капельки пота. Его рот подергивался сильнее обычного, а руки нервно двигались. Подходя к Бикоту, который встал ему навстречу, он дважды оглянулся через плечо. На мгновение Пол увидел в нем человека, совершившего некое преступление и боящегося, что его вот-вот раскроют, или что внезапно появится мститель. Доверительная беседа с Деборой не прошла даром, и теперь Аарон казался ему загадочным существом. Как у такого человека могла быть такая дочь, как Сильвия, Пол не мог себе даже представить.

– А вот и вы, мистер Бикот, – сказал Аарон, потирая руки, словно холод подвала пробирал его до костей. – Ну так что?

– Я хочу заложить брошь, – ответил Пол, опуская руку в нагрудный карман.

– Подождите, – Норман вскинул худую руку. – Позвольте мне сказать вам, что вы мне понравились и что я наблюдал за вами, когда вы сюда приходили. Вы не догадывались?

– Нет, – ответил Пол, гадая, не собирается ли старик заговорить о Сильвии, видимо, догадываясь, откуда ветер дует.

– Что ж, это так, – сказал процентщик. – Жаль, когда молодому человеку приходится отдавать вещи под залог. У вас нет денег?

Пол покраснел.

– Очень мало, – ответил он.

– Как бы мало их ни было, живите на них и ничего не закладывайте, – посоветовал ему Аарон. – Я сейчас действую против собственных интересов, но вы мне нравитесь, и, возможно, я смогу одолжить вам несколько шиллингов.

– Я ни у кого не беру в долг, благодарю вас, – сказал Бикот, вскидывая голову, – возможно, вы могли бы одолжить мне что‐нибудь под залог этой броши. – И он вытащил из кармана футляр. – Мой друг предлагал купить ее, но так как она принадлежит моей матери, я предпочитаю заложить ее, чтобы вернуть потом, когда разбогатею.

– Ну-ну, – резко сказал Аарон и снова опустил взгляд. – Я сделаю все, что смогу. Дайте взглянуть.

Он протянул руку, взял футляр и, медленно открыв его под светом газового рожка, вгляделся в его содержимое. Внезапно он испуганно вскрикнул и уронил футляр на пол.

– Опаловая змея!.. Опаловая змея! – вскричал процентщик, багровея лицом. – Отойдите! – Он рубанул воздух худыми руками. – О… опаловая… – И без чувств рухнул лицом вниз на скользкий пол то ли в припадке, то ли в обмороке.

Глава III

Дульсинея с Гвинн-стрит

Рядом со станцией Темпл столичной железной дороги есть небольшой сад с некоторым количеством довольно высоких деревьев, круглой эстрадой и несколькими цветочными клумбами, вокруг которых проложены асфальтовые дорожки. Туда приходят насладиться природой клерки из находящихся неподалеку контор: послушать веселую музыку, а чаще просто перекусить какой‐нибудь скудной едой в середине дня. Здесь греются на солнышке старухи, отдыхают на скамейках бездельники, курят рабочие, играют дети. В ясный день в саду очень красиво, и посетители могут представить себе, что выехали отдохнуть за город, хотя и находятся в двух шагах от Темзы. Влюбленные тоже встречаются здесь, так что Пол Бикот не нарушал никаких приличий, ожидая свидания с Сильвией у бронзовых статуй борцов из Геркуланума.

Накануне юноша поспешно удалился из книжной лавки, передав старика на попечение Деборы. Сначала он хотел дождаться, пока Аарон придет в себя, но тот, лишь приоткрыв глаза, тут же снова лишился чувств, когда его взгляд упал на Пола. Так что Дебора в своей бесцеремонной практичной манере предложила Бикоту уйти, раз уж он так расстраивает ее хозяина. Пол ушел в полном замешательстве, хотя и ободренный поспешным заверением мисс Джанк, что Сильвия встретится с ним в саду. «Возле тех негров без одежды», – сказала Дебора.

Было странно, что вид броши произвел такое впечатление на Аарона, и его обморок подтвердил подозрения Пола, что совесть старика не чиста. Но какое отношение к этому имела брошь в виде змеи, Бикот понять не мог. Это было, конечно, странное украшение и не особенно красивое, но то, что от одного взгляда на него Норман лишился сознания, крайне озадачивало.

– Наверное, брошь связана с каким‐то неприятным воспоминанием, – пробормотал Пол, расхаживая по дорожке и не переставая высматривать Сильвию. – Возможно, с чьей‐то смертью, иначе эффект едва ли был бы настолько сильным, чтобы вызвать обморок. Но Аарон никак не может знать мою мать. Хм! Что же это значит?

Он все силился разгадать эту тайну, когда легкое прикосновение к руке заставило его обернуться, и он увидел перед собой улыбающуюся Сильвию. Пока Бикот высматривал ее на набережной, она проскользнула по Норфолк-стрит и прошла через сады, туда, где бронзовые борцы хватали пустой воздух. Все это девушка объяснила своим грудным голосом, который был самым сладким из всех звуков для Пола, глядя при этом в его темные глаза.

– Но я не могу задерживаться надолго, – закончила Сильвия. – Отец все еще болен и хочет, чтобы я вернулась и ухаживала за ним.

– Он объяснил, почему потерял сознание? – с тревогой спросил Бикот.

– Нет, он отказывается говорить на эту тему. Почему ему стало плохо, Пол?

Молодой человек озадаченно вздохнул.

– Честное слово, не знаю, – сказал он. – Он упал, когда я показал ему брошь, которую хотел заложить.

– Что за брошь? – спросила девушка, тоже ничего не понимая.

Пол вынул футляр из нагрудного кармана, где тот так и лежал со вчерашнего дня.

– Мне прислала ее мать, – объяснил он. – Видишь ли, она догадывается, что я нуждаюсь, но из‐за отца не может прислать денег. Это украшение у нее уже много лет, но оно довольно старомодное, и она никогда его не носит. Поэтому она послала его мне, надеясь, что я получу за него фунтов десять или около того. Один мой друг хотел купить брошь, но мне хочется со временем вернуть ее матери. Поэтому я подумал, что мог бы заложить ее твоему отцу.

Сильвия внимательно осмотрела брошь. Та была явно индийской работы, с изящной чеканкой, богато украшенная драгоценными камнями. У змеи, извивающейся на толстой золотой булавке броши, была широкая спина, усыпанная опалами, крупными в середине и мелкими на голове и на хвосте. Вокруг опалов в брошь были вставлены крошечные бриллианты, а голова змеи была сделана из чеканного золота с рубиновым язычком. Сильвия восхитилась работой и драгоценными камнями и перевернула брошь. На плоском гладком золоте на обороте она обнаружила заглавную букву «Р», нацарапанную чем‐то острым, и показала ее Полу.

– Полагаю, твоя мать сделала этот знак, чтобы пометить брошь, – сказала девушка.

– Мою мать зовут Энн, – ответил Пол, с еще более озадаченным, чем прежде, видом, – Энн Бикот. Зачем бы ей отмечать брошь инициалом, который не имеет ничего общего с ее именем?

– Возможно, это чей‐то подарок, – предположила Сильвия.

Пол защелкнул футляр и убрал его