– А мы полетим не совсем и туда, – загадочно пообещал он. – В Медвежье ущелье. Снизимся, поснимаем… Хотя… – он изобразил обеспокоенную улыбку, оглядывая меня с ног до головы. – У тебя ничего не выйдет, Дианочка, ах да, я забыл, ты же на отдыхе.

И он сделал вид, что потерял ко мне интерес.

– А Милена знает, что ты собрался снимать медведей? – невинно уточнила я. – Она как, согласна на сэлфи в объятиях дикого зверя?

– Что? – в один голос протянули Мимимишик и Милена, потом девица закрыла рот, а Мимимишик поставил рюкзак и принялся в нем озабоченно рыться.

– Эй, парень, скажи, какие объективы тут подойдут? Медведи, да. Лет двадцать назад я сюда ездил, шкуру вон жена только год назад как выкинула, кот зассал, лысая гадина. Во какой! – Он выпрямился и вынул довольно скромный по его меркам телефон. Я думала, он покажет мне трофей, но Мимимишик сунул мне под нос фотографию молодого сфинкса. – Скажите? Красавец! Но до чего вездессущий гад!

– Хорош, – кивнула я с некоторой завистью. Я и сама завела бы животное – не с моим графиком. Потом я хихикнула, вспомнив об оставшейся в цивилизованном мире жене.

– Я не хочу снимать этих медведей! – насупилась Милена, но, кажется, даже ее невеликих мозгов хватило понять, что либо медведи, либо сауна. Оставалось понять мне, зачем это Аркудову, понять до конца.

Планировать он это не мог. Не до такой степени, он не знал, что поеду я, он не знал, что пилот окажется на редкость сговорчивым. Переиграл планы или решил, что переиграет меня?

– Только, если позволите, пара советов, – улыбнулась я Мимимишику. – Извините, не знаю, как вас зовут. Снимайте кота без вспышки – вы этим его пугаете, потом, не будут такие блики на фото, и лучше снимайте издалека, так не будут искажаться пропорции.

Мимимишик открыл изумленно рот и медленно повернулся к Аркудову, а я торжествовала.

Анималистом я не была, но кто мешает начать?

Да, снимки животных мобильным – неблагодарное дело. Любым, что бы там ни вещали продавцы в сетевых магазинах. Но тайгу я наснимаю и так, телефоном, а медведи – у меня есть для этого чужая отличная фотокамера. Я не собираюсь класть эти фото в портфолио своего проекта, я просто положу их в портфолио, и любой, даже не самый продвинутый наш коллега сличит на раз-два мобильное и профессиональное качество. Тот, кто посеет бурю разоблачений, буду даже не я.

Поднялся ветер. Резкий, неприятный, холодный, какой бывает перед сильной грозой. Он погнал по площадке сухие листья, растрепал длинные волосы Милены, Мимимишик поспешил закрыть свой рюкзак. Роман бежал к нам, размахивая руками.

– Давайте, нам разрешение дали, но недолго, всего два часа. Если вдруг погода ухудшится, сядем в Номарино. Там переждем, гостиница есть. И по условиям – или завтра на три часа меньше, или доплата.

– Да разберемся, – пробурчал Мимимишик и первый пошел к вертолету. Я поспешила за ним – теперь мне было главное не подпустить к нему Аркудова. – Михаил, – представился он.

– Диана.

– Вы что, тоже фотограф?

– Тоже? – я скромно фыркнула. – Я Диана Савицкая, впрочем, вы можете мое имя не знать.

– А этот? – он ткнул, не глядя, рукой назад. Мое имя ему действительно ничего не сказало.

– Игорь Аркудов, тоже фотограф. – Вот он точно – тоже. – Художественная фотография.

– А разница? – спросил немногословный Михаил.

– Я снимаю динамику… свадьбы, детей, торжества… животных. – Я не соврала, коты и песики были частыми участниками разных действ, не то чтобы они специально попадали мне в кадр. – Медведи – это больше ко мне. У Аркудова статичные фотографии.

Но он отлично подготовился, мрачно подумала я, занимая место в вертолете и имея в виду Аркудова. Да, ему повезло, или он сам повернул ситуацию в свою пользу. Он шел к вертолету, смеясь и развлекая чуть не плачущую Милену, наверное, что-то ей обещал, и не слишком ее это радовало. Посмотрим, кто будет смеяться последним. Мимимишик, я полагаю, потому что раз он до сих пор не развелся с женой и согласился принести в жертву охотничий свой трофей, чьим бы там этот котик не был, ни о каком разводе речь не идет и идти, скорее всего, и не будет.

Совет им да любовь. Несмотря на сомнительное по честности прошлое, этот «новый русский» был мне по-человечески симпатичен.

– Садись уже, хватит лясы точить, – рявкнул он на Милену. Роман преспокойно докуривал сигарету.

– Повежливее с дамой, – набычился Аркудов, а я потеряла дар речи. Эй, парень, ты в своем ли уме? Да он тебя перекусит и не заметит! Это не тот человек, которого можно дергать за хвост.

– Это она, что ли, дама, – безразлично отозвался Михаил, разом поправ мои опасения. Ему было просто плевать – он видел и не такое. – Из тех, что «дам, но не вам, вам дам завтра»…

Аркудов открыл было рот, но получил внушительный толчок от Милены. Меня заинтересовало. Ее заботило хотя бы временное – призрачное – материальное благополучие, вероятно, была надежда на брак, а вот какая цель опять была у Аркудова? Он бабник, признанный сердцеед, но не до такой же степени, чтобы пытаться отбить любовницу на сезон у случайного попутчика?

Или: что я вообще знаю о том, что он задумал?

– Снижаться без необходимости не будем, – предупредил Роман, запрыгивая в вертолет и закрывая за собой дверь. – В той зоне полеты низко запрещены – заповедник, раз, два – заключенного того так до сих пор и не поймали.

Роман раздал наушники. Надели мы их молча, и я не могла понять, разочарованы все запретом на низкие полеты или их так напугал какой-то сбежавший заключенный.

От матери я знала, что велика вероятность – ловить уже некого. Это в фильмах все происходит довольно бодро, в реальности в условиях лесов быстро гибнут что грибники, что зеки. Разве что ищут и тех, и других разные люди.

Вертолет затрясло, я прижала наушники поплотнее. За окном поднялся ветер, пол подо мной ушел вниз – неприятное ощущение взлета, отрыва от земли, и многие его обожают, у меня он всегда вызывал чувство безысходности и безнадеги. Но мучилась я недолго – мы быстро набрали высоту и понеслись в сторону ущелья.

Милена что-то бормотала, сжавшись в комок и закрыв лицо руками. Первым моим желанием было спросить, что с ней, но я решила не вмешиваться. Взрослая девочка, определенно сюда добралась не на перекладных, понимала, что такое полет, теперь может прийти в себя, пусть не сразу, и перестать действовать мне на нервы. Настоящих аэрофобов я видела, и если в самолет они и заходили, то замирали в кресле задолго до взлета и смотрели в одну точку до самой посадки. Прочие испытывали панику уже при виде аэропорта, и я только хмыкнула – нет, Милена играет, и я потеряла к ней интерес.

Мимимишик и Аркудов взялись за камеры. Я наблюдала, тряска была слишком сильной, чтобы возможно было что-то снимать, и любопытных объектов пока я не видела тоже.