– Да это я так думала. Понимаешь у них не все в порядке в семье. Родители развелись, Оля снова замуж вышла. Они же Леночку совсем забросили. Оля занимается своей личной жизнью вместо того, чтобы поговорить с девочкой, ведь у нее возраст-то какой, ей многое нужно объяснить, чтобы ошибок не наделала, понимаешь? Они мотаются по заграницам, устраивают свои дела, зарабатывают деньги, а девочка предоставлена самой себе! Миша, брат мой и отец Лены, тоже занятой человек. Он бы взял к себе Лену, так она сама не хочет. И вот сейчас она пропала. Исчезла. Оля говорит, что документы ее дома, что не похоже, чтобы она сама сбежала. Вещи вроде бы все на месте. Но рюкзачка, с которым она практически не расставалась, нет. А потому нет ни телефона, ни банковских карт, ни наличных, как ты понимаешь. То есть она вполне могла сбежать и с одним рюкзаком, или ее похитили, как считает Миша. Рассказал мне по телефону совершенно бредовую историю о том, что прислали ее отрубленный палец!

– Палец? И ты говоришь об этом так спокойно?

– Ну, подумай сама: если бы ты похитила человека, то что стала бы делать, чтобы получить деньги?

– Ну… Позвонила бы, попросила выкуп. Назначила бы время и место передачи денег. Предупредила бы, чтобы в полицию не обращались, если хотят дочку живой увидеть. Ну все как всегда.

– Правильно! Однако «наши» похитители сперва отправили Мише конверт с якобы ее отрубленным пальцем и только потом назвали сумму… Я понимаю Мишу, он совсем голову потерял, переживает сильно, боится, что Лена истекает кровью, что умрет. Я ему говорю: включи мозги, Миша! Не ее это палец! С чего бы это им рубить ей палец?!

– Ирена, но ведь дело-то серьезное… Вот если бы кому из моих ребят отрубили палец, я бы все деньги выложила, квартиры бы все продала, сама бы себя продала, только чтобы волос с их головы не упал!

– Вот именно, – вздохнула Ирена, задумчиво глядя на раскаленные угли. – На это весь их расчет! Похитители играют на родительских чувствах, а потому уверены, что им дадут деньги. Вот помяни мое слово – не ее это палец. И никто ее не похищал. Глупости все это! Я знаю свою племянницу, у нее непростой характер, а еще она много страдает… Она наверняка сама ушла. Чтобы пожить одной, подумать, как ей жить дальше. Уверена, что она скоро объявится.

– Но где она может быть?

– Не у подружек, я думаю. Иначе ее бы давно уже вычислили. Думаю, села на поезд и поехала куда-нибудь в деревню. Сняла комнату у какой-нибудь бабушки и отсыпается. – Ирена вдруг улыбнулась. – Да потому что я сама такая в молодости была! Поссорилась как-то с родителями, в Каменку укатила, к бабушке одной своей подружки. Мы там пили парное молоко, купались в речке, целовались с местными парнями, рыбу ловили… А родители сходили с ума, искали меня…

– И сколько времени ее уже нет дома?

– Неделя прошла. – Ирена поворошила угли. Аромат жареной свинины смешивался с благоуханием первых майских роз, пышные кусты которых росли рядом с беседкой.

– Она звонила тебе? – тихо спросила Татьяна, облизывая пересохшие губы. – Ты знаешь, где она?

– Конечно, нет! Вот, жду гостей из прокуратуры или полиции, я так толком и не поняла… Какая-то женщина приедет, чтобы задать мне вопросы. Сказала – помощник адвоката. Да только при чем здесь адвокат? Или прикатит целая компания – и прокурорские, и полиция, и адвокат…

– Ты же знаешь, где она? Я же чувствую, что знаешь! Если бы не знала, то не была бы такой спокойной. Ты же любишь свою племянницу.

– Нет, я не знаю, где она, честно, – сказала Ирена. – Но сердце подсказывает мне, что с ней все в порядке. Пережидает где-то время, возможно, ей просто хочется побыть одной… Ну вот, все готово! Главное – не пересушить мясо! Постой минутку… Я сейчас принесу тарелки.

Ирена ушла в дом и вернулась с тарелками, вилками и хлебом.

– Присаживайся, – она пригласила соседку в круглую беседку, в центре которой стоял овальный стол, окруженный плетеными креслами. – Давай поедим… С пылу с жару!

Она принесла раскаленную решетку, выложила дымящееся мясо на блюдо.

– Угощайся! Как там твои мальчишки?

– Уложила… У тебя сигаретки не найдется?

– Конечно, найдется!

…Таня ушла, Ирена сложила оставшееся мясо в контейнер, вышла из дома и, заперев калитку, быстрым шагом направилась на окраину Вязовки, к садам. Перешла утопающий в зелени ив мост через пересохшее русло реки, свернула вправо, где перед ней открылся вид на зеленые поля и дорогу, ведущую к небольшому хвойному лесу.

Она почти бежала, не оглядываясь, пока не вошла в прохладу леса, прошла еще немного и вышла к густым зарослям ив, за которыми увидела прямо перед собой высокую бетонную ограду с массивными черными воротами и железной дверью, встроенной в бетонную стену. Там, за оградой, она знала, был дом. Большой, хоть и одноэтажный, словно специально построенный таким, чтобы его не видно было из-за забора.

Ирена позвонила условными короткими сигналами и замерла. Вскоре послышался звук шагов, железная дверь открылась.

– Я мясо принесла, – сказала она мужчине, который появился перед ней. Средних лет, с шапкой серебристых волнистых волос. На нем был рабочий комбинезон, испачканный землей. – Оно еще теплое.

– Спасибо, Ирена, – улыбнулся мужчина.

– А ты все в саду работаешь?

– Мне вчера привезли новый Дэвид Остин, три штуки! Там внутри посылки был каталог… Посмотришь, если тебе что-нибудь понравится, я тебе тоже закажу. Ты чего сегодня такая нерешительная? Заходи! Надеюсь, ничего не случилось? У тебя встревоженный вид.

– Нет-нет, все в порядке. Просто ко мне должны сейчас приехать. Через полчаса. У меня племянница пропала, ее все ищут… Мой брат поднял на уши весь город, между тем я считаю, что ничего с ней не произошло, что она просто захотела немного побыть одна, заодно встряхнуть родителей, которые не обращают на нее внимания. Сейчас вот и ко мне приедут, будут задавать какие-то вопросы.

– Уверен, с ней все в порядке, – сказал мужчина. – Может, тебе требуется моя помощь?

– Я позвоню тебе, когда все уедут, и расскажу. Уж не знаю почему, но на душе у меня почему-то спокойно. Обычно я чувствую приближение беды, а сейчас – нет.

– Да все нормально будет! Хорошо, я буду ждать твоего звонка. Вечером поговорим.

– Спасибо, Гриша. Ну все, я пойду?

Она так же стремительно покинула лес, а когда шла по мосту, то навстречу ей, с электрички, шла целая группа женщин с пустыми корзинами и ведрами – дачники.

Она шла и думала о Григории.

Они познакомились два года тому назад, совершенно случайно. Просто вместе покупали молоко. Открылась калитка, и она увидела мужчину спортивного телосложения, которому можно было из-за необычайно густых, хоть и седых волос дать и тридцать, и все пятьдесят. Некоторые люди седеют очень рано.

Он купил у Марины, местной молочницы, два литра молока и ушел.