ещё один билет, чтобы попробовать ещё раз. Я улыбаюсь ей, мне нравится решимость, горящая в её глазах.

Она снова поднимает молоток, на этот раз выше, умудряясь взмахнуть им над головой, а затем изо всех сил ударить по рычагу. Маркер движется вверх, вверх, вверх… и останавливается, не дойдя до середины.

— Хочешь попробовать ещё раз? — спрашиваю я, усмехаясь, когда она качает головой.

— Как насчёт того, чтобы показать мне, как это делается, мистер Мускулы? — шутит она.

Я громко смеюсь, и, Боже, мне так хорошо. Она чувствует себя хорошо. Для неё всё что угодно.

Я отдаю билетёру билет и обхватываю своими большими, грубыми руками рукоятку молотка. Делаю глубокий вдох и напрягаю спину и бёдра, слегка приседая, чтобы увеличить нагрузку. Молоток взмывает вверх, а затем ударяет по рычагу на платформе, отправляя маркер прямо на вершину.

Раздается звонок, и вспыхивают огни, заставляя Джордан взвизгнуть от восторга.

— Ты сделал это!

— Я немного потренировался, — говорю я ей, подмигивая. — Итак, что ты хочешь получить в качестве приза? Традиционно люди покупают золотых рыбок в маленьких пластиковых пакетиках и тратят слишком много денег на аквариум и корм, а через неделю рыбки умирают. Но есть также мягкие игрушки-зверушки.

— Давай не будем отмечать наше первое свидание смертью рыбки, — поддразнивает Джордан. — возьму эту милую маленькую игрушку в виде дикобраза, — решает она, указывая мужчине, ведущему игру, что ей нужно.

Он протягивает игрушку ей, и она прижимает её к груди, что разбивает мне сердце. У меня такое чувство, что в жизни моей девочки было не так уж много любви или подарков. Мне это ненавистно.

Мы продолжаем прогуливаться по разным стендам и игровым залам, останавливаясь всякий раз, когда Джордан чем-то интересуется. В итоге мы тратим наши билеты на подбрасывание колец, дартс из воздушных шариков и игру в мишени из водяного пистолета, в которой я бы выиграл, если бы игры не были обставлены по высшему разряду. Но все это не имеет значения, пока я здесь, с Джордан.

Моя девочка держит меня за руку и прижимается ко мне. Иногда она напрягается и прижимается ближе, но чувство удивления никогда не покидает её искрящихся зелёных глаз. Она хочет быть свободной, познавать окружающий мир, но ей всё ещё страшно.

Ничего страшного. Пока я здесь, я преподнесу Джордан всё, весь мир на блюдечке с голубой каёмочкой, и буду рядом, чтобы она была в безопасности и о ней заботились. Я не буду удушающим, как её отец; я просто хочу видеть, как она расцветает.

Телефон Джордан звонит уже не в первый раз за этот вечер. Последние два часа она не обращала на него внимания, но на этот раз достаёт его из сумочки и смотрит на экран. Её плечи опускаются, и я наблюдаю, как моя милая, любопытная девочка замыкается в себе, как будто ей нужна защита от того, что происходит в её телефоне.

— Всё в порядке? — спрашиваю я, ведя нас обратно к своему грузовику. Даже если Джордан не хочет сразу ехать домой, я могу сказать, что она немного перевозбуждена от вечерних развлечений.

— Да, — отвечает она слишком быстро, чтобы в это можно было поверить.

— Как насчёт правды на этот раз? — я пристально смотрю на неё, и она обреченно пожимает плечами. Я ненавижу её отца за то, что он заставил её так себя чувствовать, особенно после того, как она вылезла из своей скорлупы сегодня вечером.

Остаток пути до грузовика мы проходим в молчании, но Джордан всё ещё крепко держит меня за руку. Она как будто пытается удержать меня здесь, не дать мне сбежать. Она понятия не имеет, на что я готов ради неё пойти. Что бы она ни сказала или ни сделала, это меня не отпугнет.

— Это мой папа, — выдыхает Джордан, её голос едва слышен. — Я солгала ему, чтобы он отпустил меня куда-нибудь сегодня вечером. Вот почему я попросила тебя заехать за мной в кафе, а не ко мне домой.

Я поворачиваюсь к своей женщине и осторожно помогаю ей прислониться к борту моего грузовика, а сам удерживаю её, держа руки по обе стороны от её головы.

— Эй, — бормочу я, стараясь, чтобы мой тон был как можно мягче. — Тебе не нужно прятаться от меня. Я не собираюсь осуждать тебя, Джордан. Никогда. — Её темно-зелёные глаза смотрят на меня, и надежда, которую я вижу в них, заставляет меня быть более решительным, чем когда-либо, чтобы дать этой женщине лучшую жизнь. — Хочу ли я, чтобы тебе не приходилось лгать, чтобы уйти из собственного дома? Конечно. Но я не виню тебя за то, что ты делаешь то, что должна делать, чтобы выжить. Поверь мне, это единственное, что я понимаю.

Джордан кивает, при этом её нос соприкасается с моим. На её губах появляется нежнейшая улыбка, и я понимаю, что больше не могу перед ней устоять. Просто немного попробую.

Я потёрся носом о её нос, затем наклонил голову, замирая, чтобы дать ей время сказать «нет». Когда она закрыла глаза и поднялась на цыпочки, чтобы встретить меня на полпути, я знал, что получил зеленый свет.

Наши губы сначала мягко соприкасаются, и я не торопясь поддразниваю её, покусывая сначала нижнюю, а затем верхнюю губу, прежде чем поцеловать её полностью. Она вздыхает, приоткрывая рот и позволяя мне взять то, что мне нужно, и вернуть ей всё обратно.

Я провожу своим языком по ее языку, затем щекочу ей нёбо, постанывая от того, как это заставляет её дрожать. Джордан сжимает мою рубашку в кулаке и притягивает меня ближе, словно не может насытиться. Видит бог, я больше никогда не захочу дышать.

Мои руки скользят по изгибам тела Джордан, останавливаясь на её бедрах. Она обвивает руками мою шею, и я приподнимаю её, прижимая к борту грузовика, пока пожираю её губы. Наконец она отстраняется, хватая ртом воздух, но я продолжаю покрывать поцелуями её шею и плечо.

Джордан напрягается в моих объятиях, и я немедленно ставлю её на ноги, отступая на шаг, хотя мне физически больно не прикасаться к ней. Я никогда не прощу себе, если перейду черту и поставлю свою женщину в неловкое положение.

— Я что-то сделал…

— Нет, нет, — перебивает она меня. — Это… Я… — Джордан приходит в замешательство. Она поправляет волосы, чтобы они ниспадали на правое плечо, и прижимает руку к шее, словно защищая рану.

— Я сделал тебе больно? — восклицаю я, и мой желудок сжимается от этой мысли.

— Нет, вовсе нет, — быстро отвечает Джордан. —