Вот и катер. Он чуть покачивается на волнах, пришвартованный к железной тумбе на берегу. Стоп, а что это там, возле самой воды? Берег здесь высокий, не разглядеть. Вячеслав посветил фонариком. Какие-то огромные насекомые… или нет? Вроде раньше здесь таких не было. Как же их разглядеть получше? Шторм осторожно шагнул по прогнившим мосткам на палубу катера. Они угрожающе затрещали, но выдержали. Отсюда лучше было видно, что творится у берега. Вода так и кишела крупными, с собаку величиной, существами в хитиновых панцирях с фасеточными глазами. Некоторые из них замирали в луче фонаря, но потом вновь принимались шевелиться. Кажется, они доедали тушу какого-то животного покрупнее. Вячеслав вдруг услышал треск совсем рядом. «Кто здесь?» – спросил он, зная, что вряд ли услышит ответ. И, взяв автомат наизготовку, осторожно шагнул, огибая каюту, чтобы увидеть, что творится на берегу. Следующий шаг сделать Вячеслав не успел – что-то с силой ударило его по голове, и он провалился в небытие.

***

Очнувшись, Вячеслав долго не мог сообразить, где находится. Его качало. Сначала Шторм думал, что это у него голова кружится, потом понял, что качалось суденышко, на палубе которого он лежал. От осознания действительности он пришел в ужас. Неизвестно, сколько времени провел он в бессознательном состоянии – хорошо, что не свалился в воду.

Лежа на спине, Вячеслав кое-как повернул голову – справа маячил многострадальный Белый дом, выглядевший, словно после артобстрела. А перед собой он увидел уходившую в небо высотку – гостиницу «Украина». Вдали, в свете луны, видны были башни Делового центра, от которого его суденышко медленно удалялось. По крайней мере, теперь Вячеслав знал, где находится. С одного из выступов высотки сорвалась вичуха и спланировала на парапет, явно присматриваясь к лежащему на палубе катера человеку. Шторм постарался затаить дыхание. Что лучше – прикинуться мертвым или, наоборот, дать ей понять, что жизнь свою он продаст недешево? К счастью, через несколько минут вичуха решила, что Вячеслав не заслуживает внимания, а тем временем и катерок скрылся под мостом, по которому пролегал Кутузовский проспект. Шторм осторожно повернулся, чтобы видеть, что творится впереди. Катер несло течением мимо серых громадин сталинских домов, значит, скоро будет Киевский вокзал. Мелькнула мысль: а не попробовать ли пристать к берегу и добраться до метро? Вдруг, как он и предполагал, там живут? Подумав, от этой идеи он с сожалением отказался. Шторма охватил страх – что, если он ошибается, и жизнь теплится лишь в Деловом центре? А если, добравшись до Киевской, он обнаружит там лишь разруху и запустение? А может, и добраться не получится – кто знает, какие твари обитают сейчас в этом районе? А он еще слишком слаб. Лежа на палубе, Вячеслав прислушивался к тому, что происходило вокруг. В реке шла своя, загадочная жизнь: вот выскочила из воды длинная рыба, охотясь за кем-то, вот громкий всплеск раздался справа. Новые обитатели Москвы-реки не обращали, казалось, внимания на несомый течением катер, и это радовало. Если бы хотя бы на миг заподозрили, что на борту есть чем поживиться, Шторм не дал бы за свою жизнь и пустой гильзы.

Дома по левую сторону сменились темной массой деревьев. «Парк возле Новодевичьего монастыря», – сообразил Вячеслав. Ему даже показалось, что вдали, на холме, он различает знакомые красно-белые башенки, но то, конечно, был всего лишь обман зрения. Потом джунгли обступили реку уже с обеих сторон. Ну конечно, справа – Лужники, слева – Воробьевы горы. Где-то там, на холме, стоит легендарная высотка Университета. А может, ее уже нет, кто знает. Из чащи доносились крики ночных животных, и Шторм поежился. Самое время вспомнить об оружии. К счастью, автомат остался при нем, и Вячеслав устроился поудобнее, так, чтобы в любой момент можно было им воспользоваться. Кто же все-таки одним ударом по голове отправил его в это путешествие?

Тут катер вдруг накренился, и Вячеслав судорожно зашарил руками в поисках опоры. Из воды показалось толстое черное щупальце и принялось тыкаться в борт. Шторм похолодел – неужели тварь учуяла его? Катер еще пару раз сильно качнуло, но потом монстр оставил его в покое. Вячеслав видел, как гладкое черное тело на мгновение мелькнуло в воде и ушло в глубину.

Слева тем временем вновь появились каменные громады – Фрунзенская набережная. Значит, справа Нескучный сад уже сменился Парком имени горького отдыха, как называл его один из знакомых Шторма в прежней жизни. Вот и Крымский мост с его провисающими цепями, а справа сейчас будет парк Музеон. И по-прежнему стоит над рекой огромный Петр Первый на маленьком паруснике, держа в руке свиток и глядя на мертвый город. Шторму почудилось что-то злорадное во взгляде царя. «Коли Петербургу быть пусту, так и Москве не поздоровится», – словно бы думал он. Свиток в его руке блестел как надраенный. Наверное, у местных вичух примета: чтоб охота была удачной, надо посидеть на статуе императора. Слева в лунном сиянии возвышался храм. Вячеслав тут же вспомнил, что на куполе должно быть гнездо вичух. И вот они, легки на помине – приняли эстафету. Они кружились над катером, хрипло крича, и Вячеслав мысленно уже готовился к последней битве. Но тут в реке сильно плеснуло, и они отвлеклись. Шторм поднял глаза на мост возле храма – там, на кованой решетке ограждения, что-то белело. Словно белая вуаль, зацепившись за ограду, трепетала на ветру. Не может быть! Холодный пот выступил у него на лбу, но катер уже проплывал под мостом.

И тут Шторму стало по-настоящему страшно. Он понял, что сейчас неизбежно должен будет проплыть мимо Кремля. Что будет с ним, когда он увидит манящие рубиновые звезды? Кинется в воду и поплывет к ним? Минуты не пройдет, как его сожрут. Что же делать? Спуститься вниз, в каюту? Но Вячеславу так хотелось узнать, что там на самом деле? Ведь это, скорее всего, единственный шанс, других не будет. И Шторм принял решение. Обнаруженной поблизости толстой веревкой он примотал себя крепко-крепко к ручке двери каюты. Понадеялся, что она выдержит, если он начнет дергаться. Вынув нож, висевший на поясе, Вячеслав отодвинул его подальше, чтобы не было искушения перерезать веревку. А на то, чтоб развязать узлы, времени у него уйдет столько, что Кремль останется далеко позади. Вячеславу казалось, он уже чувствует в голове постороннее присутствие, словно его кто-то изучает. «Иди ко мне», – звал голос издалека, обещая защиту и покой. Шторму так хотелось поднять взгляд на красные кирпичные башни, знакомые с детства, которые он не видел уже двадцать лет. Но в последний момент стало слишком страшно. Слева клубился дым. Откуда здесь дым? Пожар? Но нет, дым валил из труб подстанции на Раушской набережной. Этого не могло быть. Значит, чужое сознание уже завладело разумом Вячеслава, и ему мерещатся всякие кошмары. А что, если он никогда не станет прежним? Но если он еще может рассуждать, значит, не все потеряно! И все же – как хочется поглядеть на Кремль – может быть, в последний раз. Невольно Шторм бросил взгляд на реку и обомлел. В черной воде отражались развалины. Неужели Кремля больше нет? Вячеслав, не удержавшись, начал было поворачивать голову. Но тут в затылок словно вонзилась раскаленная игла, и он потерял сознание. И то ли во сне, то ли наяву успел увидеть мелькнувший по левую руку замок на берегу: черные провалы окон затянуты паутиной и плющом, вокруг носятся летучие мыши, на верхней площадке сидит вичуха в ожидании добычи. «Высотка на Котельнической», – внезапно озарило Вячеслава, и он снова отключился.