Шабрие, Доницетти, Шуберт, Делиус и другие). Двадцать с лишним детей Баха и откровенные письма Моцарта к жене свидетельствуют об их прочных браках. Многие другие музыканты перебирали варианты. Для исполнителей, как тогда, так и сейчас, это была жизнь «в дороге». Лист был популярен не только благодаря тому, что умел играть арпеджио. Одна из незаконнорожденных дочерей Листа долгое время состояла в адюльтере с Вагнером и родила ему троих детей до их законного брака.

В бурном мире оперы попытка совокупления обычно происходит до антракта, причем особенно часто у Моцарта, писавшего для якобы благородной публики Вены XVIII века. В самом начале «Женитьбы Фигаро» одноименный герой измеряет пространство, доступное для такого необходимого предмета, как брачное ложе. «Дон Жуан», как и «Женитьба Фигаро», поставлен на либретто, написанное, похоже, приапическим Лоренцо Да Понте, чей хороший друг Джакомо Казанова, кажется, выступал здесь в качестве своего рода сценарного консультанта.

В этот момент мы могли бы сделать паузу

для Послания к читателям-джентльменам:

МУЖЧИНЫ!

Вы когда-нибудь находили дисциплину моногамии слишком обременительной?

А подвиги Дон Жуана или Казановы вызывают у вас легкую зависть?

Если да, то вы с удовольствием и пониманием будете сопереживать герою оперы Моцарта «Дон Жуан» 1787 года. Дон – испанский дворянин, у которого просто не может быть достаточного количества женщин. И когда убеждения, связанного с положением, недостаточно, придется прибегнуть к силе. В первые пять минут он совершает изнасилование и убийство, но со временем становится более обаятельным. А может быть, ему это только кажется, ведь мастер психологии Моцарт опускает нас до уровня Дона. Безусловно, на ринге много экшена, и мы, беспрестанно вертя головой, наблюдаем за тем, как он имеет трех женщин на рысях и четвертую на прицеле во втором акте.

Мы узнаем об его успехах благодаря статистике, предоставленной Лепорелло, слугой Дона, в знаменитой арии «Каталог». Зарубки на изголовье кровати превратили бы его мебель в щепки, поэтому Лепорелло делает записи в журнале, сортируя дам по национальности. Среди них 640 итальянских красавиц, 231 немецкая фройляйн, 100 французских мадам, довольно скудный список из 91 турчанки, а в его родных охотничьих угодьях в Испании – 1003 и более (есть что-то ужасно комичное в том, что число перешло за четырехзначное). Ария раскрывает патологии и сексуальные характеристики: светловолосые женщины восхваляются за доброту, брюнетки – за постоянство, блондинки – за ласковость. Дон называет высоких женщин «величественными», а невысоких – «изящными». Его неразборчивый вкус делает его очень популярным. Любой возраст, фигура и социальный класс – в почете; например, в холодные месяцы предпочитает пухлых женщин. На дворе 1787 год, и до электрических одеял еще далеко.

Обратите внимание на дату и удивитесь прозорливости Моцарта. Французская революция и начало конца аристократии уже не за горами, толпы ревут в триумфе, когда непонимающая и нераскаявшаяся знать отправляется на гильотину. Моцарт превращает неистовые гениталии Дона в символ всего, что не так с его миром; по крайней мере, я подозреваю, что именно это он и делает. Было бы жаль, если бы такой энтузиаст секса, как Моцарт, проявил по отношению к нам немного ханжества, предложив всем лихим ловеласам, у которых слишком много бензина в баке, отправиться в ад. Ведь именно такая участь постигает Дон Жуана в конце оперы.

Сам Моцарт был совсем не похож на Дона: как музыкант он в свое время считался не более чем слугой и часто испытывал нехватку денег, впрочем, не такую уж сильную, как утверждает легенда. Он не был распущенным, но и не воздерживался, и приятно читать об его неизменной страсти к жене Констанце. Как он писал своему отцу, «вся ее красота состоит из двух маленьких черных глаз и прекрасной фигуры». Констанца была милой, доброй девушкой, которая, как оказалось, заводила Вольфганга. Ему было двадцать пять, и он был игрив, как и она; помолвка чуть не сорвалась, когда она позволила незнакомому мужчине измерить ее икры во время игры на вечеринке. Моцарт первым заявил о своих правах на ее икры и весь остальной ансамбль, рассказывая ей в своих письмах из гастрольных поездок о своей тоске по ее заднице и по ее «милому маленькому гнездышку», вместилищу его «маленького мальчика», который, как он пишет (в 1789 году), «пробирается на стол и пытливо смотрит на меня». Это же, конечно, не имеет совершенно никакого отношения к его последующей опере «Волшебная флейта».

Через шестнадцать лет после смерти Моцарта на датской премьере «Дон Жуана» главную партию исполнил Эдуард Дю Пюи, уроженец Швейцарии, также композитор. Похоже, он принял эту роль очень близко к сердцу. Когда позже его наняли при королевском дворе преподавать пение принцессе Федерике, жене Кристиана – впоследствии Кристиана VIII, – ученица неосмотрительно влюбилась в своего учителя. Оба были изгнаны, что положило конец его карьере в этой стране.

Последняя из совместных работ Моцарта и Да Понте «Так поступают все женщины, или Школа влюбленных» (1789) – это исследование сексуальной морали. Две сестры помолвлены с офицерами, которые заключают пари с циничным старым холостяком о верности своих невест. Юноши доверяют своим партнершам, а холостяк утверждает, что в подходящих условиях мораль отходит на второй план. Как он говорит: «Così fan tutte» (Все женщины ведут себя так).

Так как же скоро нравственность может быть поколеблена, а обязательства верности захлестнуты избытком предложений с иностранным акцентом и множеством загорелых чресел? И если наши подопытные кролики с горящими глазами все-таки заблудятся, что это скажет о поверхностности и сексуальном оппортунизме общества во времена Моцарта и в наши дни?

Разыгрывается инсценировка, в которой офицеров внезапно отзывают на войну, а на смену им столь же внезапно появляются два смуглых албанца, которые, конечно же, и есть те самые офицеры, только в тюрбанах с небольшим количеством сапожной краски на лице. Они начинают обхаживать девушку другого, и это упражнение по обмену партнерами окупается в тот день, когда после обильных ласк и чудесного ансамблевого пения объявляются планы свадьбы.

Вот вам и старые добрые времена: не стоит верить россказням родителей и самозваных моралистов о «более чистом» веке. Моцарт напоминает нам, что человеческие порывы и наша неспособность постоянно контролировать их не меняются уже сотни лет. Что же делать? Хорошо посмеяться и принять нашу предсказуемую уязвимость, как это и делают герои в конце оперы.

Больше секса, пожалуйста

Олдос Хаксли однажды процитировал итальянскую пословицу: «Постель – это опера бедняка». Можно переиначить эту фразу и с уверенностью сказать, что опера – это постель богача. Оперные сюжеты полны богатых,