Здесь она действительно чувствовала себя в большем уединении. Ей удалось снять домик на окраине городка, примерно в полумиле от того места, где мощеные дороги переходили в тропинки, а дома сменялись полями. Иногда она проводила целые дни, не видя никого, кроме служанки, которую привезла с собой из Лондона.

И это было, в общем, неплохо. Но именно по той же самой причине вероятность случайно столкнуться с сэром Марком на тропинке, ведущей к ее укромному уголку, практически равнялась нулю.

А это означало, что встретиться они могли только в одном месте. Там, куда он наверняка заглядывал. В церкви.

Этим ранним летним утром было еще довольно прохладно, но внутри оказалось гораздо жарче, чем Джессика ожидала: в церкви собралось очень много людей. Здесь царила строгая иерархия. Самые зажиточные и почтенные горожане сидели впереди, на отведенных их семьям скамьях; более простой народ стоял позади.

Жители Шептон-Маллет еще не определились, к какому именно сословию отнести саму Джессику. Она была достаточно состоятельна для того, чтобы снимать дом и содержать служанку, но не отвечала на вопросы, касающиеся ее семьи или происхождения, а это было явным признаком сомнительного прошлого. Кроме того, она была красива, а красивым женщинам, как правило, не доверяли.

В Лондоне вообще никто никому не доверял, поэтому последнее беспокоило Джессику меньше всего. Немного подумав, она решила занять место посередине.

Сэр Марк, разумеется, сидел в первом ряду. Судя по лицам прихожан, его особа интересовала всех не меньше, чем церковная служба.

Джессика попыталась познакомиться с ним до начала службы, но потерпела неудачу, поскольку половина города желала сделать то же самое. Другая половина — та, что уже успела ему представиться, — твердо вознамерилась оградить сэра Марка от непонятной миссис Фарли. Однако Джессика не жалела о том, что создала себе сомнительную репутацию. В конце концов, она собиралась соблазнить его, а не заставить предложить руку и сердце. Ей нужно было выглядеть одной из тех женщин, на которых мужчины никогда не женятся. До сих пор это приносило ей только разочарование… но ведь они пока еще не познакомились.

Во время службы сэр Марк ни разу не отвлекся. Но когда Льюис стал подходить к концу, он вдруг обернулся — и не потому, что устал или захотел развеяться. Он посмотрел прямо на Джессику, словно знал, где она сидит. И знал, что она за ним наблюдает.

Их глаза встретились. Она не склонила голову и не отвела взгляда, как сделала бы скромная, застенчивая леди. Нисколько не смутившись, Джессика спокойно посмотрела на него в ответ.

Взгляд сэра Марка опустился ниже.

На секунду она пожалела, что по вошедшей в плоть и кровь привычке надела в церковь свой самый скромный наряд. Прошло столько лет, а ее рука все равно потянулась к закрытому платью с целомудренным вырезом.

Он снова поднял взгляд, посмотрел ей в глаза и неожиданно подмигнул.

Пораженная Джессика не успела среагировать — сэр Марк тут же отвернулся.

Он явно сделал это намеренно, но что означал этот жест? Что он пытался сказать? От волнения в животе у нее похолодело, как будто она снова превратилась в юную неопытную девочку, гадающую, почему на нее посмотрел симпатичный ей юноша. Но сейчас сердце Джессики сжималось не от девического волнения, а оттого, что на карту была поставлена ее судьба, ее будущее, сама ее жизнь! Это подмигивание должно было что-то значить!

Служба окончилась. Прихожане поднялись со своих мест и потянулись к выходу. В ту же секунду, как сэр Марк встал со скамьи, его окружила небольшая толпа. К тому моменту, как он добрался до выхода, вокруг было уже не протолкнуться.

Джессика решила подождать во дворе, возле кованой чугунной ограды. Она не собиралась прорываться к сэру Марку, расталкивая локтями юных особ, что добивались его внимания. В облаке исходящей от них невинности можно было буквально задохнуться. И тем не менее Джессика почти жалела, что не является одной из них. Как бы ей хотелось взглянуть на сэра Марка и увидеть в нем надежду на спасение!

Вместо этого ей приходилось полагаться лишь на холодный расчет. Джессика ненавидела обман и презирала притворство, но она преступила общепринятые понятия о морали много лет назад. И предала тем самым часть себя. И если сэр Марк не решится прийти к ней до того, как иссякнут ее скудные средства, ей придется прибегнуть к какой-нибудь уловке.

Он заметил ее и поднял руку. Словно по мановению волшебной палочки все голоса вокруг тут же стихли.

— Подождите здесь, — попросил сэр Марк, и толпа — пожилые матроны, молодые люди и полные надежд на будущее юные леди — разом задержала дыхание. Все расступились. Через церковный двор он направился прямо к Джессике. Их разделяли лишь несколько старых могильных плит. Трава была ярко-зеленой; солнце припекало. Его волосы казались слишком светлыми, слишком золотыми — они сияли, словно драгоценная корона.

Он остановился в нескольких футах от нее.

— Я просит, чтобы кто-нибудь представил меня вам как положено, — негромко произнес сэр Марк, — но отчего-то никто не захотел этого сделать. Очень странно.

— Это оттого, что я очень, очень порочная женщина, — пояснила Джессика. Она сделала шаг вперед, протянула затянутую в перчатку руку и внутренне приготовилась к тому, что сейчас он коснется ее. — Миссис Джессика Фарли, официальный позор этого города. К вашим услугам.

Он не склонится над рукой миссис Фарли, как сделал бы любой другой джентльмен, но взял ее в свою и крепко сжал — как будто бы заключал с ней какой-то тайный договор. Конечно, так делать не полагалось, но, в конце концов, и завязывать знакомство подобным образом тоже было против правил. Даже сквозь перчатку Джессика почувствовала, как его кольцо вдавилось ей в ладонь. Ее цель была так близка…

— Сэр Марк Тёрнер, — представился он. — Мой голос подобен пению тысячи ангелов. Бабочки следуют за мной по пятам, а птицы приветствуют каждое мое дыхание радостными трелями.

Он отпустит ее руку так же легко и непринужденно, как и взял, но Джессика все равно ощущала его твердое и уверенное прикосновение. Она молча смотрела на него, не зная, как ответить на столь странное приветствие. Если бы сэр Марк сошел с ума, об этом написали бы в газетах, ведь так?

— Я в замешательстве, — наконец выговорила она. — Кажется, вы где-то потеряли своих бабочек.

В его глазах загорелись веселые искорки.

— Предлагаю вам соглашение. Я не стану слушать сплетни о вас, а вы в свою очередь не будете верить всему, что говорят обо мне.

— Сэр Марк! — Один из наиболее смелых почитателей решился выступить вперед. Несомненно, они сочли, что их кумир провел уже достаточно времени в ее нелицеприятном обществе, и опасались, как бы его золотое сияние не потускнело.

У Джессики оставалось всего несколько секунд наедине с сэром Марком.

— Вы не совсем такой, как я ожидала… почитав лондонские газеты.