Я рысью метнулся к холодильнику, ножом наскрёб льда из морозилки и прихватил оледенелую пачку сосисок. Возложил всё это на голову любимой и аккуратно тряпочкой перевязал. Небось поможет…

— Ты, ласточка моя, тут посиди, а я улики разные поищу, мне тоже интересно, откуда у тебя под кроваткой мужской труп, да ещё того самого курьера, который в наше расположение государев пакет доставить был должен. Курьер-то вот он. А где пакет?

Я бегло осмотрел спальню своей суженой. Нашёл много интересного, но на пакет с приказом непохожего. Коробочка бумажная с ватными рулончиками, и у каждого верёвочка. Бельё женское, возбудительное до крайности. Штуковина непонятная, «Электрошокер» написано. Маска кружевная на глаза, да тока без прорезей. Листок картонный, какой-то женский клуб «Эгоистка», пять процентов скидки на стриптиз, и негр мускулистый нарисован с клубничкою. Надо при случае хоть спросить, что это да с чем едят. Может, приглашение какое в Африку, клубнику собирать, так у нас на Дону она и покрупнее будет, и негров напрягать не надо. Где ж пакет-то? В общем, когда я заканчивал обыск кухни, до меня доковыляла мокроволосая Катенька.

— Краса моя ненаглядная, ты чего ж вскочила, а? Тебе лежать надо да лёд на голове держать…

— Пошёл ты знаешь куда, Пантелеймон-целитель, — тепло послала меня она, клацая зубами от холода. — У меня все мозги замёрзли, до ушей дотронуться боюсь — отпадут с морозным хрустом. А теперь дай мне стакан спирта внутрь и расскажи — на фига ты мне труп под кровать сунул? Я буду пьяная, я всё прощу…

Это она погорячилась, конечно, в плане спирта. И мартини вполне хватило, полбутылки залпом из горлышка. Никогда её такую не видел. Так хорошо ещё, что показано это дело мне было до свадьбы, а то ведь и не знал бы, какую пьянчужку синюю под венец зову…

В общем, пока грозная Хозяйка Оборотного города с ногами забралась на вертячее кресло, как курица на насест, и прихлёбывала винцо своё сладенькое, я честно-пречестно всё ей рассказал. То есть практически всё, что знал про шпору, про курьера, про старосту, про дядю в бане, про…

— Та-ак… с курьером я всё поняла, а вот насчёт размножения со мной из-за какого-то там конфликта с Польшей? Ну-ка с этого места поподробнее…

У меня похолодело меж лопатками. Роскошная Катина грудь под натянутой футболкой грозно вздымалась и опускалась. Само движение весьма возбуждающе, но эмоциональный посыл… Пристань сейчас с ласками, так пришибёт на месте, и сгину ни за грош во цвете лет, без надежды на продолжение рода!

— Это не я… — осторожно начал я, пытаясь объехать её на хромой кобыле задом наперёд. — То есть, конечно, я, речь-то обо мне, но не я это придумал. Я-то как раз и не…

— Что?!

— Не строй поспешных выводов, милая, я-то как раз думаю, что, если тебе так уж невтерпёж, так ты бы и сама меня…

— Хватит юлить, Иловайский. — Катя протянула руку и вытащила у меня из-за пояса тульский пистолет. — А теперь — правду, только правду и ничего, кроме правды!

Ну, тут уж, сами понимаете… Под дулом пистолета, направленного в мою сторону, мне не оставалось ничего иного, кроме как выложить всю подноготную, сдав с потрохами и дядюшку, и Прохора, и даже моего араба, который меня сюда завёз. Катенька слушала не перебивая, поджав губки и не сводя с меня пристального, даже какого-то законодательного взгляда, словно она сейчас Фемида с двумя чашами и мои грехи явно перевешивают…

— Спасибо, милый, я в теме. А теперь заткнись, мне подумать надо.

Ствол пистолета переместился с линии моего живота на центр папахи. Пауза затянулась настолько, что я решил сбегать в сортир, но передумал покуда. Засмотрелся на задумчивое лицо Катеньки, полное глубоких тайных мыслей, разгадать которые я и не пытался даже, уж слишком явными они были.

— По идее я должна грохнуть вас всех, включая арабского жеребца. Его-то как раз и жалко, он скотина подчинённая. Остальные у меня сочувствия не вызывают. Да и жеребец, впрочем, не так чтоб уж очень. То есть жалко, но не до слёз…

— Это всё дядя придумал, — на всякий случай напомнил я.

— Да-да, дядя, кто ж ещё? Я помню, кто у нас вечно крайний.

Дуло пистолета покачалось справа налево и остановилось у меня ниже пояса.

— Давай уточним, Василий Дмитревич послал тебя ко мне заняться сексом…

— Чем? — перебил я.

— …размножением, блин, фамилии Иловайских! Не перебивай! Короче, тебя послали, ты возбудился и поехал. Так, да?

— Не-э-эт! Что ты, солнышко?! — праведно возмутился я, чувствуя, как предательский пот бежит по загривку вдоль спины. — И в мыслях не держал к тебе с такими грешными мыслями до брака тыкаться! Это всё дядины заморочки, я-то всю дорогу только о курьере царском и думал. Не о глазах твоих дивных, не о щёчках румяных, не о шейке белой, не о грудях наливных…

— Каких? — чуть потеплел Катин голосок.

— Об этих вот… Роскошных, спелых да тёплых, как солнце, когда за Дон садится и на две половинки горизонтом речным делится…

— Иловайский?! Ты что, издеваешься? Если две половинки круга, так это, оригинал ты в лампасах, больше на задницу похоже!

— Ну и что? — не стал спорить я. — Да хоть бы и так! Ты мне и с заду и с переду одинаково небезразлична!

— Дубина-а, — вздохнула Катенька, отложила пистолет и руками нежными, словно крыльями, шею мою обвила. — И за что я тебя такого люблю?

— За ум и красоту, — рискнул предположить я, но она только жалостливо всхлипнула в ответ.

Прообнимались мы, поди, минуты две. Потом грозная Хозяйка резко опомнилась и, не оборачиваясь на меня, откатилась к своей волшебной книге-ноутбуку.

— Так-с, после некоторых событий, связанных с психованным оборотнем, которого ты же на меня и натравил…

— ?!!

— Не перебивай!

— …

— Короче, теперь у меня и в хате три видеокамеры. Как решим порезвиться в постели, не забыть бы выключить! А то ещё останется в памяти да уйдёт на автомате в центр вместе со всеми моими отчётами. Представляешь, как весь научный свет от нашей порнушки файлообменником накроется? Мы ж будем звездами экрана на всех торрентах!

— ??? — Я так и не смог внятно сформулировать вопрос, а о чём это она вообще и, главное, с кем…

— Всё. Поняла. Каюсь, дура непедагогичная. Иди сюда, любимый, гляди!

Большой экран ноутбука разделился на три неравных прямоугольничка, показывая нам главную комнату, спаленку и кухню.

— В ванную с туалетом я, естественно, видеокамер не ставила, — шёпотом пояснила Катя. — Чего там может быть интересного, банальная бытовуха. Тебе бы не понравилось.

Я открыл было рот попротестовать насчёт «не понравилось» в ванной, но в этот момент моя милая решительно дёрнула меня за воротник, пригибая к экрану.

— Вот! Вот оно, смотри! Давай ещё раз прокручу!