нина! Просыпайся! Ночью будешь спать. Слышишь? — рука потянулась к одеялу и резко рванула на себя.

— Ой, ну чего тебе опять? Как же ты достала меня! — запричитала она, потянув плед обратно.

— Это ты меня достала! — возмутилась я такому заявлению. — Я же просила приготовить ужин и забрать осенние куртки из химчистки. Где они? Не сегодня, так завтра похолодает, ты же первая начнешь тошнить, что мерзнешь. Неужели так сложно?

— Тебе надо — ты и забирай. Мне пока не холодно. А жрать готовить — не царское это дело. У меня через час встреча с ребятами. Пойдем отмечать первый день учебного года. Так что, приготовишь что-нибудь сама. Сейчас извини, мне нужно собираться.

Вот же, коза. Хрен с тобой. Посмотрим, на сколько тебя хватит.

Вспомнила, что в холодильнике должен оставаться йогурт. Вернулась на кухню, и снова открыв дверцу — охренела — йогурта там не было.

— Нинка!! — заорала на всю квартиру, бросившись в ванную за сестрой, но не успела проскочить в закрывшуюся перед носом дверь. — Ты вообще офигела?! Тебе знакомо такое понятие, как «чужое» или «делиться»? — злилась, потому что такие загоны у нас постоянно. Было желание схватить её короткие волосы и, как в детстве, потягать за них хорошенько.

— Это тебе не знакомы такие понятия, — послышалось сквозь шум воды. — Жадина ты, Стаська, ещё и конкретная. Вот мама позвонит, всё ей расскажу. И как на днях не ночевала дома, и как зажимаешь еду… да много чего. Не такая уж ты белая и пушистая. Врубилась?

Капец!.. Ну вот как ей объяснить, а? Как же достало быть для почти двадцатилетней девушки ткачихой с поварихой, и нахрен, уборщицей. Что я тоже иногда устаю. Что за день на работе насмотришься на такое, что дышать не хочется, не то, что заниматься готовкой. Тем более, не так часто прошу об этом. Максимум, раз-два раза в неделю.

Почувствовала такой себе, конкретный упадок сил. От того, что не понимают, что не хотят идти на встречу. Никак не пойму, в чем моя вина? Возможно, пора прекращать жить для кого-то и пора вспомнить о себе, родимой. Всё! Достало. Эта небольшая стычка стала последней каплей! Пускай сама за собой ухаживает. С сегодняшнего вечера каждый сам по себе. Слава богу, не маленькая уже.

Не сказав ни слова, развернулась, взяла с тумбочки в прихожей сумку с ключами и выскочила на лестничную площадку, громко хлопнув дверью. Возмущение было такой силы, что мимо Генкиной квартиры пронеслась на всех парах, ни капельки не задумываясь, что могу наткнуться на кого-то из его клиентов. Пофиг. Достали все.

На улице стемнело.

До ближайшего продуктового пришлось плестись минут двадцать.

Пока дошла, пока сделала покупки и вернулась назад — прошло прилично времени, за которое успела успокоиться. Раньше не замечала за собой такой вспыльчивости. Конечно, Нина в последнее время обнаглела, но и садить её на голодный паек как-то не по-родственному, что ли. Не тот я человек, чтобы так поступать.

Вместо того, что бы пойти домой, поплелась на любимую с детства детскую площадку. Там, положив пакет на землю, присела на старую, с полущенной краской качелю, и принялась слегка раскачиваться. Туда-сюда, туда-сюда. Постепенно, мысли вошли в привычное русло.

Никогда не задумывалась над тем, что вся наша жизнь состоит из сплошных эмоций. Положительных, отрицательных, агрессивных, миролюбивых — не важно. Зачастую, они управляют нашими действиями, а не наоборот. А как же хотелось, вот так, просто, взять и спрятать их глубоко-глубоко. Чтобы никто не смог понять, что твориться у тебя на душе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Вот уже два года, как я учусь жить заново. И эмоции, которые раньше приходилось сдерживать, теперь рвутся наружу с удвоенной силой. Теперь не нужно бояться радоваться, плакать при просмотре сверх эмоциональной мелодрамы, злиться и… влюбляться. Только, как оказалось на деле, это немного проблематично.

Если раньше я мечтала о том, как наконец смогу испытать свой первый сексуальный опыт, то сейчас это желание немного поубавилось. И те парни, что заставляли сердце сжиматься от резкой боли, на данный момент вызывали всего лишь слабую симпатию. Почему так? Не знаю. Физические потребности требовали удовлетворения, а вот мозг активно их приглушал. Скорее всего, дело в привычке, когда длительное время приходилось прятать свои желания даже от самой себя.