- В случае опеки, что вы предпримете? - спросила Уна.

- Возможно - открытое введение наших войск в Эрин и открытая война с азарцами…

- Если так, то Эрин погиб. Хемус камня на камне не оставит от наших городов, - сказал барон Микель.

- Опять-таки, дослушайте, сэр, - сокрушенно покачал головой Фредерик. - Возможно, мы предпримем тайный рейд. Несколько хорошо обученных воинов на многое способны и часто стоят целой армии. К тому же, это дешевле и безопаснее. Для Эрина - в первую очередь…

- Ха! - довольно воскликнул, в который раз не сдержав эмоций, Климент. - Вот это дело!

Все опять невольно обернулись к нему.

- Простите, не сдержался, - юноша виновато улыбнулся, но пальцы его нетерпеливо стискивали рукоять длинного меча.

А Фредерик не стал больше хмуриться. Климент напомнил ему его самого десятилетней давности - та же несдержанность и пылкость, и готовность в любой момент сорваться в бой.

- Милый кузен, - заговорил Король, - если думаешь, что отправишься безобразничать в Эрин, то ты ошибаешься. Возможно, я поручу тебе более ответственную миссию. Думаю, лучшего защитника для леди Уны, чем ты, не сыскать.

- О! - пусть и не уверенно, но запротестовал Климент.

- Леди Уна согласна? - Фредерик обернулся к девушке.

- Этот вопрос о судьбе моей страны? - она встала из кресла.

Король понимающе наклонил голову:

- Конечно. Именно о судьбе вашей страны. Я жду ответа на свои предложения.

- Хорошо, - Уна так старалась, чтоб голос ее не дрожал, но нотки отчаяния и растерянности все же прорывались. - Хорошо, - она глянула на барона Микеля, и тот поклонился ей, как бы говоря "вам решать". - Хорошо, - вновь посмотрела на Климента, который просто пожирал её глазами, и сердце княжны вдруг затрепетало уже от другого волнения; она обернулась к Фредерику. - Я прошу у правителя Южного Королевства защиты и покровительства для своей страны и своих подданных. И для себя тоже…

В тренировочном зале стоял непрекращающийся звон. Это потому, потому что два старинных меча постоянно сшибались - велся бой.

Бились двое. Один, высокий, широкоплечий богатырь, с копной светлых волос, постриженных в кружок, орудуя тяжелым мечом словно тростинкой, наносил удары противнику. Тот был уже в плечах и почти на голову ниже, но это не мешало ему легко отражать атаки богатыря и переходить в нападение. То и дело слышалось его звонкое "есть!", "есть!". Это означало, что тонкий серебристый меч достигал цели, пробивая оборону здоровяка.

После очередного легкого укола в область почки, Элиас Крунос, красный и мокрый от пота, объявил:

- Все, сдаюсь.

Он поклонился противнику и бросил меч подбежавшему пажу.

Король Фредерик провел рукой по своим волосам, которые тоже взмокли за время боя, принял от оруженосца стакан воды, жадно выпил и предложил:

- Рукопашная?

- Угомонитесь, государь, - отозвался со скамьи мастер Линар.

Фредерик лишь махнул в его сторону рукой, но и светловолосый богатырь, сэр Элиас Крунос, покачал головой, мол "с меня хватит".

Тогда Король оборотился к сидевшему у стены Бертраму:

- Вперед, братишка.

Восточный Судья встал, расправил свои широкие плечи, скинул куртку и вышел в центр залы. Натянув перчатки, взял из рук оруженосца свой длинный, чуть изогнутый меч.

На какой-то миг противники застыли друг против друга.

Фредерик напал первым, стремительно, как всегда. Его меч тонко засвистал, обрушиваясь сверкающими молниями на Бертрама с разных сторон. Восточный Судья не менее искусно фехтовал своим клинком, поэтому быстро и методично отбил атаки. Он был чуть выше Фредерика и немного шире в кости, но двигался так же легко и изящно, не уступая в технике и ловкости.

- Лаадно, - протянул Фредерик, прекратив нападение и сделав шаг назад.

Он провел разведку боем и теперь принимал решение, как вести себя дальше. Эта часть поединка заняла секунды четыре, не больше.

Теперь нападение повел Бертрам. Он крутился волчком, приседал и прыгал, одновременно наступая и стараясь достать клинком кузена.

Его атака заняла пять секунд и к особым успехам не привела: Фредерик обошел все хитроумные приемы и отбил все удары. Правда, последний укол в бедро он чуть было не пропустил и спасся лишь благодаря стремительному отступлению в виде прыжка с переворотом…

Неискушенному в фехтовании такой поединок казался бы скучным - слишком коротко, слишком быстро…

- Фууф, чуть не достал, - усмехнулся Король.

- Значит, всё еще впереди, - ответил, тоже ухмыляясь, Судья.

На это Фредерик скептически приподнял бровь и ринулся в новую атаку, нанося колющие удары, то справа, то слева. Ноги его с легким шелестом скользили по каменному полу, шаг за шагом, быстро-быстро. На это Бертрам ответил стремительными хлещущими блоками и таким же быстрым отходом назад. Еще секунда, и Фредерик в глубоком выпаде почти распластался на полу, целя снизу вверх в шею кузену. Тот опрокинулся назад, ударом ноги отбил клинок, перевернулся, встал прямо и сказал, как только что Фредерик:

- Фууф.

Именно в этот момент Король уже держал кончик меча у его живота:

- Есть!

- Черт! - с досадой мотнул головой Бертрам. - Когда ты успел?

Фредерик отвел клинок, пожал плечами:

- Кстати, где твой брат? Все пытается примерить корону Эрина?

Восточный Судья, пару раз глубоко вздохнул, чтоб восстановить дыхание, и отдал меч подбежавшему оруженосцу, принял из его рук полотенце, ответил:

- Ты прав - он в саду. Ухаживает за княжной. Очень уж она ему приглянулась.

- А клялся, что никогда больше не влюбится, - заметил Фредерик, также отдав клинок пажу.

- Разве можно всерьез воспринимать слова, сказанные в отчаянии? - возразил Бертрам. - Климент молод, порывист. А то, что произошло, и человека опытнее да постарше выбило бы из колеи.

- Твоя правда, - пробормотал Фредерик, выпив стакан воды…

* * *

Полгода назад Северный Судья Климент уже намеревался объявить о своей помолвке с юной красавицей Агнессой, внучкой барона Милара. Именно ее Климент представил Фредерику и Коре в день их свадьбы как свою будущую невесту. Девушке тогда было четырнадцать лет, и юный Судья ждал, когда же ей исполнятся заветные шестнадцать. Именно после шестнадцатилетия девушкам позволялось выходить замуж. Но то, что начиналось безоблачно и радужно, окончилось трагедией…

Барон Милар прибыл на взмыленных лошадях в замок Климента, где уже начали готовиться к помолвке, и сообщил, проливая горючие слезы на плече Климента, что его внучка тяжело больна и вряд ли поправится.