Медсестра немедленно издала странный гортанный звук – будто кошка, почуявшая наступление весны. Волкоп был ее слабостью. Одной из самых больших слабостей.

Как известно, Волшебная Москва славится своими великими людьми. Вот одним из таких великих и замечательных людей и был Волкоп или Волшебный Милиционер. Его волшебность заключалась не столько в могучем героическом облике, и даже в непревзойденной брутальности, рентгеновском взгляде и мистической проницательности, сколько в совершенной неподкупности.

Ни для кого не секрет, что Игра при Старте щедро раздавала жителям Москвы самые разнообразные личины, и мало кому досталась достаточно позитивная. Дело в том, что Игра обнажала истинную сущность людей, а она, к сожалению, у большинства из нас далека от идеала. Потому в большинстве своем в качестве личин люди получили собственные же гипертрофированные пороки. И уж во всяком случае, так произошло с большинством сотрудников всякого рода «органов».

Волкоп же представлял собой исключение, еще больше подтверждающее правило. Если его честность и чистота помыслов до Игры воспринималась сослуживцами чуть ли не как признак идиотизма, то теперь все стало на свои места. Гадкий утенок превратился в ослепительную, внушающую уважение и трепет машину закона.

– Я слышал, здесь требовали моей помощи, – сказал Волкоп сочным басом. – Вы?

Он ткнул пальцем в перчатке с крагой в сторону Кости.

Правая голова немедленно вжалась в плечи.

– Нет-нет, начальник, все в порядке, – заблеяла она, – просто недоразумение, но мы все уладим. Доктор просто решает, как нас лечить, вот и все…

– Сдается мне, что здесь не медицинский случай, – заявил Волкоп. – И именно поэтому я здесь.

– Я так и думал, – кивнул Доктор.

– Я этого и боялась, – всплеснула ручками Медсестра.

– А какой же это случай? – устало спросил Костя своею левой головой.

Он уже начал привыкать к диковатому местному антуражу. И даже к тому, что ему приходится делить свое тело со второй собственной головой, которую Доктор, почему-то назвал жутковатым словом «паразитарная». Что интересно – никаких физически неприятных ощущений по поводу новоявленного лишнего органа он не испытывал. И даже не мог припомнить момента, когда он почувствовал бы в себе физиологические перемены. Видимо, все здесь было завязано на мистике…

– А случай этот – уголовный, – спокойно сказал Волкоп. – Оперативную разработочку попрошу…

Последние слова он произнес куда-то в сторону. И прямо перед ним в воздухе возникли полупрозрачные стопки листков. Они немедленно зашуршали, сами собой перелистываясь и укладываясь. Волкоп же говорил, совершенно спокойно и почти не заглядывая в эти чудесные листки.

– Гражданин Обухов Константин Львович, такого того года рождения, не женат, учился, не был, не состоял, не вступал… Ага Вот…. Замечен за подготовкой крупной кражи государственного имущества. Причем имущества, представляющего собой всенародную культурную, научную и политическую ценность. Отпираться будем?

– Будем! – взвизгнула правая голова. – Какие у вас есть доказательства? И с каких это пор замысел считается преступлением? Ведь не было даже факта покушения! Читай УПК, начальник!

Костя обомлел. Откуда этому чуднОму Волкопу стали известны его замыслы? Неужели его подставили?

– Конечно, факта покушения не было, – согласился Волкоп. – Зато имелся факт приготовления…

В воздухе задергалась какая-то картинка, раздался характерный стрекот кинопроектора, и в черно-белом формате, будто на старой заезженной пленке, Костя увидел себя, в своей собственной комнате за укладыванием в рюкзак отмычек.

Изображение исчезло.

– Дело милиции – не только карать лиц, совершивших преступление, но и пресекать саму возможность такового совершения, – воздев палец к небу, провозгласил Волкоп. – И я бы немедленно передал это дело в суд, если бы подозреваемый не был Игроком…

– Игроком?! – хором воскликнули Медсестра и Доктор.

– Именно!

Медицинские работники, казалось, были просто потрясены сказанным – Доктор в меньшей степени, Медсестра – в большей. Причем, если Доктор принялся возбужденно и хмуро теребить себе бороду, о чем-то размышляя, то Медсестра как-то вспыхнула, приподнялась на цыпочки и как-то крадучись, подобралась поближе к Косте, не замедлив, как бы случайно, задеть его своим пышным телом.

– О-о-о! – простонала она.

– Иди ко мне, цыпочка! – скабрезно оскалилась правая Костина голова и, зашипев от бессилия, процедила левой:

– А ну, хватани, щипани ее, я сказал… Вот дурень…

Костя не разделял озабоченности своей второй головы. Если только про нее только можно было сказать «своя».

Волкоп между тем продолжал свою уголовно-процессуальную речь:

– …Во время Игры Игрок не подлежит преследованию со стороны закона, за исключений преступлений, совершенных против Арбитра или Магистра Правил…

– Помним, – хмуро сказал Доктор.

– Да, да, – мы помним это, – разом сникла Медсестра.

– Прежний Арбитр был убит, – пояснил Волкоп. – Но это долгая история. Теперь у нас новый…

Костя непонимающе смотрел на Волкопа. Игроки, Арбитры, Игра какая-то… Что за чушь? Ему, конечно, говорили, что здесь не все в порядке с мистикой. Но при чем здесь игры?

– Это, что касается Игрока, – продолжил Волкоп. – Но это не касается той части его личности, которую Игра сочла нужным отделить от него самого…

– А-а! – понял Доктор.

– Вот оно что… – поняла Медсестра.

– Чего?! – не поняли Костины головы.

– А что ж тут непонятного, – вмешался инспектор Горемыкин. – Одна голова – это голова Игрока. А вторая – совершенно лишняя…

– Согласно протоколу, – сказал Волкоп. – Первая голова принадлежит Игроку с условным именем Костя…

– Это почему же, с «условным»? – возмутился Костя, в то время, как вторая голова заливисто заржала:

– Ой, не могу! С «условно-досрочным»! Ха-ха!

– Вторая голова, – не обращая внимания на реплики, продолжал Волкоп, – принадлежит отделенной от него части личности с уголовным уклоном, с условным погонялом – оно же кличка – Костяк…

Костяк – это была кличка Кости и его ник в специальном закрытом чате. Только что Волкоп имеет в виду под «отделенной частью личности»? С некоторым удивлением Костя вдруг понял, что испытывает стойкое отвращение к тому делу, ради которого забрался в это странное место. Даже под пыткой он не смог бы теперь совершить кражу…

Видя вопрос в глазах Кости Волкоп сказал:

– Так уж повелось, что именно мне приходится встречать Игроков, хотя делать это полагается Магистру Правил. Но у нас никогда толком не было этого Магистра, так что… В общем, твое положение я понимаю так. Ты – Игрок, а, следовательно, должен будешь участвовать в Игре. Поскольку никаких Правил до сих пор не существует, я могу лишь просить тебя об одной услуге, которую ты, как Игрок, совершишь лучше других.