как мне кажется, моя жизнь пошла не туда, как говорится. На смену розовым детским очкам пришли желтый в зеленом туман и круговорот эмоциональной боли.

Я, наверное, уже много раз об этом говорил здесь и не только здесь. Но для меня, как члена потомков Лиссы, нет ничего важнее собственных страданий. Душевная боль обостряла чувства и заостряла разум. Ночи без сна приносили кучу проблем, но и плоды были несоизмеримо сладки и приятно удивительны. Смешение чувств приносило вдохновение в цветах, начертании символов, запахах и вкусов. Простой кусок хлеба с маслом был приятной радостью жизни. Механическая память позволяла мгновенно запоминать любые факты и воспроизводить целые поэмы с высочайшей точностью, с изрядной долей фантазии и самоиронии. Никто не отказывал мне в вопросах на самые больные и неудобные темы для остальных.

Но проблемы тоже были. Сомнамбула – вот то определение, которое подчас подходило для такого как я – не от мира сего. Я начал видеть в людях все самое плохое, игнорируя все самое хорошее и полезное. Что такое срыв маски для шута, который не знал, как рассказать о своих проблемах? Даже самые тихие и успокаивающие звуки, вроде шума воды, были большой проблемой, навязанной обманом моего мозга. Это было не так плохо, если оставаться в сознании. На самом деле, я себя не контролировал.

Некоторые вещи даже у мистера Спока не поддавались логике. Я продолжаю не спать ночами, весело проводя время. Я продолжаю громко орать, даже когда никого нет. И никто рядом не был ни слепым, ни глухим. Я просто фильтровал свое сознание, не обращая внимания на то, чего не видел или не хотел видеть, вплоть до чувства боли или умения четко изъясняться. Обет молчания или отрубание руки не помогали скрыть правду, где была нужна ложь во спасение, или избежать наказания. Чувства все равно копились внутри, и не было никакой возможности о них поговорить. Показная открытость вплоть до бафоса не приводили к решению проблем. Нет худшего кошмара для меня, чем я сам.

Я находил в себе силы искать лекарство от своих проблем . Но некоторые советы лучше вообще не стоило давать. Я нашел в себе силы перестать себя считать больным, но какой ценой? Потерять свое видение мира в обмен на спасенную душу и нормальное отношение в обществе? Я был бы рад вылечиться другим путем, но только не этим. С одной стороны, я мучаюсь этим давным давно, возможно. Это был единственный выход. С другой стороны, я двадцать два гожа с этим живу. Мне было не нужно становиться здоровым. Некоторые вещи даже ради благого нельзя забывать…

Впервые за много дней я чувствую себя по-настоящему свободным. У меня впервые появился выбор, который ставит вопрос таким ребром, за много лет. Это не продирало до мурашек, но я почувствовал себя легче. Впервые я могу назвать этот фокус "своим человеком". И как бы потом больно не было, я выбираю дальше страдать, обретая в этом величайшем выборе себя.

У меня есть друзья, есть куда сходить, что посмотреть или с кем пообщаться. И возможно, даже некоторые мои ошибки не являются критически важными, ломающими всю игру. Иногда перец – это просто зеленый перец. Зеленый маринованный халапеньо.

В отношении людей имеет место лишь три(четыре) значения, либо параметра:

1) Знаешь ли ты этого человека;

2) Вызывает ли он симпатии;

3) Заслуживает ли он доверия;

4) И как ты к этому относишься.

Конечно, люди бывают разными; первая женщина незнакома мне, она вызывает симпатию и доверие в равной степени; но отношения у меня с ней никакие. Она никто, шапочный знакомый, пусть и не лишенный некоторой приятной составляющей.

Второй пример тоже ранее был незнаком, он вызывал симпатию, но не вызывал доверия. Все, что роднит тебя с этим человеком – это некоторые общие интересы, но для настоящей дружбы это необязательно.

Третьего человека ты знаешь. Это твоя бабушка, почти родная мать. К ней нельзя не испытывать доверия, но симпатии она не вызывает. Ты ее хорошо знаешь, но чувства к ней у тебя давно остыли. Иногда для восстановления отношений достаточно простого приезда в гости.

Четвертого человека ты не знаешь. Он не вызывает ни симпатии, ни доверия. Да и не должен вызывать. Он никто, но от него у меня начинаются сильные панические атаки, и это заметно. Это не несет или не имеет ничего особенного. На первый взгляд. Потом может быть что угодно!

Ты сделал свой выбор – живи теперь с этим! Отбрось свой страх, они глубоко иррациональны и беспочвенны. Попытки вылечить беды с башкой не должны уходить в сторону пестования Зверя. В тебе или же в ком-то еще нет ничего страшного. Что было, то прошло, и нет нужды его вспоминать.

Запись 10

14.02.2024, среда

И да разразится гром,

и да прольется кровь…

Слишком мало времени прошло, и вот снова – запах чернил по ночам вполовину с нечистотами. Я заставляю себя страдать, чтобы делать вещи, не имеющие смысла…

Но порядок прежде всего!

Завтра на это не будет времени, а денек вышел богатый на впечатления. Бабушка обещаля приехать и приедет – ради мамы и ее вещей. Я не знаю, позовет ли она меня в Академгородок, или просто оставит вещи и уедет, но я не могу рисковать. Мои проблемы с людьми не должны нарушать мой покой, если Вы понимаете, о чем я.

Меня мучают кошмары во сне. Всю ночь до утра мне снилась… ОНА. Великая богиня решила приехать меня проведать. Я знал, что это был сон, но не мог этому поверить. Это было наваждение сродни галюнам наркомана. Свет с того конца звал меня за собой. Долой грязь, мусор и всратую жизнь. Я не верю ни матери, ни бабушке Веронике – даже во сне. Проще перестать спать, чем думать о прародителе из-за моря. Даже сестра в возрасте семнадцати лет не переубедила меня. Меня влечет только дорога.

А трамвай во сне сломан. Я не знаю как, но гроб с числом 13 ехал без колеи, сидений и подчас водителя. Я был буквально зажат дверьми, но боль во