— Конечно есть. Тогда я был обычным человеком. Жил как все. Смотрел телевизор, сидел в интернете и не задумывался над будущим. Жизнь текла, как у всех. Неожиданно мои родители решили расстаться. Отец просто собрал вещи и уехал, словно нас с матерью и не было в его жизни никогда. Начал всё с белого листа. И наверно какое-то время даже был счастлив. Но через несколько лет серьёзно заболел и прислал письмо. Мама поехала к нему. Далеко. На другой конец страны, а я нет. Я не простил. Там она его и похоронила. Я к этому времени уже привык, что у меня нет отца и не понял её поступка. Осознание наступило позже. Надо учиться прощать, хоть это и трудно. С тех пор я еду в своём поезде и вдыхаю дым.

— Почему ты всё ещё в поезде? — непоняла девушка.

— Я простил, но не поехал туда. Не смог. Словно боюсь добраться туда и тоже умереть. Глупо, конечно, — он посмотрел на Ингу, словно просил совета.

— Значит, вы учите людей любить друг друга, а сами себя не любите?

— Выходит так. Вот вам мой страшный секрет, — он отряхнул снежинки с головы и провёл ладонью по длинному пучку волос, который забросил за спину, — вам нужен такой герой для контента?

— У каждого героя есть свой скелет в шкафу, — покачав головой ответила девушка, — никто не идеален. Не с тебя начнётся унылая история, так обстоятельства сложатся так, что ты будешь носить с собой чувство вины. Негатив, это очень липкая субстанция. Не заметишь, как замараешься. Но почему ты вдруг решил мне это рассказать?

— Иногда подкатывает к горлу, а поделиться не с кем. Прости, ты видимо думала, что у нас будет милая прогулка на природе?

— Я думала, что это будет похоже на свидание, — неожиданно для себя выпалила Инга, чем вызвала его улыбку, от которой в душе разбежались солнечные зайчики.

— Это привязка. Ты слишком привязана к своим желаниям, а они раздувают эго. В практике от этого надо отказаться. Но я не о тебе, скорее для будущего ролика. Не будет ли он скучным твоим зрителям?

— Нет, я ведь буду спрашивать и о себе. А тигры любят мясо. Ты будешь ни единственной звездой, нас будет двое, — и увидев его одобряющий взгляд, воодушевившись, добавила, — хочешь расскажу, чем я занималась до блогерства? Я училась реставрационном колледже. Нас привели на стажировку на один старинный объект, куда вход только по пропускам. Там было очень красиво. Фрагменты росписей на потолке, померкшее золото обрамлений, изящная лепнина, которая осыпалась уже сама по себе и зашарканные полы из деревянной мозаики. Даже без мебели всё смотрелось очень эффектно. Как же это будет сиять, когда всё полностью восстановят, подумала я, залезая на высокую стремянку с ведром и кисточкой. Но потом я посмотрела вниз и вдруг увидела страшную вещь. Один мальчик из нашей группы, которого не вдохновляла ни история, ни его будущая профессия, просто стоял в углу и ковырял пальцем цветочки из узкого бордюра. И они осыпались один за другим. История, которой почти триста лет, сыпалась под пальцем ленивого свина. Я так закричала, что чуть не свалилась вниз. До сих пор с ужасом вспоминаю об этом.

— Человек, который ошибся с выбором пути всегда страшен. Потому что он вредитель. Он мстит за свою слабость. За то, что он заблудился, за то, что ему не протянули руку, за которую он мог бы ухватиться. Далеко не все люди самостоятельны.

— Я тоже ошиблась, но ничего не испортила, — отвернувшись произнесла девушка.

Солнце поднялось выше и мороз усилился. Снег скрипел под ногами. Мимо промчался курьер на велосипеде с большим ранцем за плечами. Где-то застрекотала сорока.

— Я вчера выходил из метро, в переходе парень играл на гитаре, — вдруг сказал Кирие, — очень хорошо играл, эмоционально. Собрал приличную толпу зевак. И что удивительно, денег не собирал. Ни шапки, ни чехла под донаты не поставил. Один мужик кинул ему купюру, так он вцепился в него так, что их пришлось разнимать. Таких людей я называю “блуждающие огоньки”. Неприкаянные души. Они могут приманить, а потом разочаровать.

— А на гитаре не был нарисован ворон? — встрепенулась Инга.

— Да, чёрная птица на кривом суку.

— Это мой бывший парень. В прошлом хороший музыкант и в настоящем чемпион по дракам. Мы расстались. А у тебя мастер есть девушка?

— Когда от горного института мы поехали в экспедицию, я познакомился с девушкой. Но она смеялась, что я не серьёзный и слишком романтизированный. Я тогда этого не понимал и очень обижался. И это я ещё волосы не отрастил тогда. Что смешного в романтике?

— Ты хочешь обо всём этом рассказать в ролике? Хочешь себя “высечь”? — перебила Инга.

— Почему ты рассталась с парнем? — Вместо ответа спросил мастер.

— Заработал славу и деньги и перестал стараться.

— Понятно, встретил своего Будду.

— Что это значит?

Кирие загадочно сверкнул глазами и усмехнувшись сошёл с дороги. Слепил снежок и начал катать его по насту. Скоро тот превратился в большой ком. Потом слепил комок поменьше и совсем небольшой. Вскоре у дороги стояла снежная баба.

— Смотри, Инга. Мы долго беседовали и шли по дороге. Шли, шли, шли. И встретили Будду. Мы решили, что это конец пути и остановились. Теперь нас есть кому поучать, а нам есть кому поклоняться. Иди сюда.

Девушка подошла к снежной бабе и осторожно спросила, чтобы не прыснуть со смеху:

— Уже можно поклоняться?

— Как хочешь, — прозвучал странный ответ.

Инга на всякий случай трижды по-китайски поклонилась снежной игрушке и застыла рядом с мастером. Время шло, Кирие молчал, и Инга начала на него коситься потому, что ноги стыли даже в зимних сапогах, а ветер умудрялся проникнуть за шиворот.

— Мастер, нам ещё тут долго? — не выдержав спросила она.

— А что?

— Холодно, не май месяц.

Кирие подошёл к снежной бабе и разбил её ногой. От неожиданности девушка отскочила на дорогу.

— А зачем ты его так?..

— Он мешал нам двигаться дальше. Ты же сама сказала, что холодно. В этот момент и нужно возобновить путь, чтобы согреться.

— А оставить его и просто уйти?

— Велик соблазн оглянуться. И снова потерять время.

Когда они уходили, Инга, не выдержав всё равно оглянулась, словно хотела увидеть обломки Будды, которые разметал по лесу этот непонятный человек. Снежная баба снова стала снегом. Тишина осталась тишиной. Но идти вперёд было теплее, чем стоять на месте.

— А разве так можно с Буддой то?