Странное поведение дерева наполнило Алика решимостью. Он достал из рюкзака карандаши и начал рисовать Грозонога. Обладая отличной памятью, малыш смог с точностью воссоздать существо. Забыв обо всем на свете, Алик выводил контур медленно и аккуратно. Слушая рассказы Камилы, нужно было рисовать быстро, чтобы не упустить детали. Теперь же торопиться не следовало. Алик так погрузился в процесс, что не уследил за временем.

Маленький скульптор уже пришел, а рисунок был еще не готов. Более того, художник был так увлечен, что не заметил прихода гостя. Только когда до слуха начало доноситься горестное бормотание, Алик отвлекся и посмотрел вниз.

Скульптор сидел у камня и, откатив его в сторону, копался в траве. Это выглядело странно, ведь будь там рисунок, его бы стало сразу видно. Однако маленький гость не сдавался. Он раздвигал траву, сковыривал мох и даже немного копал. Алик наблюдал и ждал, чем кончится дело. А кончилось все тем, что малыш скульптор сел на корни и тихо заплакал.

Алику стало стыдно. «Это я виноват» – подумал малыш и, забыв о стеснении, начал спускаться. Когда ветки над головой гостя захрустели, он поднял голову. От вида незнакомца скульптор нахмурился и уткнул заплаканное лицо в коленки.

– П… Пр… Привет, – с трудом выговорил смущенный Алик.

Мальчик не повернулся и не ответил. Он стал еле заметно покачиваться из стороны в сторону, так и не показав лица.

Некоторое время Алик растерянно стоял рядом. Поведение гостя было недоброжелательным, и это отталкивало. Отвергнутый художник уже хотел уйти, как вдруг увидел чемоданчик. Он вспомнил, что внутри скучают брусочки разноцветного пластилина. Это навело его на мысль закончить рисунок.

Малыш сел на мшистое место под деревом и стал дорисовывать Грозонога. Оставалось совсем немного. Прикусив нижнюю губу, Алик шуршал карандашами по плотной бумаге, воплощая в жизнь фантазию Камилы. Он был так увлечен, что не замечал, как скульптор осторожно подглядывает за ним.

Когда рисунок был полностью готов, Алик встал и, отряхнув штаны, подошел к гостю.

– Э… Эт… Это т… Те… тебе, – протягивая лист, сказал юный художник.

В ответ на это незнакомец лишь плотнее сжал локти, скрыв лицо надежнее. В этот момент он был похож на маленького напуганного ежика. Алик часто встречал их у себя во дворе. Когда ежики пугались, сворачивались в колючий клубок и угрожающе фырчали. Мальчик не обижался на их недоброжелательность, поскольку мама объяснила, звери делают это не от злости, а от страха.

Вот и теперь, глядя на съежившегося скульптора, Алик не испытывал обиды. Наоборот, он пытался понять, чего так боится мальчик. На глаза попался камень. И в голове сразу всплыл случай с отцом Алика. Папа ужасно не любил беспорядок. Для него всегда было очень важно, чтобы все лежало на своих местах.

Алик подошел к камню и, положив рядом рисунок, привалил валуном. Теперь все было на своих местах. Возможно, порядок успокоит скульптора, как радовал его отца. А чтобы все было совершенно привычным, мальчик полез на любимую ветку. Удобно устроившись в кроне, он увидел, что незнакомец изменил позу. Он опасливо посмотрел в сторону камня и нерешительно потянулся к рисунку. Теперь все стало как обычно.

Юный скульптор взял в руки работу Алика и, достав папку, бережно туда убрал. Последовал долгий ритуал раскладывания пледа. Скульптору пришлось несколько раз оббежать вокруг полотна, чтобы разгладить даже мелкие складки. После этого начались приготовления к лепке.

Мальчик делал все тоже самое, что и в прошлую субботу. Последовательность действий была четкой и безошибочной. Все должно быть строго по правилам. Наблюдая за гостем, Алик окончательно убедился в своей правоте. Для юного скульптора очень важно, чтобы все было привычным. Он чувствовал себя спокойно только тогда, когда все шло точно по плану. Даже досочка с пластилином должна лежать на одном уровне с папкой. А брусочки в порядке цветового спектра радуги.

«Он и правда немного похож на робота» – подумал Алик, наблюдая за работой незнакомца.

Работа кипела. Скульптор лепил Грозонога и наслаждался процессом. Слезы давно высохли на его щеках. Теперь, когда все шло обычным чередом, малыш был счастлив. Закончив работу, мастер посадил Грозонога на камень, а сам стал собираться.

И снова правильные движения, строгая последовательность действий и желание сложить плед в идеальный квадрат сделало скульптора похожим на робота. Сначала Алик посмеялся, но потом понял, что немного завидует. Ему не хватало такой аккуратности и собранности. А как бы была рада мама, если бы он, хоть раз, так же аккуратно заправил кровать, как скульптор стелет плед под дубом.

Как и в прошлую субботу скульптор попрощался с фигуркой на камне и ушел в сторону парка. Только на этот раз, отойдя на несколько шагов, он остановился и сказал, не оборачиваясь:

– Меня зовут Илай.

Алик улыбнулся. Он видел, как сложно мальчику делать что-то новое и непривычное.

– А М… Ме… Меня А… Алик.

Скульптор сделал несколько шагов вперед, потом снова остановился и добавил:

– Ты будешь здесь в следующую субботу?

– Д… Да.

– А рисунок под камень положишь? – нехотя продолжал расспрашивать Илай.

– Д… Да.

Больше малыш ничего не сказал. Он, не оборачиваясь, пошел к холму, но в его движениях появилась легкость и радость.

У Алика появилась фигурка нового зверька, а значит, план наполовину выполнен. Оставалось дождаться Ясечку и Светика, чтобы оживить пластилиновую скульптурку. Снова стало совсем холодно. Алик сидел на любимой ветке и дрожал от холода и волнения. Больше всего на свете мальчик волновался, что не успеет унести ожившего Грозонога домой.

Стало совсем темно. Вдалеке начал маячить свет. Это был фонарик Светика. Девочка шла быстрым шагом и тяжело дышала. Рядом, держа сестру под руку, двигалась Ясечка. Алик пригляделся. Он не ошибся, Ясечка действительно ничего не видела. Ее глаза безжизненно смотрели перед собой, даже когда девочка поворачивала голову. Мальчику снова стало жалко близняшку.

Девочки добрались до дуба и Ясечка, как всегда, села на камень. Алик снова испугался. Ему показалось, что в это раз она точно раздавила фигурку.

Светик согнулась пополам, облокотившись спиной о широкий ствол.

– Сегодня как-то особенно тяжело, – проговорила она, все еще задыхаясь.

– Доктор сказал, надо каждый день понемногу, а не раз в неделю несколько километров, – строго заявила Ясечка.

– Я знаю, – раздраженно отмахнулась сестра и сползла на землю.

– Ты опять трешься о ствол? Мама будет ругаться из-за пятен смолы, – прислушиваясь, предупредила близняшка.

– На дубе не бывает смолы, – начала спорить Светик.

– А это не дуб.

Сестра фыркнула и, задрав голову, посмотрела на листья.