Но сейчас, стоя в королевском саду, Пурлох мысленно клял себя за жадность.

Все предыдущие недели он слонялся у стен дворца, изображая из себя прислугу. Попасть внутрь оказалось совсем несложно. Множество заброшенных тропинок, которыми давно никто не пользовался, вели в сад. Но как обойти охрану и проникнуть в покои наследницы? Даже имеющаяся карта не давала ответа на этот вопрос. Доступ в комнаты принцессы имел лишь небольшой круг людей: пользующиеся наибольшим доверием охранники, наиболее чтимые наставники и, конечно, сама императрица. Окружение девочки было настолько мало, что ни обманом, ни под маской приближенного приблизиться к ней представлялось невозможным.

Но Пурлох умел ждать. Он разговаривал с правильными людьми, задавал нужные вопросы, не рискуя вызвать к себе подозрение. И вскоре удача улыбнулась вору.

Он вызвался помогать садовникам. Эти честные, бесхитростные, набожные люди почитали своих хозяев. Они рассказали Пурлоху, что говорить о наследнице запрещено под страхом смертной казни. Но никто из садовников принцессу ни разу не видел. Им позволяли работать лишь тогда, когда Люция не гуляла в саду. И все же даже этих обрывочных сведений хватило, чтобы придумать план.

Садовники явно гордились службой во дворце. Поэтому они постоянно рассказывали о работе, подчеркивая ее важность и значимость. Так Пурлох узнал, что скоро должны рыть новые клумбы для цветов. План сложился мгновенно.

Ночью вор пробрался в сад. Он не стал испытывать удачу днем – слишком много охраны.

Оказавшись в саду, Пурлох нашел подходящую клумбу и спрятался в ней. Чтобы его не обнаружили садовники, пройдоха накануне добавил в питье снадобье. Весь следующий день беднягам придется провести в постели, но зато можно не опасаться, что его поднимут на вилы. До рассвета Пурлох лежал под землей, не смея пошевелиться.

Посредник предупреждал, что каждое утро перед прогулкой принцессы охранники обыскивают сад. Пурлох слышал, как стражи несколько раз прошли мимо. Они обыскивали сад тысячу раз, но никогда никого не находили и со временем стали ограничиваться лишь беглым осмотром. Кому придет в голову проникать во дворец, рискуя собственной головой? К тому же свежевскопанная клумба выглядела так, словно по ней только что прошлись граблями. Так что ни у кого не возникло ни малейших подозрений. Пурлох предусмотрел все до мельчайших деталей.

Охранники ушли, и девочка осталась в саду одна. Теперь у вора было предостаточно времени, чтобы привести клумбу в порядок и уничтожить все следы. Прячась за деревьями и стараясь не шуметь, Пурлох пробирался по саду. В руке он сжимал кинжал.

Наконец вор увидел Люцию. Девочка сидела в маленькой круглой беседке, окруженной деревьями. У ее ног кот гонялся за хвостом. Наследница со странным выражением лица наблюдала за животным. Зверек слишком увлекся игрой и не слышал приближения незнакомца. Однако принцесса, несмотря на все предосторожности, заметила Пурлоха и, медленно выйдя из беседки прямо ему навстречу, спросила:

– Кто вы?

Вор выступил из-за дерева, и кот в испуге убежал. Люция внимательно посмотрела на незнакомца.

– Мое имя вам ничего не скажет, – ответил Пурлох. Он сильно нервничал и оглядывался по сторонам. Ему вдруг очень захотелось убраться отсюда куда подальше.

Люция совершенно спокойно наблюдала за ним. И вор решился.

– Юная госпожа, я должен кое-что взять у вас. – Он выхватил кинжал из ножен.

Воздух вокруг них заколебался, задрожал от взмахов черных крыльев. От неожиданности Пурлох вскрикнул и упал на колени. Лицо он машинально закрыл ладонями, ограждая себя от удара клювом или когтистой лапой.

Шум прервался так же внезапно, как и начался. Пурлох опустил руки. От увиденного у него перехватило дыхание.

Плотное переплетение крыльев скрывало ребенка. Вороны спрятали девочку, усевшись на ее плечи и руки. Принцесса словно облачилась в мантию из черных перьев. Птицы окружили Люцию плотным кольцом. Пурлох оглянулся и увидел, что все деревья вокруг заняты вороньем. Птицы пристально следили за малейшим движением вора.

Его объял ужас.

– Что вы хотели взять? – мягко спросила Люция. В отличие от ворон принцесса была настроена более миролюбиво.

Пурлох судорожно сглотнул. Все его мысли занимали вороны. Птицы защищали наследницу. Одно неосторожное движение, и его порвут на куски.

Он открыл рот, чтобы ответить, но не смог издать ни звука. Вторая попытка оказалась более успешной.

– Э… всего лишь прядь волос юной дамы. Только и всего.

Пурлох посмотрел на кинжал, который все еще держал в руке. Он поступил глупо и неосмотрительно. Не следовало сразу хвататься за нож. Близость добычи лишила его рассудка.

Люция медленно подошла к вору. Вороны разлетелись в стороны, чтобы освободить дорогу. Пурлох уставился на принцессу.

«Кто она? – словно в тумане мелькнула мысль. – А вдруг ребенок окажется монстром?»

Но на него смотрели добрые голубые глаза. Ничего чудовищного в лице девочки Пурлох не увидел.

Люция знала, что пробравшийся в сад не убийца. Неожиданно для себя девочка прониклась симпатией к этому небритому незнакомцу. И вор заметил, с какой грустью смотрят на него глаза ребенка. Казалось, Люция в своем юном возрасте понимает больше, чем сам Пурлох.

Наследница взяла кинжал из безвольно повисшей руки и отрезала белокурый локон. Затем вложила прядь в руку непрошеного гостя и сжала его кулак своей ручонкой.

– Возвращайтесь к вашему заказчику, – спокойно промолвила она, погладив сидящего на плече ворона. – Пусть все начнется. Чему быть, того не миновать.

Пурлох тяжело вздохнул и склонил голову. Он все еще стоял на коленях.

– Спасибо.

Неуверенно поднявшись на ноги, вор медленно побрел прочь. Он уже скрылся за деревьями, а Люция все еще смотрела вслед, размышляя, что же она натворила.

На четвертый день после той страшной ночи на Кайку натолкнулся послушник из храма богини земли Эню.

Его звали Тэйн ту Джерибос.

Послушник возвращался в храм. Юношу мучили тяжелые раздумья.

Он провел в храме уже много дней, но так и не постиг главного таинства. Чтобы обрести способность чувствовать природу, нужно освободить сердце и разум от ненужных забот и волнений. Тэйн много раз слышал это от священников, но воплотить теорию в жизнь никак не удавалось.

Вы не можете чувствовать присутствие Эню и ее дочерей, пока внутри вас живут тревога и смятение. Эту мантру расслабления мастер Олек читал всякий раз, когда волновался.

Тэйн честно старался избавиться от ненужных чувств и страстей, но его усилий оказывалось недостаточно. С каждым днем послушник отчаивался все больше. Он прилежно учился, науки давались легко, и учителя были довольны его успехами, но самый главный урок, казалось, ускользал от Тэйна, и юноша не мог взять в толк почему.