и огляделась в попытке обнаружить гостя. Обнаружила его в кресле.

— Выйди или отвернись.

Мою просьбу проигнорировали.

— Зачем? Все равно все увижу. — Ренон пожал плечами и его взгляд стал более предвкушающим.

— Пока на моем пальце не будет обручального кольца, ты ничего не увидишь. — помахала рукой, на которой обычно носят обручальное кольцо и отвернулась к шкафу, — а его не будет.

— У нас браслеты. — пояснили мне, — мы не используем кольца.

— Мне без разницы, — я повернулась к нему лицом и процедила сквозь зубы, — выйди, пожалуйста, отсюда!

— Даю тебе десять минут, у тебя сегодня встреча с папой.

И все же он вышел, оставив меня одну с перекосившим лицом. Встречу с папой я не планировала. Не сегодня, тем более не завтра, вообще никогда.

Трекоши, толстовка, кросы, спортивная сумка с футболкой, водой и влажными салфетками. Все, я готова.

--

Все, у меня окончательно поехала крыша.

Мы сидели в саду, в очень красивой деревянной беседке и ждали папу. Светило солнце, потому что день. Было даже жарко. Между мирами была разница двенадцать часов. Там ночь, тут день и я уже хочу спать, особенно после вина и ванны.

— Что-то он не торопится. — буркнула я, — как будто это нам надо. Конечно, когда много дочерей настругал, зачем торопится к одной из них. Года ждала и еще сто лет подождет.

— Твоя манера выражаться, как и одеваться, не соответствует твоему статусу и положению. Будь добра, исправь в себе этот недочет.

— Ой, — закатила я глаза, — какое возмутительное поведение с моей стороны, обещаю исправиться.

Ренон хмыкнул и промолчал.

Я залезла с ногами на большое и мягкое плетеное кресло. Пыталась не думать об отце, отвлекаясь на мелочи. А делать это было не просто. Лорд Сандер Жорш, он выглядел именно так, как я его себе и представляла.

В детстве, меня дико волновало отсутствие отца. У всех он был, а у меня нет. Потом появился отчим, отец мое младшей сестры Лизы, но он не смог заменить мне отца. У нас хорошие отношения, дружеские, но не более, не отцовские.

У меня бешено колотилось сердце, щеки горели и немножко вспотели ладошки от волнения. У него светлые волосы и глаза как у меня. Очень красивое и необычное сочетание. Я всегда знала, что мои желтые глаза от отца, у мамы то они зеленые. И брови и улыбка.

Я начала глупо улыбаться. Так, надо взять себя в руки Рокси! Он тебя бросил, потом пытался выдать замуж. Нельзя ему улыбаться!

— Здравствуй, Роксалана.

— Здравствуй. — сказала я как можно безразличнее.

Затем поздоровавшись с Реноном, сел в кресло напротив меня.

— От чего вы скрывали Роксалану? — спросил принц напрямую, без лишних вступлений.

Отец тоже не стал юлить и просто убил меня своим ответом.

— От ее матери. Оливия жаждала силы и власти, она увлекалась черной магией и судя по всему, с самого детства. Когда я узнал об этом, она уже была беременна Роксаланой. Ее я уже спасти не мог, а вот дочь да.

А вот тут я сразу проснулась. Он только появился, а уже против мамы настраивает?

— Поэтому я с ней жила в том мире? — голос был полон сарказма и злости, — во имя моего спасения?

— Я не знал о ее планах относительно тебя. Она могла использовать тебя как донора силы, могла никак не использовать, любив как дочь.

Эм, интересная конечно логика. Так ведь можно про любого человека сказать. Либо он тебя использует, либо любит. А я же за мамой особо не замечала, какого желания меня использовать, скорее наоборот, она всегда старалась сделать меня более самостоятельной, сильной, решительной.

— Но вы все же подстраховались, — сделал выводы Ренон и перевел взгляд от меня к отцу, — вы же понимаете, что с вами будет за контакт с черной ведьмой?

Отец кивнул и опустил взгляд.

— А что с ним будет? — осторожно спросила я, почувствовав напряжение в воздухе.

— Смерть.

Сердце сжалось. Пусть и чужой мне человек, но жалко. И зачем надо были признаваться в таком, тоже не понимаю. Еще и маму подставил, рассказав это все. И зачем? Он точно мой отец? Я бы, например, врала до последнего.

— Не стоило, — отец с Реноном посмотрели на меня, — не стоило меня признавать и признаваться в связи с моей матерью. Тем более мама не черная ведьмы, я бы заметила. А что касается меня, достаточно было просто меня навещать и все, без всяких жертв. Да и навещать не надо было.

Да и вряд ли его семья скажет мне спасибо и примет с объятиями, после того, что случится с их отцом.

Мне не хотелось смотреть ему в глаза, не хотелось смотреть на него. Я не считаю себя сентиментальной или там плаксой, но не уверена, что смогу сдержаться. Поэтому просто смотрела на его руки, сложенные в замок. Смотрела и до меня дошло.

Перстень. Перстень с черным квадратным камнем, как у мамы. Помню, в детстве, я всегда его рассматривала и всматривалась в эти вихри, которые бились о стенки огранки. Меня это завораживало и успокаивало, а мама всегда говорила, что это наша тайна и секрет. Говорила, что это ее талисман, и он дает ей силы.

А может это и есть та черная магия? Мама действительно черная ведьма или просто была ей когда то?

Даже если и так, она для меня мамой и останется. Даже поддержать ее в этом готова.

Я посмотрела отцу в глаза, а он мне незаметно подмигнул и отвел взгляд. О чем он думал в тот момент? Понял ли? Или я должна была что-то понять?

— Ренон, — впервые обратилась к мужчине по имени, — позволь мне поговорить с отцом.

С отцом, когда то я даже не думала, что смогу поговорить с отцом.

Ренон кивнул и ушёл, надеюсь, он не будет подслушивать.

— Роксалана, — обратился отец ко мне с такой теплотой в голосе, что пришлось прикусить язык, что сдержать слезы, — я понимаю, на тебя столько всего навалилось, но не верь тому, что видишь. Старайся смотреть глубже.

Я глубоко вдохнула. Было ощущение, что мы знакомы вечность. Мне так легко с ним, так просто и так жалко. Может он на меня как то влияет? Иначе откуда этот прилив сентиментальности. Или же сказывается осуществившаяся детская мечта, найти отца? Поэтому я готова верить любому слову?

— До свадьбы, — отец продолжал, — согласно нашим традициям, ты будешь жить в моем поместье.

— Я не хочу жить с твоей семьёй, — высказала и посмотрела в глаза, боясь увидеть