учащается при виде этого, что в последнее время происходит все чаще и чаще. Вот так просто я больше не могу на него сердиться. Не тогда, когда он улыбается мне, как будто я его любимый человек. Тем не менее, я изо всех сил стараюсь притвориться расстроенной.

— О, да ладно. Мне пришлось это сделать после того, как ты напугала Делейни. Я мог слышать ее визг отсюда. — Он встает и подходит, чтобы сесть рядом со мной, тычет меня в щеку, когда я отказываюсь смотреть на него. — Сави. — Тычет. — Сави. — Тычет. — Сави.

На этот раз, когда он пытается ткнуть меня, я отбрасываю его руку. — Остановись. Я злюсь на тебя.

Он вздыхает и обнимает меня, притягивая к себе. Я изо всех сил стараюсь контролировать свое дыхание, но, когда он так близко, у меня нет ни единого шанса. Вместо этого я прислоняю к нему голову, и напряжение покидает мое тело.

— Мне жаль, — шепчет он.

— Ты все еще придурок.

Я чувствую, как он расслабляется, понимая, что он уже прощен. — Я знаю.

Но в том-то и дело, что мы лучшие друзья; мы никогда не можем долго злиться друг на друга.

***

Каждый урок проходит, а мне еще предстоит взглянуть на Грейсона еще раз, не говоря уже о том, чтобы поговорить с ним. Я не могу понять, то ли он меня не помнит, то ли не хочет помнить. Даже когда мы все общаемся в группе, он держится особняком и возится со своим телефоном, даже не поднимая глаз, когда кто-то произносит его имя. Если бы я не узнала его, я бы подумала, что у него просто совпадение с тем же именем, что и у парня, который украл мое сердце много лет назад.

В конце дня я собираю свои вещи, когда Картер и остальные неторопливо удаляются по коридору. Я прощаюсь, все еще отвлекаясь на то, чтобы убедиться, что у меня есть все, что мне нужно. Второй день в школе означает, что начинаются домашние задания, и я не могу позволить себе роскошь расслабляться, в отличие от некоторых присутствующих здесь людей. Как только я закрываю свой шкафчик, я оборачиваюсь и вижу Грейсона, прислонившегося к своему. Его глаза впились в мои, но не так, как я представляла себе столько раз за эти годы.

Ясно, что он не собирается мне ничего говорить, поэтому я начинаю уходить. Однако в последнюю секунду я понимаю, что не могу позволить этому продолжаться. Мне нужно знать, что происходит. Я останавливаюсь и поворачиваюсь назад.

— Ты действительно меня не помнишь? — Всей силы в мире не хватило бы, чтобы скрыть боль в моем голосе.

Он засовывает свой телефон в карман и делает шаг ко мне. — О, я помню тебя, милая Сави. — Это прозвище слетает с его губ, как яд, заставляя мои внутренности переворачиваться.

— Т-ты помнишь?

— Конечно, я помню. Я помню о тебе все до последней мелочи. — Он вторгается в мое пространство, прижимаясь своим телом к моему и прижимаясь губами к моему уху. — Но поверь мне, когда я говорю, что ты пожалеешь, что я этого не забыл.

Глава 4

Грейсон

Я протискиваюсь мимо Саванны, мысленно умоляя ее не преследовать меня. Встреча с ней снова грозила выбить меня из колеи. Она такая же великолепная, какой я ее помню, и это может нанести ущерб моим планам.

Часть меня надеялась, что она была так же несчастна, как и я. Что ее жизнь была безвозвратно изменена ее действиями, как и моя. Возможно, это не компенсировало боль, которую она причинила, но это помогло бы. Однако, когда я услышал, как Джейс сказала, что она не была на тренировке на прошлой неделе, потому что ее отец увез ее в отпуск на Бора-Бора, я с трудом сдержал гнев внутри себя.

— Эй, Хейворт! — Картер кричит, когда я выхожу на улицу.

Я вытаскиваю пачку сигарет из кармана, кладу одну в рот и закуриваю, как только сажусь на выступ. Кинсли хмурится, делая очевидным ее отвращение к моему выбору.

— Курение вредно для тебя, Грейсон.

Я фыркаю и выдуваю дым прямо ей в лицо. — Я выгляжу так, будто мне не похуй?

Картер похлопывает меня по плечу, когда Джейс смеется. — Пока ты можешь играть так, как играл, мне насрать, что ты делаешь.

Через несколько минут открывается дверь, и из нее выходит Саванна. Она даже не замечает нас, или меня, если на то пошло, когда она спускается по лестнице и направляется прямо к черному Cadillac Escalade.

— Кто это? — Спрашиваю я, кивая в сторону машины.

Кинсли оборачивается, чтобы увидеть, что я имею в виду, а затем закатывает глаза. — Это Брейди.

Брейди. Я слышал, как Картер произносил это имя раньше, но я был слишком взбешен, чтобы даже осознать важность. Звучит знакомо, но я не могу понять, в чем дело. Даже со всеми исследованиями, которые я провел о Саванне, я ничего о нем не помню.

— Он ее парень или что-то в этом роде?

Джейс поднимает брови. — Почему ты спрашиваешь? Тебе интересно?

Непроизвольное ворчание покидает мой рот. — Нет. Заносчивые сучки на самом деле не мое.

Я бросаю взгляд на Кинсли, надеясь, что она понимает сообщение. Эмма прищуривается, глядя на меня, в то время как Пейдж и Бекка, кажется, не могут сдержать своего веселья.

— Да, это ее парень, — наконец говорит мне Пейдж. — На самом деле она не говорит о нем. Она защищает их отношения.

Я обдумываю это. Было время, когда она тоже защищала наши отношения, прежде чем она пошла и трахнула меня, как будто это была самая легкая вещь в мире. Я вдыхаю никотин, надеясь, что он успокоит меня, прежде чем я вымещу свой гнев на каком-нибудь недостойном дураке. Важно, чтобы я приберег свой гнев для единственного, кто действительно этого заслуживает. Я хочу, чтобы она пожалела о том дне, когда повернулась ко мне спиной.

***

Я вхожу в парадную дверь, слыша, как моя мама хихикает на кухне. Как только я вхожу в комнату, все мое терпение, накопленное по дороге домой, исчезает.

— Какого хрена он здесь делает? — Я рычу, имея в виду бывшего парня моей матери.

Моя мама хмурится. — Грейсон, будь милым. Джастин проделал весь путь из Кэмптона, чтобы повидаться с нами. Меньшее, что ты мог бы сделать, это проявить уважение.

— Да, Грейсон, — насмехается Джастин. — Прояви немного уважения.

Я делаю шаг вперед, крепко сжимая кулак. — Заткнись нахуй, придурок. Ты не можешь говорить со мной после того, что ты с ней сделал.

— Грейсон Мэтью!

Переводя убийственный взгляд с Джастина на мою мать,