и положил перед собой чистый лист бумаги. — Мы зададим всего пару вопросов. Вы не против?

Он уставился на Машу своими серыми, чуть навыкате глазами, и она кивнула, будто загипнотизированная.

— Отлично! Имя, фамилия, отчество, номер группы? Другие данные нам не понадобятся.

— Миронова Мария Михайловна, группа ИЛ-3.

— Мавроди случайно не ваш родственник? — усмехнулся Воронов.

— Что, простите? — Маша даже слегка опешила. Почему-то захотелось двинуть по роже этому индюку.

— О, злость проснулась, — протянул Иван. — Да ничего, МММ получается.

— Я поняла, — буркнула Маша, уставившись перед собой.

— Итак, — продолжил Лежаков, бросив осуждающий взгляд на Ивана. — Вам была знакома Виктория Васнецова?

— Да, мы пересекались тут, нечасто...

— По каким вопросам?

Маша зажмурилась. Начался настоящий допрос, прямо как фильмах. Захотелось, чтобы Голицын вернулся быстрее, вот уж подставщик из подставщиков. Словно в ответ на ее мысли в кабинет вошел Марк Юрьевич и уселся рядом с Машей, кажется слишком близко, гораздо ближе, чем того требовал этикет.

— Продолжайте, скоро за дверью будет очередь, не хотелось бы торчать тут до ночи, — беспечно заявил он и положил руку Маше на плечо, что вообще выходило за все рамки.

— Да-да, Марк Юрьевич, конечно, — улыбнулся Лежаков. — Итак, Мария, по каким вопросам вы сталкивались с Васнецовой?

— Мы впервые столкнулись в библиотеке, когда искали одни и те же книги... — неуверенно начала Маша, но теперь уже была благодарна тому, что Голицын сидел так близко, будто внушая ей уверенность. — Мы обе увлекаемся фольклором, мифами... увлекались... Она увлекалась.

— Не волнуйтесь, — ободряюще улыбнулся следователь.

Маша кивнула и продолжила:

— Они писала диплом о фольклорных персонажах Восточной Европы, а я тоже когда-то буду писать диплом... Может, о другой группе, но близко. Мы делились информацией, и я готовлю «плацдарм» для будущей работы.

Она даже не увидела, а почувствовала, как Голицын довольно улыбнулся. Не раз говорил, что такие Маши — читай: "Ботаники" — его любимчики, так как делают ему хорошую статистику.

— Вы не разговаривали с ней о личном? Может, она делилась чем-то? Был ли у нее молодой человек, или она испытывала к кому-то негативные чувства? — продолжил спрашивать Лежаков.

— Да нет, — Маша пожала плечами. — Мы не говорили о личном, только по делу.

— Когда вы виделись в последний раз? Может, замечали за ней что-то необычное? Она чего-то боялась? Нервничала?

— Мы виделись на прошлой неделе. Ничего странного не замечала, — Маша нахмурилась, припоминая детали их встречи. — Нет, все было как обычно.

— Ясно... — протянул Лежаков. — Если вдруг что-то вспомните, дайте знать Марку Юрьевичу, он с нами свяжется.

Маша выдохнула и кивнула. Думала, будут задавать еще кучу однотипных вопросов, но, кажется, пронесло. Подумала, что их еще ждет толпа таких же как она «ничего не видели, ничего не знаем».

Марк Юрьевич наконец убрал руку с ее плеча и мягко улыбнулся:

— Увидимся завтра на лекции.

Маша кивнула, кинула «До свидания» мужчинам и на ватных ногах вышла из кабинета.

Едва вышла, на нее тут же накинулись одногрупники Васнецовой, хотели узнать, что там, какие вопросы задают и как убили Вику, но Маша лишь махнула рукой, мол, сами все узнаете. А вот сама она так и не спросила, как убили девушку.

А надо ли это знать самой Маше? Они с Викой не были подружками, пересекались только по учебе, личным не делились. Да, ей было до слез жалко девушку, но такое может произойти с каждой. Кто даст гарантии, что по дороге домой не встретишь маньяка?

Конечно, природное любопытство корило за то, что сама не задала парочку вопросов, хотелось знать подробности. Зачем, не понимала. Просто хотелось. Но ведь всегда можно подъехать на кривой козе к Голицыну. Этот может и поделится, а может и нет, кто его знает. Может, он только о редких книжках да исторических хрониках может болтать без умолку. Вне аудитории он казался замкнутым и нелюдимым.

Внезапно кто-то похлопал по плечу, вырывая ее из потока сумбурных мыслей. Она обернулась и встретилась взглядом с Лизкой. Подруга аж подпрыгивала на месте от раздирающих ее эмоций и любопытства — больше всего на свете Лизка любила сплетни и менять имидж, вот и сейчас яркие розовые волосы рассыпались по плечам непослушными кудрями.

— Что было?! Я видела, как тебя взял в оборот наш томный пластилин и повел к каким-то мужикам! Это кто?! Чего хотели?!

Маша резко вскинула раскрытую ладонь, призывая подругу замолчать, иначе бы та не остановилась, продолжая заваливать ее бесконечными однотипными вопросами.

Лиза замолчала, но продолжила переступать с ноги на ногу, сгорая от нетерпения.

— Вику Васнецову убили. Следователи допрашивают всех, с кем она контактировала.

— Гонишь?! — и без того большие глаза Лизки округлились, сделавшись просто огромными. — А кто?! Как?! За что?!

— О боже, Лиз, откуда я знаю? — закатила глаза Маша и пошла по коридору.

Лиза поспешила за ней.

— А ты не спросила?

— Если бы они знали, кто и за что, их бы тут не было, — проговорила Маша, задумавшись. — Ну я так думаю.

— А Маркуша не говорил? — продолжила допрос Лиза.

— Ему не до этого, — отмахнулась Маша, — у него там за дверью толпа таких же страждущих как я.

— Офиге-е-еть, — протянула Лизка, но допрос прекратила, видимо, строя в своей умной, без сарказма, головушке кучу предположений, теорий и сюжетов для настоящего детективного романа.

— Ты сейчас куда? — спросила Маша.

— Пойду в кафешке посижу, пожру эклеров. А ты? Впрочем, не отвечай, — она скривилась, как от горькой пилюли. — В библиотеку, да?

— Угу, — буркнула Маша.

Ну и что, что в библиотеку? Там тихо и жутко интересно, а Зинаида Пална угощает шоколадками. Где еще можно провести спокойно внезапно образовавшееся окно. Жалко, конечно, что Голицын занят, но делать нечего. Можно было плюнуть и поехать домой, но после окна у них Кузнецов, а этот за пропуски без уважительной причины сразу отправляет на пересдачу.

Она попрощалась с Лизкой на лестнице. Та поскакала вниз словно легкое воздушное облачко, а сама Маша пошла наверх, на четвертый, где располагалась библиотека.

Зинаиды Павловны на месте не оказалось, но библиотека была открыта. Если не брал книги с собой, можно было самой пошариться по стеллажам, выбрать, что