карьеры в порошок!

Гневно посмотрел Гайе прямо в глаза.

– Я ясно выразился?!

– Да… Да, сэр!

Гайя притихла.

Анима встретила взгляд Кера.

– Пошли!

Он не спрашивал.

Она посмотрела ему в глаза.

– Да.

Они, пришли на парковку, к машине Кера – это был молочно-белый Мерседес седан.

Он сел, села и Анима.

– Пристегните ремень безопасности. – Грозно сказал Кер.

Анима сделала, как он сказал.

Кер вышел из себя – Анима видела его злость… на неё.

Выпалил:

– Почему вы терпите?!

Посмотрел на неё с недоумением.

– Зачем!?

Недоумение сменилось возмущением:

– Вы что, себе враг!?

– Нет…

Она посмотрела на него.

– Их много, а я одна. Идти на конфликт с ними, значит, провоцировать их на ещё большую агрессию.

Кер понял – Анима увидела это в его глазах. Понял.

– Вы не одна, у вас есть родители, Локк, наверняка, ещё друзья есть…

Он запустил двигатель машины.

– Родные – братья, сёстры…

Анима вновь посмотрела на Кера.

Он говорил как человек, у которого – да, есть не только родные, но и близкие, он не понимает: у неё есть родные, но нет близких!

Внутренний голос сказал ей, – А как же Локк?

И Анима ответила этому голосу, – Только он и близкий!

Кер выехал с парковки.

– Куда мы едем? – Спросила она.

– В отель, нам по дороге.

Анима подумала, – Как горько… Со мной многим по дороге, но не по пути!

Она посмотрела в окно по правую руку – красивый городок!

Красивый, но не родной.

Как много их уже было, таких городков, красивых, но не родных! Дом не обрела, – кого-то доброго, ждущего её всегда – домой!

Как одиноко…

Кер тоже уйдёт, мужчина, который ей понравился, уйдёт в свою жизнь. Уйдёт к своей семье и друзьям, к другой женщине!

Аниме захотелось сказать ему:

– Высадите меня, пожалуйста, где-нибудь… У кафе!

Он глянул на неё.

– Хорошо.

– Спасибо.

И вновь эта мысль – чужие!

Странно Анима почувствовала себя… Раньше чувство одиночества не было таким острым – не тяготило настолько!

Фрэнк Синатра начал петь по радио «Winners»:

За победителей

Поднимем бокалы!

Выпьем за то, что ещё

Впереди!

Выпьем за битву – была, ни была!

Она почувствовала себя счастливой, услышав голос Фрэнка.

«Победители»…

Украдкой посмотрела на Кера – настрадавшийся человек! Но победитель. Победил себя, остался – жить!

Как это затягивает… Жалость к себе!

Маяк сахарной головой упирался в небо – красный дьявол, а может, окровавленный ангел. И море набегало на берег, набегало, набегало, как будто сбегая от самого себя…

Она вновь кусала губы до крови, от едва выносимой тоски! Как он колет – иглой, Дьявол-маяк, обезьяна Бога!

Глава 19

«Есть только два вечных призрака – призрак Любви и призрак Жизни»

Кер заметил, что Анима смотрит на маяк, – неотрывно смотрит – на тот самый, на который они ходили вдвоём.

– Хотите сходить? – Сказал он, сказал, как в бреду.

Анима удивлённо посмотрела на него.

– Мы можем?!

– Да…

Он кивнул… как в бреду.

– Конечно, можем!

Она просияла как солнце, – засветилась радостью и счастьем.

– Хочу!

Кер улыбнулся – заулыбался, забылся.

– Когда? – Счастливо спросил он. – Сейчас, или попозже?

– «Попозже»? – Удивилась она.

– Вы сказали, что хотите, чтобы, я высадил вас у кафе… Мы…

Запнулся «в смущеньи».

– Вы! Можете сходить в кафе, а я подожду, и мы поедем на маяк!

«Шаг в бреду»… в страшном!

Сердце, вырываясь, ударило в грудь – хотело свободы, – от самого себя, свободы.

Кер вдруг подумал, – Прошло свой путь тяжкий крестный?

Какой страшной была эта мысль, и какой благодатной…

Он устал – в Аду у него есть маленький садик, вокруг полымя, вой, рычание, скулёж, а цветы цветут…

Глава 20

«– Не бойся взаимности дружбы, Лино, счастье моё, она не такая как любовь; она не обязывает к кресту!»

Они вернулись к маяку – вернулись! Анима была счастлива… Кер рядом!

Кер, с его глазами добрыми и чёрными – агатово.

Он улыбался, – шёл за ней, улыбался.

– Любите маяки?

– Обожаю!

– Почему?

– Он похожи на мечту – близкие, но не достижимые…

Кер удивился.

– Я никогда не думал об этом так!..

Анима посмотрела на него – такой уютный в кремовом свитере с высоким воротником на молнии…

Зяблик? На улице тепло, а он – в свитере!

– Вам холодно? – Улыбнулась она.

Кер заулыбался.

– Я просто…

– Что?

– Однажды попал в холодное место, и сильно там мёрз.

Улыбка стала смущённой.

– С тех пор всегда одеваюсь теплее, чем это необходимо.

Они посмотрели друг другу в глаза.

– Я хотела вам сказать…

– Скажите!?

– Спасибо…

Анима кивнула.

– За защиту.

Старик вновь встретил их и пригласил выпить чаю. Старику, почувствовали они оба – одиноко на маяке.

– Сколько лет… вы тут? – Спросил Кер.

– Всю жизнь…

Жак – так зовут старика, посмотрел ему в глаза.

– Всю жизнь, месье! Я прикован к этому месту!

– Прикованы? – Удивился Кер.

– Я слишком поздно понял… Aimer n’est pas sens amer!

Кер смутился.

Жак пояснил:

– Любовь – не горькое чувство.

Кер и Анима посмотрели друг на друга.

– Почему вы думали, что горькое? – Тихо спросила она.

Старик посмотрел на неё.

– Вы слышали о монахах с горы Синай?

– Нет… – Удивилась Анима.

– Сидя там, на горе, они думают о своих потерях – ни о чём, кроме своих потерь, наслаждаются дорогой для них пустыней!

Жак посмотрел на Кера.

– Я тоже предпочёл наслаждаться дорогой для меня пустыней!

Глава

21

«Tu vois, Julien C'est ça, la chevrotine?»5

– Давайте пообедаем вместе?

Кер сжал руль.

– Да. Давайте!

Она ответила так легко, с воодушевлением, что… Он не ожидал. Он не знал, чего он ожидал, но не… простоты. Просто «Да. Давайте!».

Посмотрел на неё, встретил улыбку и лучащиеся радостью, глаза.

Они обезоружили его, эти счастливые весёлые глаза.

– Что вы любите? Есть… Какую кухню?

– Любую…

Анима заулыбалась.

– Всё равно, главное – чтобы было вкусно!

Керу, смотрящему на дорогу перед ними, понравился её ответ – он такой же «главное – чтобы было вкусно!».

Он снял свитер – ещё на маяке, согрелся!

Анима посмотрела на его руки, густо покрытые тёмными волосками. Он не просто красивый – он очень привлекательный мужчина! Не мальчик – мужчина! В нём чувствуется внутренняя сила и воля.

Странно Анима почувствовала себя… Он нравится ей всё больше и больше, мужчина по имени Кер. Мужчина, который на двадцать три года старше её!

Она отвернулась в смятении,