никогда не видел таких ярких девушек, как его сводная сестра.

Вот и сегодня за завтраком он не в собственную тарелку пялился, а на Анаит. Та тихонько ела свой омлет, ни на отца, ни на брата не смотрела. А Багиш буквально не мог оторвать глаз. Все искал в ее лице изъяны, да так и не нашел, таким совершенным оно ему казалось.

Эта традиция совместных завтраков в столовой за круглым столом уже стала изрядно напрягать.

Отец зачем-то приодел сестрицу во все новое, модное. Вот и сегодня малышка сидела в черной юбке до колена, подчеркивающей стройность талии, да белой блузке, удачно облегающей то, что Багишу так хотелось потрогать. Ее грудь, плечи, худой живот. Ее всю!

Однако прошлые обиды маленькая нахалка ему, похоже, не простила. Старалась с ним в общение не вступать, держалась подальше.

А Багишу хотелось общаться.

Общаться, целоваться, стать ее первым мужчиной. Последовательность можно поменять.

Ну и что, что сестра. Сводные же. К тому же об этом не обязательно кому-то знать.

Багиш парень симпатичный, стройный, в меру мускулистый, целых метр восемьдесят пять ростом. Опять же, лицо привлекательное, если не обращать внимания на орлиный нос — фирменную семейную черту, которой у сестры не было.

— Пап, я могу отвезти Анаит в школу, — решился на действия Багиш. — У нее же сегодня первый день, так?

Подметил, как девчонка вся напряглась, подобралась, навострила уши.

Отец благосклонно кивнул:

— Вези, все мне меньше мороки. Ты ж там учился, объясни ей, где что.

Довольный донельзя Багиш посмотрел на Анаит победным взглядом.

А та округлила глаза и тихо пискнула:

— Не надо утруждаться, я уже узнала, где школа, дойду сама, справлюсь.

Ну нет, он не позволит ей отвертеться.

— Да ты что, сестричка, какие хлопоты. Я отвезу тебя, не парься.

Очень уж он хотел пусть ненадолго, но остаться с ней наедине. А в своей машине еще и сподручнее.

После завтрака Багиш ждал ее на улице. Даже переднюю дверь для нее открыл, с удовольствием наблюдая за тем, как ее очаровательная задница приземлилась на пассажирское сидение его нового белого седана.

До обидного быстро домчали. Но к первому уроку еще рано, поэтому Багиш показательно запер двери на замок.

— Ты чего от меня бегаешь? — спросил он напрямую, повернувшись к ней.

Анаит тут же вжалась в кресло, округлила глаза, прямо как сегодня утром.

Ух, он бы ее сейчас… Нравилось ему, как она пугалась. Впрочем, улыбнись она, тоже наверняка пришел бы в восторг.

Наконец дождался от нее тихого ответа:

— Я не бегаю…

— Бегаешь, бегаешь. Только ты учти, сестри-и-ичка, — он намеренно выделил это слово. — Со мной лучше дружить, если хочешь спокойной жизни. Ты меня поняла?

— Как дружить? — вдруг прилетел вопрос.

— Главным образом слушаться, — ответил он с улыбкой. — Как думаешь, справишься?

Видел, что она тряслась как осиновый лист. Чуял ее желание поскорее сбежать из машины и наслаждался даримыми ею эмоциями. Еще никогда ему не было так сладко кого-то подводить к черте.

— Я и так слушаюсь, — ответила она, нервно сглотнув.

— Это хорошо, — кивнул он.

Рука сама потянулась к ее коленке. Он бы и рад пока не трогать Анаит, дать ей время к себе привыкнуть. Но треклятая конечность прямо физически притягивалась к очаровательной девичьей ноге.

Схватил, да сразу крепко, чтобы не могла убрать руку.

— Отпусти! — взвизгнула Анаит.

Видимо, вспомнила их старую игру. Когда он хватал ее с силой за мягкую часть бедра и изображал крепкими мальчишескими пальцами укус лошади. Одного-двух укусов хватало, чтобы девчонка долго к нему не подходила. Теперь же больно делать не собирался. Но, похоже, у девчонки хорошая память.

— Да тихо ты, не обижу! — проговорил, наклоняясь к ней.

Хотел просто поцеловать в щеку. Честно-честно, только в щеку.

И натолкнулся на нешуточное сопротивление. Она уперлась руками ему в грудь и пропищала:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Ты же брат мне! Пусти! Фу…

Это ее «фу» очень его покоробило. Значит, он для нее «фу»?! А потом до Багиша и дошло, что малышку никто за девять лет так и не просветил насчет ее происхождения. Считает его единокровным братом? Это действительно было бы «фу-у-у». Но общей крови-то у них ни грамма.

Отпустил, открыл дверь машины.

Анаит пулей вылетела, усвистала в школу, только пятки сверкали.

А Багиш порулил домой, разговаривать серьезные разговоры с отцом.

Родитель нашелся в кабинете. Сидел за столом, разбирал какие-то бумаги. На сына даже не посмотрел, лишь буркнул:

— Чего тебе, Багиш?

— Пап, а почему ты не сказал Анаит, что мы с ней сводные, а не единокровные брат и сестра?

Отец тут же оторвал взгляд от бумаг и устремил его на сына.

— Я надеюсь, ты не стал ее просвещать? — спросил он резким тоном.

— Нет, решил сначала спросить, почему ты этого не делаешь.

— Закрой дверь и присядь… — потребовал отец.

Багиш вспомнил, что домработница любила подслушивать, тут же запер дверь, потом прошел к столу, уселся напротив родителя.

— Объясни толком, почему такой интерес к Анаит? — Отец буравил его серьезным взглядом.

— Ну… — и Багиш подвис.

Очевидно же, почему, и в то же время говорить такое отцу как-то неприлично. Решил мягко намекнуть.

— Она красивая.

— Что с того, что она красивая? — нахмурил брови родитель. — Ты ее в постель уложить собрался, что ли? Багиш, ей шестнадцать! Девочка еще!

— Ой, па, ну что ты как из девятнадцатого века…

Думал, отец будет понятливее. Но нет, тот словно выпил таблетку «Агрессин», аж покраснел весь и включил диктатора:

— Ты не станешь с ней спать. Больше того, ты ее вообще трогать не будешь никак. И просвещать ее о том, кто ее биологический отец, тоже не станешь.

— Почему?

Отец шумно вздохнул, а потом ответил:

— Она выйдет замуж за Ваграма, когда закончит школу. Он ее уже посватал.

У Багиша внутри аж все опустилось. За что этому старперу такое пирожное, как Анаит? Оно должно ему достаться, а не какому-то там престарелому богатею. Пусть бы женился на женщинах своего возраста.

— Отец, это дичь какая-то… — тут же буркнул он обиженно. — Двадцать первый век на дворе, а вы тут договорные свадьбы устраиваете.

— А не дичь, что я взрослому двадцатипятилетнему лбу машину купил? Сам бы мог заработать, но