И он потянул упирающегося Пашкова в школу. Остальные последовали за ними. До начала занятий оставалось всего десять минут.

Возле дверей девятого «В» стоял признанный силач класса Марат Ахметов.

— Мара-атик, какие «казаки» классные! — немедленно углядела Моя Длина на ногах у Ахметова сапоги из крокодиловой кожи.

— Предок вчера привез с Амазонки, — объяснил Марат. — Там были международные гонки на выживание. На каноэ. Предок спонсировал нашу команду. Поэтому На каждой российской лодке было написано название отцовской фирмы. И на майках наших; спортсменов тоже.

— Алкоя мать этим летом поедет на ралли. «Париж — Дакар», — тут же заявила Моя Длина.

— Это менее круто, — с пренебрежением отозвался Ахметов.

Моя Длина обиженно поджала губы. Компания с Большой Спасской перемигнулась. Эти двое были вечными соперниками. Мама Моей Длины держала возле Красных Ворот фирменную французскую аптеку. Кроме того, она была официальным дилером нескольких крупных парфюмерных фирм. А в последнее время активно включилась в цветочный бизнес. На этом основании Моя Длина с гордостью причисляла себя к «современной российской буржуазии», а Марата презрительно именовала выскочкой и «новым русским».

Марат Ахметов не трудился к чему-нибудь себя причислять. Он вообще больше всего любил спорт, и основное время у него проходило в занятиях на различных тренажерах. Что же касается его отца, Хамитяя Хамэяевича, то еще несколько лет назад он работал носильщиком на Курском вокзале. Затем ему удалось сделать какую-то не совсем понятную, но головокружительную карьеру.

Теперь он разъезжал по району на самых престижных иномарках, среди которых был даже «Роллс-Ройс». Каждые каникулы у Марата проходили на каком-нибудь из известных курортов. Иногда Хамитяй Хамзяевич увозил сына попутешествовать на недельку-другую посреди учебного года. Когда учителя намекали, что этого вообще делать бы не следовало, так как успехи Марата и так не блестящи, отец отвечал: «Главное, не учеба, а жизненный опыт. Я вот, к примеру, закончил только четыре класса, а теперь крутой бизнесмен. Пусть парень помаленьку входит в дела отца. Ему ведь потом все достанется». Учителя две тысячи первой лишь беспомощно разводили руками.

— Зато ралли «Париж— Дакар» — не какая-нибудь твоя Амазонка в диких джунглях, — заспорила Моя Длина.

— Но «казаков» там таких на заказ не сошьют, — выдвинул контраргумент Ахметов. — Между прочим, этого крокодила мой папа сам поймал.

— На удочку? — поинтересовалась Катя.

— Кто их знает, на что их там ловят, — не заметил иронии в словах Кати Марат. — Может, на удочку, а может, на спиннинг.

— Хватит! — решительно потянул Женька к туалету Пашкова.

Олег и Темыч устремились за ними. Им тоже было интересно поглядеть, что за шпаргалки изобрели двое неутомимых братьев.

Результат превзошел самые смелые ожидания. Пашков извлек из карманов какие-то длинные резинки, затем появился разборный металлический каркас и, наконец, несколько узких рулонов бумаги» размером не больше катушки ниток.

— Давай сюда! — нетерпеливо протянул руку Женька,

— Не торопись, — отступил назад Пашков. — Вот сейчас соберем. На тебе, Женька, установим. А после будешь учиться, как этим управлять, — А вы чего стоите без дела? — повернулся Лешка к Темычу и Олегу. — Мне, между прочим, нужна ваша помощь.

Те покорно к нему приблизились. Изобретение братьев Пашковых заинтриговывало. Хотелось скорее увидеть, каково оно в действии.

— Ну-ка держи, — протянул Пашков одну из железяк Темычу. — А ты, — перевел Лешка взгляд на Олега, — привязывай вот сюда резинку. А ты, Женька, не елозь. Иначе мы до конца света на тебе шпаргалки не зафиксируем.

— Я и так стараюсь, — откликнулся Женька, который совершенно не мог пребывать больше минуты в неподвижном состоянии.

Какое-то время мальчики работали молча. Затем в туалете стали появляться одноклассники. Каждый, естественно, интересовался, что происходит с Женькой. Узнав же, в чем дело, соратники по девятому «В» оставались в качестве зрителей. Каждому было любопытно поглядеть в действии то, что Мишка Сидоров уже назвал «шпаргалочным агрегатом Пашкова».

Наконец сборку закончили. Теперь Женька напоминал пациента великого хирурга Илизарова. Левая рука мальчика была закована в металлический каркас, на котором Лешка старательно укрепил бумажный рулончик. Далее шли многочисленные резинки.

— Нажмешь вот сюда, — инструктировал Пашков — рулон развернется. Тут главное что. Шпаргалка к Фебе сама из рукава на ладонь выходит. А потом, когда не нужна, надо за эту резинку потянуть, и она назад спрячется.

— Кто, резинка? — совершенно запутался Женька.

— Тупой что ли? — покрутил пальцем возле виска Пашков. — Не резинка, а шпаргалка. Вот ты, к примеру, — потянул он за одну из резинок, — часть нужного текста уже прочел. Тогда включай перемотку» Хотя, погоди.

— Чего ждать-то? — не понял Женька.

— Сам не видишь? — начал колдовать над каркасом Лешка. — Тебе же коротко. До ладони текст не доходит.

— Подумаешь, — отмахнулся Женька. — Главное, видно.

— Это сейчас тебе видно, — не согласился Лешка. — А когда пиджак наденешь, то половина текста в рукаве останется.

Лешка быстро подрегулировал конструкцию.

— Теперь нормально, — произнес он чуть погодя. — Значит, если часть текста тебе уже не нужна, надо включить перемотку.

Лешка потянул за другую резинку, и бумажная лента, испещренная угрожающего вида химическими формулами, стала быстро перематываться на пустой валик.

— Отпад! — восхитился Мишка Сидоров. — Прямо как на видаке.

— У Пашкова же голова! — стукнул себя кулаком в грудь Лешка.

Олег тоже с восторгом разглядывал изобретение. Темыч испытывал определенный скепсис Он вечно во всем сомневался. Поэтому на всякий случай спросил:

— А ты, Лешка, уверен, что эта штука по химии сработает как надо?

— Ну что за человек! — всплеснул руками Пашков. — Неужели не видишь? Вещь надежная. С большим запасом прочности. Она даже в космосе и то сработает. Так, Женька, надевай пиджак.

Женька оделся.

— Теперь попробуй сам.

Женька поежился. Потом энергично подёргал плечом.

— Как-то мне в пиджаке неудобно, — недовольно проговорил он. — Я вообще-то к свитеру больше привык.

— В свитере нельзя, — возразил Лешка. — Шпаргалки не сработают. Поэтому я тебе и велел пиджак надеть.

— Я и надел, — уныло произнес Женька. — Это отцовский.

— Заметно, — пригляделся Пашков к пиджаку Васильева-старшего. — Он тебе широковат. Но для нашего дела это даже лучше.

— А предку моему мал, — счел своим долгом сообщить Женька. — Он из него вырос.