class="p1">Горемыка под деревом зразу же замолчал, чего-то там завозился, засопел и в полной тишине раздался хруст ещё недозрелого яблока.

— Вот ты жук-скарабей…

— Это кто такой? Не видел ни разу… — и Горыня смачно, до боли неприлично зачавкал зелёным яблочком. — Огрызок будешь доедать, или выбросить? Ай! Больно же, дура ненормальная…

Глава 2

Я вздрогнул и стал понемногу приходить в себя, словно от тяжёлого сна пробудился. Млять… Сыро-то как, пощупал рукой вокруг своё окружение, а особенно свои штаны. Я что, нассал?.. Это ж как нужно было ужраться вчера, чтобы так опозориться сегодня! Голова кругом идёт, даже не привстать.

Пытаюсь с последних сил, помогая себе руками, цепляясь за ствол дерева, как дикий кот. И вообще, как-то тут неуютно было, темно, сыро, в канаве какой валяюсь, что ли, темнота вокруг, вроде раннее утро уже… Где это я? Куда меня нелегкая занесла на этот раз? Допился с дружками своими… Кое-как поднялся, облокотился о дерево, чтобы хоть немного оглядеться по сторонам, откуда-то сверху на меня примерзко падали огромные капли дождя.

Рука моя соскользнула, и я попытался шагнуть в темноте, чтобы удержать столь шаткое равновесие. Ноги совсем чего-то не держат, я их почти не чувствовал, вроде они из ваты были. В голове моей всё завертелось и перевернулось, здоровенная дубина больно ударила меня в лоб, а если точнее, это, видимо, я её ударил своей дурной головой, да на штырь какой-то в темноте напоролся. Больно-то как…

— Сука!.. Чуть без глаза не остался, — прокашлялся я. Ноги затекли… Видимо, отлежал, тело совсем не хотело слушаться своего хозяина, всё трухлявым поленом занемело.

Я что, год спал, как спящая красавица? Надеюсь, не в хрустальном гробу, хотя… Какая красавица, видно, такой и гроб. Ну тогда меня кто-то должен нежно облобызать, вроде принца Елисея на белом коне. Тьфу… Я сплюнул, и скупая жидкость повисла на моём подбородке. Сушнячок? Откуда ты, родненький, взялся, я этим уже давно не занимаюсь, а кто не перестал в свои юные годы этим баловаться не в меру свою, то тех давно белые черви поели в земле сырой.

Чьи-то сильные руки меня тут же подхватили за плечи и постарались усадить, облокотив меня спиной к сырому дереву, с которого сочилась холодная вода за мой воротник.

— Олежа, ты чего! Ногу заспал?..

Молча киваю в ответ незнакомому мужику.

— Отсидел, наверное… — мямлю через губу.

Рука аккуратно потрогала здоровую ссадину на моём лбу.

— Ого, как бровь рассёк, так и убивцем себя можно стать, прям на сучок острый напоролся! — приятный женский голос прошелестел над моим ухом, и мою щёку обожгло дыханием сладкой женщины.

— Галька, ты моя спасительница… — стараясь дотронуться до рваной раны, промычал я. — Что бы я без тебя, родимая, делал?

Приоткрывая левый глаз, какой смог, я стал озираться — где это мы так напились вчера, да так, что я не помню, где я сегодня. И вообще, где все мои коллеги по стакану? Вот сто пудов, всё пивком дешёвым шлифанули вчера, ну сколько раз себя убеждать: «На хера, Серёжа, тебе это всё надо было под конец?» Но нет, всё неймется, нам всё мало… Как говорят в таком случае, дуракам закон не писан, мало мне приключений на голову свалилось за мой отпуск на острове, так вот — получите и распишитесь.

Вокруг, на мой взгляд, было как-то жутковато, и всё слишком в серых утренних тонах. Ощущения, я вам скажу, не из приятных, вроде я в могиле сырой оказался, хоть не прикопали, и то радость какая. Ничего не видно в потёмках, какой-то лес или кусты, ох… Как головушка дурная болит, вот это я накидался… Давно я так не пил. Голова моя раскалывалась на миллиарды частиц, млять… По-любому, думаю, «Новичком» притравили, злодеи, или по старинке димедрол в самогон был добавлен, но мода на него в России уже давно прошла, сегодня, согласно западной статистике, легче «Новичок» на рынки достать забористый, да в стакан добавить для пущего эффекта, ложку, а то и две… Русские, они только так пьют, иначе не могут, а всё остальные последствия от него — это просто передоз, от жадности, отходничок, как говорится…

— А Градомир где? — шепчу не своим голосом людям. Чего-то не слышно, нет, так бухать больше нельзя, меру надо знать, а то сгорю на хер с такими дружками, и пропади они все пропадом.

Я попытался пошевелить своими ногами, но всё ещё не ощущал их, лишь где-то очень далеко начиналось слегка легкое покалывание ступни, наверно, после открытия кровотока. Да и всё моё тело горело огнем, словно в меня злые таиландские китайцы иглы ширяли всю ночь напролёт. Сволочи…

— Княже, ты чего лопочешь? Видать, сильно он приложился… Надо ему мазью бабкиной залепить рану телесную, чтобы зараза не попала какая, а то гниль в кровь попадёт да чередой разойдётся.

Как мне показалось, люди между собой тихо перешёптывались, или это у меня в голове всё ещё звенело от сильного удара поваленного ветром толстого ствола дерева. Я напрягся, голоса были мне незнакомы, чужие, а точнее… Вроде я их уже слышал, а вот вспомнить где, не могу. Под моим ухом старательно засопели и усердно заработали челюстями, потом это выплюнули, видимо, себе в ладонь, эта тёплая масса прилипла к моей ране, и её стали тщательно размазывать по ней.

— Фу, млять! — гундявым голосом отозвался я, перекосив судорогой недовольное лицо, я всегда был не в меру брезгливый, наверное, в бабушку свою пошёл.

— Плюньте мне ещё в глаз, чтобы ячмень вылечить, — шепчу хриплым голосом в темноту, — так, на всякий случай, продезинфицируйте…

Народ сразу зашушукался меж собой.

Потихоньку глаза стали привыкать к этим сумеркам, кто-то склонился надо мной и старательно лечил мою шишку, вытирая кровоподтёк над глазом. Волосы женщины сильно пахли разнотравием, прильнули к моему лицу и закружили мою голову и так ненормальную…

Любой мужик сразу поймёт закрытыми глазами, хороша баба над ним, или так, мимо проходила. Вот и эта, чую, ой хороша, ребята!

Я постарался утереться рукавом, но лишь расцарапал себе щёку. Что происходит, я что, уже в наручниках? У тёмных… в отделе! Откуда на мне железо? Поймали…

— Тише ты, а то глаз себе ненароком выколешь, — судя по тому, что мою шишку всё ещё осторожно кто-то лечил, и дыхнуло прямо в лицо тёплым женским дыханием, это обращения было адресовано для меня.

— Меня что, в психушку забрали? — не выдержал я. — Санитарка?

Перед глазами сразу же всплыла