У Леэло душа болела за Изолу. Она не могла даже представить, каково это – быть отвергнутой собственной семьей.

– Но Питер был одним из нас. И не причинил никому вреда. Мы даже не знали о его присутствии.

Китти нахмурилась:

– Как только инканту уходит, он становится чужаком, а мы не допускаем чужаков на остров. Почему нужно повторять это тысячу раз, Леэло?

– Не все чужаки плохие, Китти.

Леэло повернулась и посмотрела на мать. Она говорила редко и обычно соглашалась с сестрой. Но сегодня, похоже, Фиона была не в настроении молчать.

Китти ответила на замечание сестры таким взглядом, что им можно было бы пронзить насквозь.

– Я устала, – вздохнула Фиона, поднимаясь с кресла. – Пойду лучше спать.

Следуя примеру Фионы, Леэло и Сейдж отправились наверх, в свою общую комнату, оставив недовольство Китти тлеть в темноте вместе с углями в камине.

Девушки молча готовились ко сну, но слова Фионы снова и снова звучали у Леэло в голове, когда она забралась в кровать, играя с одним из шариков яркой валяной шерсти, которые она превратила в гирлянды. Они свисали с изголовья кровати, подоконника, маленького книжного шкафа, который делили сестры. Другим украшением комнаты был круглый тканый ковер в розовых и красных тонах, занимавший большую часть пола. Их бабушка соткала его перед смертью. Ковер рассказывал историю Эндлы, если знать значения цветов и узоров.

– Я знаю, мы пришли сюда, чтобы защитить Лес и самих себя, – как-то сказала маленькая Леэло маме. – Но что настолько ужасное случилось в том мире, что нам пришлось уйти?

Фиона вздохнула, словно знала, что этот разговор неизбежен.

– Когда-то наши предки жили на материке в небольшом городке, обнесенном стеной и отрезанном от остального мира. Но однажды наша песня заманила маленькую девочку из деревни неподалеку, и больше ее никто не видел. Жители деревни напали на город, загнав многих наших людей внутрь стен, и все подожгли. Некоторым удалось спастись, они побежали в горы, отчаянно нуждаясь в укрытии.

– Когда они подошли к озеру Лума, то услышали, как остров зовет их. Одна женщина прокралась за припасами в ближайший город и подслушала рассказы местных жителей о Блуждающем Лесе и его злодеяниях, как он пожирал любого, кто добирался до острова. Многие сгинули там, пытаясь уничтожить Блуждающий Лес, чтобы он больше не мог бы вредить людям. Никто из них так и не вернулся. Но наши предки решили рискнуть.

– А как мы перебрались через озеро?

– Тогда воды не были ядовитыми, – пояснила Фиона. – Когда все наши люди благополучно переправились – жители деревни увидели их на Эндле, все еще живых. Они решили приплыть и сжечь все дотла, включая наших людей. Несколько недель спустя жители деревни напали на остров. Но прежде чем они смогли достичь берега, их лодки начали растворяться. Десятки чужаков утонули. Они попытались снова, еще пару недель спустя, но итог был тот же. Озеро наполнилось ядом, и через него уже было невозможно перебраться. – Блуждающий Лес нашел людей, которые будут его защищать, и, в свою очередь, стал защищать нас.

Глава пятая

Шли дни, никто больше не говорил об утоплении. Леэло беспокоило, что люди легко сделали вид, будто человек не умер, или еще хуже, что он вообще никогда не жил. Она старалась не думать о Питере, но волновалась за Изолу. С того злополучного утра она не виделась с подругой и сомневалась, что сегодня ночью та придет на весенний фестиваль.

Фиона расправила подол платья дочери и посмотрела ей в лицо, в ее глазах стояли слезы.

– В чем дело? – спросила Леэло, обеспокоенно уставившись на маму.

– Просто думаю, какая же ты красивая.

– И поэтому плачешь? – поддразнила Леэло.

Фиона улыбнулась и поднялась на ноги, слегка пошатнувшись.

– Ты становишься взрослой женщиной. Сложно поверить, что я была всего на несколько лет старше, когда родила тебя.

По их традициям, дети Эндлы взрослели в течение года работы Стражами. Но Леэло не чувствовала себя взрослой и уж точно не была готова иметь детей. Она нахмурилась и снова посмотрела в зеркало. Лебединая корона, с которой помогла мама, начиналась спереди от линии роста волос и двигалась вниз, как два крыла, к затылку, прямо над косой. В передней части короны ягоды были собраны в гроздья и напоминали драгоценные камни.

Ее новое платье было сшито так, чтобы подчеркнуть цвет лица. Шерсть была окрашена в мягкие тона от светло-небесного цвета ее глаз до бледно-зеленого цвета заснеженных сосен. Юбку украшал узор из снежинок, белых лисиц и серебряных сосновых шишек. Воротник, манжеты и подол были отделаны мягким белым кроличьим мехом.

– Ты похожа на Снегурочку, – сказала Сейдж, появившись в дверном проеме. Ее собственное платье было соткано в осенних тонах. Ткань украшали рыжеватые олени, коричневые белки с орехами и золотые дубовые листья. На плечах красовалась маленькая накидка из оленьей шкуры. Она уже надела свою корону из оленьих рогов, красные ягоды ярко выделялись на фоне зубцов.

Леэло улыбнулась и взяла Сейдж за руку, ведя ее вниз по лестнице. Они были слишком взволнованны, чтобы есть с аппетитом, поэтому тетя Китти приготовила на завтрак только поджаренный хлеб с ежевичным джемом.

– Осторожно, не заляпайте платья, – наставляла она. – Наша мать и близко не умела шить так хорошо, как Фиона. Вам захочется сохранить ваши платья для своих собственных дочерей.

Сейдж закатила глаза. Ее материнский инстинкт, если он и был, еще не проявился. Обе девочки присутствовали при родах Тейта, но в то время как Леэло восхищалась силой матери и спокойной уверенностью акушерки, Сейдж видела только кровь и боль.

– Да, тетя Китти, – сказала Леэло. Хотя правда была в том, что она не знала, хочет ли иметь детей. Выбора у нее не было – эндланцы были обязаны поддерживать свою численность не только ради магии, но и для защиты последнего Блуждающего Леса. По крайней мере, у нее еще оставалось несколько лет до того, как наступит пора выходить замуж.

– Идем, – позвала Сейдж, отодвигая свой недоеденный завтрак. – Мы ведь не хотим опоздать.

Тейт выглянул из-за двери своей маленькой комнатки под лестницей и робко помахал рукой. Леэло помахала в ответ, изображая жизнерадостность. Она часто представляла, как сможет спрятать его на острове, даже если магия брата не пробудится. Они построили бы Тейту небольшой домик на дальней стороне, куда почти никто не ходит, и Леэло навещала бы его каждый день.

Но теперь она знала, что такая жизнь не для него. Тейт был бы несчастлив в одиночестве.