Люси. Кто еще, кроме Люси мог с таким энтузиазмом протягивать слово «тако-о-ое»? Хейли закатила глаза. Люси работала с нею в одном офисе, сидела за соседним столом, и считалась закадычной подружкой. Она была в курсе всех страданий, которые Хейли проходила каждый день.

— Я не могу сесть, — пробурчала Хейли в трубку, двинувшись дальше без фотографии.

— Тогда прижмись к чему-то крепкому, — продолжила подруга громким шепотом. — Бен. Спрашивал. О. Тебе, — прошипела она, разделяя каждое слово.

Хейли замерла посреди тротуара. Всего на секунду затормозила. В спину тут же врезался идущий позади прохожий.

— Извини, — бросил он, обходя живой столб.

Но Хейли не удостоила его ответом.

— Что? — выдохнула в трубку. Наверное, слишком заинтересованно. Нельзя так интересоваться чужим женихом. — В смысле, мне без разницы, — добавила она с деланным безразличием.

Хотя кого она пыталась обмануть? Люси?

— Да уж, конечно, — ехидно подтвердила её мысли подруга. — Я, между прочим, и обидеться могу.

— Лю-юси, — Хейли устало вздохнула и двинулась дальше по улице. — Мне правда не нужно об этом знать.

— Я думала, ты обрадуешься.

— Чему? Обо мне мог спросить кто угодно. Это нормально, я же второй день не появляюсь в офисе!

— Но это же Бен!

Да, конечно. Бен. Бенджамин. Насколько Хейли помнила, он никогда не интересовался её местонахождением. Зато она всегда интересовалась местонахождением его самого. Чувствовала затылком. Искоса следила, как он, светловолосый аполлон, идёт к кофемашине. Улавливала голос даже на расстоянии, растекалась в лужу от мимолётной приветливой улыбки… А еще у Бена была невеста, которой наверняка тоже нравился и его голос, и улыбка, и вообще всё в нём.

— У меня отпуск, и я хочу отдохнуть от этого всего, — пробурчала Хейли. — А еще лучше — избавиться от зависимости. Так что не нужно звонить мне уже на второй день и напоминать про Бенджамина.

— Как знаешь, — обиженно проговорила подруга. Хейли вполне могла представить, как она надула пухлые губы.

— Лю-юси…

Они познакомились, когда Хейли устроилась в «Офистайм». Люси Линн уже работала там какое-то время, и взвалила на себя обучение Хейли всему, что знает. Как отвечать на звонки, принимать заказы канцтоваров, искать утерянные или невыполненные заказы, лебезить перед клиентами и добавлять в их коробки пачку кофе в качестве извинения за неудобства. Компьютер Хейли стоял рядом с компьютером Люси, и та периодически бросала свой наушник с микрофоном на стол, и инициативно бралась разгребать косяки Хейли.

Так они подружились. Разбрасываться отношениями, построенными на взаимовыручке, не хотелось.

— Ладно, я поняла, — снова прозвучал голос подруги в трубке. — Больше не буду тебя доставать. Как там большой город? Стоит?

— Стоит, — бесцветно поддакнула Хейли.

— А как кузина?

О, кузина, наверное, хорошо. Греция, море, загар…

— П-ф-ф… — Хейли сошла с середины тротуара, чтобы никому не мешать, и остановилась возле какой-то двери. — Эммы не оказалось дома, так что я живу только с тёткой.

— Кошмар, — фыркнула Люси.

— Да не то, что бы. Она хорошая.

— Это как потратить отпуск на то, чтобы навестить больную бабулю.

Хейли тихо рассмеялась.

— Перестань. Это не одно и то же.

— А я говорю, то же самое, — продолжала подруга. — Вот увидишь, ты завоешь там через неделю и вернёшься к нам. Бен будет рад. Он очень расстроился, когда не увидел тебя на месте. Говорит: «Ой, а где наша милая Ли?». Представляешь?

Она всё-таки сделала это. Снова заговорила на запретную тему. Зачем?

— Я сейчас брошу трубку, — сухо заявила Хейли.

— Ты должна танцевать твист!

— Он скоро будет женат! Какой здесь твист?

На том конце мобильной связи стало тихо. Видимо, аргумент всё-таки подействовал. Дверь за спиной громко хлопнула, и мимо Хейли протиснулся тощий парнишка с завязанным на макушке тонким хипстерским хвостиком. Она без интереса проследила, как он бросил на тротуар скейт, стал на него, и покатился по улице.

— Ладно. Я постараюсь тебя не грузить, — наконец заговорила Люси и тут же запнулась. — Но, если будет что-то интересное, я всё равно позвоню! — выпалила она.

Хейли снова тяжело вздохнула.

— Ладно.

— Всё, перерыв почти закончился, а я даже не заварила кофе. Чао!

И вызов прервался.

Хейли заблокировала экран и спрятала телефон назад в карман.

Она надеялась, что смена места отвлечет её от дурацкой, никому ненужной влюблённости, но дурацкая, никому ненужная влюблённость прибежала вслед за поездом прямо из Ланкашира. Можно забросить номер подруги в чёрный список на все четыре недели, чтобы игнорировать её звонки, но ведь есть еще соцсети…

Ладно, к чёрту всё. Нужно идти дальше. В прямом и переносном смыслах.

Хейли обернулась, чтобы посмотреть, что за выход загораживает. Над синей деревянной дверью с грязным окном, на кронштейне покачивалась табличка. «Бар Чёрная кошка».

Рука сама потянулась и толкнула дверь.

Сверху звякнул китайский колокольчик. Темнота внутри после яркого солнца снаружи на несколько мгновений лишила Хейли способности видеть. Она сорвала с глаз солнцезащитные очки и интенсивно моргнула. Один раз, второй… Глаза привыкли к потёмкам. Взгляд различил барную стойку со стеллажами за ней, столы с обшарпанными диванами вдоль стен, и невысокий подиум в углу. На звук колокольчика, из двери, ведущей куда-то вглубь здания, показался мужчина. Крепкий, бородатый, с руками, забитыми татуировками до плеч. Дальше они прятались под футболкой.

Хейли нервно сглотнула.

— Мы закрыты, — бросил бородач, остановившись в проёме.

Фраза «Не очень-то и хотелось» застряла в горле. Зачем Хейли вообще сюда зашла?

— А-а… — она беспомощно осмотрела по сторонам, забросила руку за голову и почесала затылок. — Ладно. Без проблем. Ухожу.

Она попятилась назад, спина приложилась к дверному полотну. Еще шаг — и людная улица…

— Приходи вечером, — снова заговорил мужчина. — У нас работает «открытый микрофон». — Он мотнул головой в сторону сцены.

Хейли остановилась на полушаге. Дверь уже отъехала от откоса, и полоска солнечного света пробралась в мрачное помещение.

— Правда?

Мужчина пожал плечами.

— Ага. Комики, музыканты… Бывает весело.

Желание бежать подальше окончательно прошло, Хейли привалилась плечом к дверному косяку. Это интересно.

— И что, кто угодно может выступить?