сказал: «Ты недоразвитая! Жук не может быть зеленым, он не трава! Давай, перекрашивай!» Короче, прицепился к девчонке, гад! Ну, Алиска, долго не раздумывая, схватила зеленый фломастер и начиркала ему на руке. Тот вызверился и отвесил ей леща, то есть подзатыльник. Алиска заплакала — больно ведь и обидно! А этот недоумок стоит над ребенком и ржет, как конь, радуется. Пётр Олегович услышал плач дочки, пришел в комнату и пустил в ход свою палку — огрел мерзавца что было силы, да не один раз. Вот они и схватились… Я-то всё видела, тоже на крик Алиски прибежала, я и полицию вызвала. И «скорую». Та их обоих и увезла.

— Я сейчас же поеду к нему! — сразу же вызвалась Надя. — Адрес дайте, пожалуйста.

— Не торопитесь. Сегодня сказали — не тревожить. Завтра навестите! — остановила ее Нина Петровна.

Понятно, что ночь Надя провела неспокойно. Весь день она моталась по рабочим делам, а к вечеру заехала в больницу. Первой, с кем она столкнулась, была Анастасия, выходящая из ВИП-палаты. Ясно, что встреча была неприятна для обеих, но они держали хорошую мину при плохой игре.

Анастасия скривила свои толстенные губы:

— Ты, соседушка… Что припёрлась? Заботу проявлять? Присосалась к моему мужу, как клещ. Небось только деньги его и нужны, даже калекой не побрезговала… Ты думаешь, что Петя тебя любит? Да он… однолюб и всю жизнь меня любил и будет любить. Меня и дочку нашу. Он с тобой побалуется и бросит. Не ты первая, не ты последняя, так бывало, и не раз. Петенька мой — ходок по женской части известный, не обольщайся. Я тебя по дружбе предупреждаю — с Петей тебе ловить нечего — поматросит и бросит. Семья для него всё. Прощай. Не теряй зря время, уйдет — не воротишь… — Она взмахнула маленькой сумочкой на длинном ремешке, манерно повесила ее на плечо и, демонстративно покачивая бедрами, двинулась к выходу по длинному больничному коридору.

Надежда посмотрела Анастасии вслед и открыла дверь в палату спецотделения.

Петр выглядел очень довольным, несмотря на разбитое лицо и руку в повязке.

— Привет. Ты как?

Пётр улыбнулся разбитыми губами и поморщился от боли.

— Ничего. Даже хорошо. Сегодня счастливый день. Анастасия решила жить в Майами, не затягивая процесс. Она попыталась шантажировать меня Алисой, но я сказал, что подам в суд на нее и ее сожителя. А если они будут под следствием, то Майами и белый морской песочек накроется медным тазом. А мой ребенок ни дня больше не останется в доме, где он подвергается насилию. Мы пришли с Анастасией к общему знаменателю. Она передает Алису под мою полную опеку до поры, когда ребенок сам может выбрать, с кем из родителей ему жить. А я дал ей очень приличные отступные, на которые она может безбедно жить.

Надежда села на стул рядом с его кроватью.

— Петя, послушай. У меня закончилась командировка. Я возвращаюсь в Санкт-Петербург. Пётр помолчал. Потом сказал:

— А день так хорошо начинался…

Надежда продолжила:

— Ты должен меня понять. Это же работа. Меня ждет новое задание. Меня уже ждут на новом месте. Дома я получу командировочные — и снова в путь. Ну, что ты молчишь?

Пётр разжал губы:

— А что я могу тебе сказать? Ты уже всё решила. Но мне кажется, что еще должна хорошенько подумать. Обещаешь мне?

— Что должна: подумать?

— Да. И ты знаешь, какой ответ я хочу услышать.

Надежда улыбнулась и встала.

— Конечно, я подумаю. Но сейчас мне уже пора. Не сердись. — Она легонько прикоснулась губами к его губам. Пошла, взялась за ручку двери и обернулась к Петру. — Я очень-очень хорошо подумаю, Петя, обещаю…

Надя вышла и плотно прикрыла за собой дверь.

Рейс Надежды был утренний, и уже с вечера она начала собирать чемодан и сумку. Для Лучика она приобрела заранее и ветеринарное заключение, и билет, и комфортную переноску. Но не успела она собрать и половину вещей, как раздался звонок в дверь.

Алиска ворвалась в квартиру, как вихрь и бросилась к котенку. За ней вошла Нина Петровна.

Алиска целовала и прижимала к себе пушистый комочек, приговаривая:

— Как же я без тебя, кисонька моя? Кис-кис! Надя, не уезжай! Пожалуйста!.. — Слёзки, словно горошинки, катились по ее щечкам.

— Девочка моя, ну ты же понимаешь, что рано или поздно это бы случилось. Я предупреждала тебя. Мне надо домой. У меня работа. — Надя присела на корточки около девочки. — Ты не расстраивайся. Ведь ты приедешь ко мне в гости, да?

Девочка кивнула.

— Ну, вот Ты приедешь, а мы с Лучиком будем тебя ждать. Ты уже большая девочка, всё должна понимать. Мы ведь расстаемся не на всегда. Ты будешь приезжать ко мне в Питер, мы с тобой будем гулять, кататься по Неве и каналам на пароходике, я тебе покажу много-много интересного. Не огорчайся так. — Она вытерла девочке слёзы. — Больше не будешь плакать?

Алиса тяжело вздохнула и кивнула.

— Ну, вот и хорошо. — Надя встала. — Давайте прощаться. — Она протянула девочке листочек. — Вот мой номер телефона, звони хоть каждый день. — Она повернулась к няне. — Спасибо вам, Нина Петровна, за Алису.

Они обнялись. Алиса подарила Наде свои рисунки.

Гости вышли за порог, а Надежда продолжила сборы. Но через некоторое время в дверь снова позвонили. На пороге стоял Пётр.

— Добрый вечер. Можно зайти?

— Конечно. — Надя отступила, пропуская гостя. — Проходи. Я собираюсь, но сейчас поставлю чайник. У меня есть печенье.

— Подожди с чаем. У меня важный разговор…

Пётр вытащил из кармана бархатную коробочку и открыл ее. На золотом ободке блеснул яркий бриллиант.

— Выходи за меня замуж.

Надя молчала.

Пётр попытался прервать ее молчание.

— Что ты молчишь? Тебе нечего мне сказать?

Надя подняла на него глаза.

— Петя, спасибо. Я очень тронута. Честное слово, мне очень приятно, но…

Она снова замолчала.

— Что «но»? — занервничал Пётр.

— Ты только пойми меня правильно. Я тебя люблю. Да! Я тебя люблю. Но обстоятельства сейчас таковы, что я не могу сразу ответить тебе согласием. Может быть, позже, но не сейчас.

— Почему не сейчас? У тебя со мной был просто очередной романчик в командировке?

— Зачем ты так? Ты не должен обижаться. У меня много проблем. Работа, мама в Питере… Я не могу так сразу обнадежить тебя, что всё брошу и останусь в Калининграде.

— Ты не хочешь быть моей женой, потому что я инвалид. Но, Надя, я богатый инвалид, за это мне многое прощается.

— Не говори пошлости. Постарайся меня